Дело было примерно в 2009–2010 году, точнее уже не вспомню. В гости ко мне приехал мой друг из Самары, Олег. Он был на пару лет старше меня, то есть ему уже перевалило за тридцать. Носил очки, был покрупнее меня и производил впечатление самого обычного мужчины из средней полосы России. При этом оставался большим бабником и похабником. Выпивал Олег умеренно, вел себя прилично и свои слабости проявлял аккуратно — проблем окружающим почти не доставлял.
Еще одна его особенность заключалась в том, что он любил приврать или приукрасить. Делал это с серьезным видом, так что иногда трудно было понять, где он преувеличивает, а где говорит правду. Например, уверял, что является кандидатом в мастера спорта по боксу, хотя внешностью совсем не походил на спортсмена. К счастью, проверять это нам ни разу не довелось.
Итак, героя я представил, теперь перейду к истории.
По приезде Олег заявил, что ему очень хотелось бы побывать в Дивеево — да не просто заехать и уехать, а непременно попасть на утреннюю литургию и приложиться к мощам Серафима Саровского. Его желание меня несколько удивило, но, глядя на серьезное лицо Олега, я понял, что ехать все-таки придется.
Мы выехали на следующий день после обеда, чтобы к вечеру найти жилье и уже утром отправиться на службу. Дорога из Нижнего Новгорода в Дивеево занимала тогда около трех часов с проездом через Арзамас. В сам поселок мы въехали в вечерних сумерках и сначала заехали в гостиницу для паломников, но мест там не оказалось. Впрочем, мы не растерялись: разговорив местного «языка», нашли комнату на постой и разместились там.
Тут нужно сделать отступление: такой комнаты я в своей жизни не видел ни до, ни после. С виду обычный деревенский дом, но с удобствами — все-таки Дивеево крупный поселок, и туалет с водопроводом там был. Но главное — это комната, полностью обитая коврами. Не просто ковер на стене, а буквально все стены сплошь закрыты коврами, без единого просвета. Выглядело это странно, даже жутковато. Но мы были не готовы продолжать поиски, поэтому легли там, где нам предложили.
Утром после завтрака отправились в церковь. После литургии к мощам преподобного выстроилась очередь. Я решил обойтись без этого и наблюдал со стороны, а вот Олег отстоял очередь и приложился. Вышел он в приподнятом настроении. Казалось бы, можно собираться обратно, но ему этого показалось мало: он захотел поехать на ближайшие источники и совершить омовение.
Стояла ранняя весна. Мы были в зимних куртках — прохладно, мягко говоря, для водных процедур на открытом воздухе. Но поехали. Источники оказались оборудованными деревянными домиками с купелью, лавками и местами для переодевания. Сколько бы Олег меня ни уговаривал, я отказался окунаться. Он же, раздевшись и пуская пар изо рта, спустился в воду, несколько раз нырнул с головой и вышел довольный. К машине он уже шел в состоянии благодати, а я думал о предстоящих трех часах дороги и вечерних делах.
И тут на нашем пути возник юродивый. Он приветствовал нас и спросил:
— Братья, не желаете ли помочь сестрам в Арзамасе?
Я уже приготовился ответить, куда именно брату лучше отправиться со своим предложением, но Олег опередил меня и заявил:
— Братья желают помочь!
Я удивился, но, бросив взгляд на сияющее лицо товарища, понял, что он действительно желает. Тогда я уточнил у юродивого, что именно требуется. Тот объяснил: сестрам в монастыре в Арзамасе нужна вода из источника для питья и приготовления пищи.
Монахини, видимо, решили достичь святости при жизни. Водопровод в Арзамасе их не интересовал. Но так как город был по пути, а Олег буквально светился от желания помочь, я осторожно согласился. Тем более что по наивности подумал: ну одна-две канистры — не велика проблема.
Я уточнил объем. В ответ услышал встречный вопрос:
— А какой у вас автомобиль?
Показав на свой седан, я заметил, как собеседник оценивает багажник. Видимо, расчет его устроил, потому что он выпалил:
— Воды нужно столько, сколько войдет в багажник.
Хм. Багажник у меня действительно большой, и это мне уже понравилось меньше. Я попытался вразумить Олега и отказаться от затеи, но он стоял на своем: мол, мы православные, день важный — неужели монахиням воды не привезем?
Смирившись, я спросил, где взять тару. На что юродивый, расплывшись в улыбке, повел нас к торговкам и указал на пятилитровые бутылки. Их, разумеется, нужно было купить. А денег у него не оказалось. То есть платить должны мы.
В этот момент я окончательно понял, где нас развели. Отвел Олега в сторону и высказал все, что думаю о нем, о юродивом, о монахинях и о схеме в целом. Но Олег был непоколебим. Более того, заявил, что сам оплатит тару, а от меня требуется лишь отвезти воду.
Я поставил условие: денег не дам ни копейки. Хватит с меня того, что вообще во все это ввязался. Олег же купил порядка тридцати бутылок и вместе с братом пошел их наполнять. Видя его укоризненный взгляд, пришлось помочь и мне.
В итоге мы забили багажник доверху пятилитровыми бутылями «святой воды» и молча поехали в Арзамас. Я думал о превратностях этой поездки, а Олег испытывал удовлетворение от сознания, что совершает благое дело.
Когда мы приехали к монастырю, нас никто не встретил как благодетелей. Какая-то монахиня просто указала, куда отнести бутылки, и потеряла к нам интерес. Это несколько протрезвило Олега: таскал он воду уже без прежнего воодушевления.
Так мы и вернулись в город, каждый под своим впечатлением от посещения третьего предела Богородицы.