Интервью с чрезвычайным и полномочным послом государства Палестина Абдельхафиз НОФАЛЬ
— Сколько времени Вы уже являетесь чрезвычайным и полномочным послом государства Палестина в России?
— Я занимаю должность посла уже более восьмилет. Ранее занимал должность посла вЮжноафриканской Республике.
— Какие цели ставите в своей профессиональной деятельности?
— Моя главная цель — распространение достоверной информации о положении палестинского народа и привлечение внимания к проблеме оккупации. Важнейшая задача — укрепление позиций Палестины на международной арене и палестино-российских духовных и исторических связей.
— Какие ценности определяют Вашу позицию?
— Для нас важнейшими ценностями являются справедливость, демократия и законность. Решения должны приниматься коллективно, с участием всех заинтересованных сторон. Без соблюдения принципов демократии невозможно добиться подлинного прогресса и стабильности.
— Какие особенности характерны для палестинского общества?
— Палестинское общество отличается высоким уровнем образованности и приверженностью традиционным ценностям. Большинство палестинцев стремятся получить высшее образование и активно участвуют в общественной жизни. Несмотря на сложные обстоятельства, палестинцы сохраняют свою культуру и национальные традиции. Образование занимает важное место в жизни палестинцев. Многие семьи отправляют детей получать образование за рубеж, предпочитая университеты Европы и Америки. Высокий уровень грамотности позволяет молодым людям участвовать в профессиональной деятельности и создавать успешную карьеру.
— Какие экономические ресурсы имеются в распоряжении палестинцев?
— Экономика Палестины основана на сельском хозяйстве, туризме и торговле. Туризм приносит значительный доход, привлекая туристов со всего мира. Ежегодно страну посещают миллионы туристов. Особенную популярность приобретают паломнические маршруты, проходящие через библейские места. Особенный интерес вызывают древние храмы и монастыри, расположенные в Иерусалиме и Назарете. Город Иерусалим является местом поклонения представителей трёх основных монотеистических религий. Посещение святых мест сопровождается особыми чувствами и переживаниями, оставляющими глубокий след в душе каждого посетителя.
Также, в районе побережья Газы обнаружены запасы газа, однако эксплуатация месторождений затруднена вследствие политических обстоятельств.
— Какова роль сельского хозяйства в экономике Палестины?
— Сельскохозяйственный сектор играет важную роль в экономике Палестины. Страна экспортирует продукцию, получая доходы в размере около 5 млрд долл в год. Среди популярных продуктов овощи, фрукты и оливковое масло. Благодаря разнообразию климатических условий, палестинские фермеры выращивают широкий ассортимент продукции, востребованной на внутреннем рынке и за его пределами. Дальнейшее развитие сельского хозяйства зависит от доступа к современным технологиям и рынкам сбыта. Укрепление экономических связей с другими странами способно повысить конкурентоспособность палестинских товаров и привлечь инвестиции в отрасль.
— Какова демографическая ситуация в регионе?
— Население Палестины насчитывает около 14 миллионов человек, большинство из них проживает за пределами исторических границ. Около 7 миллионов палестинцев находятся в изгнании, а оставшиеся проживают в условиях постоянной угрозы и ограничения свободы передвижения.
— До создания государства Израиль в 1948 году евреи составляли лишь небольшую часть населения Палестины. Почему государство Израиль решили создать именно на территории Палестины?
— Совершенно верно. Еврейская община составляла примерно 8%, остальные жители были арабами. Между нами всегда царила гармония, никаких серьёзных конфликтов не возникало. На тот момент существовало множество предложений, включая размещение еврейского государства в СССР, Сибири или даже Уганде. Но решение приняли создать еврейский очаг именно в Палестине, что вызвало значительные последствия.
— Почему возникли проблемы с созданием независимого палестинского государства?
— Проблемы начались ещё до войны 1967 года. После образования Израиля в 1948-м произошла оккупация Западного берега реки Иордан, сектора Газа, части египетского Синая, Сирийской земли и других арабских стран. Такая ситуация резко изменила баланс сил и привела к новым конфликтам.
— Что происходило дальше?
— Война 1967 года усилила напряжение. Затем последовала агрессия Израиля в Ливане в 1982 году, направленная против лидера палестинцев Ясера Арафата. Это привело к эвакуации палестинских бойцов из Ливана ради безопасности мирных жителей.
У нас возникла необходимость искать пути мирного урегулирования конфликта. Начался процесс переговоров, приведший к подписанию соглашений в Осло. Цель этих договорённостей состояла в поиске взаимопонимания и сотрудничества.
— Почему Израиль стал таким сильным государством?
— Израиль приобрёл статус сильного государства благодаря нескольким факторам. Во-первых, мировое сообщество долгое время поддерживало Израиль, испытывая чувство вины за Холокост. Во-вторых, значительная поддержка Израиля обеспечивается финансово-экономическим контролем евреев по всему миру, в частности, в сфере СМИ и экономики. Любая критика политики Израиля немедленно подвергается осуждению, вынуждая критиков извиняться или лишаясь рабочих мест. Диаспора играет ключевую роль в формировании положительного имиджа Израиля. Многие выдающиеся деятели науки, культуры и бизнеса являются представителями еврейского народа, что способствует распространению идей поддержки Израиля.
— Каковы основные причины и ключевые факторы обострения палестино-израильского конфликта, начавшегося 7 октября 2023 года?
— Кровавое обострение началось с нападения ХАМАС на Израиль, что повлекло массовые жертвы и продолжающиеся военные действия. Реакция международного сообщества оказалась неоднозначной: одни поддерживают Израиль, другие — ХАМАС. По мнению некоторых экспертов, важным фактором стали внутренние противоречия и отсутствие единства среди палестинцев. Одной из причин обострения стала ситуация в Восточном Иерусалиме, где Верховный суд Израиля принял решение о выселении палестинских семей. Подобные инциденты вызывают недовольство и провоцируют вспышки насилия. В целом конфликт поддерживается различными факторами, такими как территориальные споры, борьба за ресурсы и этнические конфликты.
— Можно ли ожидать скорого разрешения конфликта?
— Скорее всего, быстрое разрешение конфликта маловероятно. История показывает, что попытки достичь согласия часто терпят неудачу. Саммит в Кэмп-Дэвиде и последующая интифада Аль-Акса свидетельствуют о сложной природе конфликта. Необходимо учесть исторический опыт и международные инициативы, направленные на достижение стабильности.
— Кто виноват в развитии текущего кризиса?
— Ответственность за текущий кризис лежит на нескольких сторонах. Международное сообщество зачастую поддерживает одну сторону, игнорируя интересы другой. Недостаточно активных усилий по решению проблемы приводит к углублению раскола и усилению напряжения. Необходимы решительные действия, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации.
— Как влияет мировой контекст на развитие конфликта?
— Решения принимаются на международном уровне, и ведущие мировые игроки оказывают значительное влияние на ситуацию. Поддержка определенных инициатив крупными державами, такими как США, может способствовать продвижению конкретных решений. Однако глобальная политика должна учитывать потребности и чаяния местного населения,
— Чем религиозная война отличается от обычного военного конфликта?
— Религиозная война обычно характеризуется глубокими идеологическими мотивами и эмоциональной привязанностью к священным местам. Ярким примером является Иерусалим, который считается священным городом для трех мировых религий: ислама, христианства и иудаизма. Такие места становятся центрами притяжения и объектом споров, способных привести к серьезным конфликтам.
— Как религиозные мотивы отражаются на характере войн?
— Исторически религиозные конфликты сопровождаются особой жестокостью и непреклонностью сторон. Когда речь идет о защите религиозных ценностей, участники готовы пойти на крайние меры. Это создает предпосылки для длительной конфронтации и затрудняет поиски решений.
— Какую угрозу представляют подобные конфликты?
— Такие конфликты несут угрозу глобальной безопасности, так как привлекают внимание экстремистов и международных террористических группировок. Они могут спровоцировать цепочку реакций, приводящих к эскалации напряженности и возникновению региональных кризисов.
— Какие тенденции наблюдаются в изменении геополитического баланса?
— История показывает, что мир постоянно изменяется. Период господства одной империи сменяется другим периодом. Сегодня наблюдается ослабление влияния традиционных центров силы, таких как США и Европа, и усиление роли Китая. Это меняет правила игры и заставляет пересмотреть подходы к региональным проблемам.
— Как изменение мировой экономики отразится на Ближнем Востоке?
— Экономическое развитие Китая ставит под сомнение традиционные способы поддержания порядка. Китай предлагает альтернативные пути развития, основанные на инвестициях и инфраструктурных проектах. Это привлекает внимание многих стран региона, создавая новую динамику в международных отношениях.
– На данный момент Палестину признают около 150 стран. В прошлом году признали 10 государств, в этом часть стран «Большой семерки». На предстоящей Ассамблее ООН ожидается очередной шаг в этом направлении. В прошлый раз Вы говорили, что это мало что меняет. Изменилась ли ситуация сейчас? Для чего вообще нужен этот процесс признания, если он считается нерабочим? Или, возможно, теперь есть какие-то сдвиги?
– Да, Вы правы, динамика признания действительно положительная, и сами по себе эти шаги на международной арене важны. Возьмем, к примеру, президента Франции ЭмманюэляМакрона. Он пять лет обещал нашему руководству признать Палестину, и то, что он заявил о готовности сделать это сейчас, в таких сложных обстоятельствах, — уже значимо.
Как журналист, вы наверняка следите за острой реакцией, которая последовала на это решение, вплоть до ухудшения отношений между некоторыми странами. Но для нас важно то, что это делает Франция — великая держава, постоянный член Совета Безопасности ООН и исторический союзник Израиля и именно Франция стояла у истоков израильской ядерной программы.
И то, что Великобритания — та самая страна, которая издала Декларацию Бальфура, пообещавшую еврейскому народу дом в Палестине, — также заявила о намерении признать Палестину, стало для многих полной неожиданностью. Это очень символичный и важный прецедент.
– Мы видим, что такие страны, как Австралия, также заявили о намерении признать Государство Палестина. Это вызывает серьёзные столкновения на дипломатическом уровне. Что особенно важно — эти государства исторически были одними из самых сильных союзников Израиля. Как Вы расцениваете эту перемену?
– Безусловно, это знаковый сдвиг. Как верно отметил на своей пресс-конференции господин Лавров, возникает вопрос: почему они делают это сейчас и говорят о признании через два месяца, а не немедленно? Тем не менее, мы оцениваем такие заявления положительно. Главное, что они создают фундамент для будущего создания палестинского государства.
Но сейчас критически важно перейти от слов к делу. Разговоры о признании со стороны Великобритании, Франции, Канады, Австралии и других — это хороший сигнал, но необходимы два конкретных шага: официальное юридическое признание и, на основе этих решений, начало серьёзной подготовки к международной конференции по реализации формулы двух государств.
– Как Вы считаете, что стало основной причиной такой кардинальной смены позиции этих стран?
– Это результат многолетней работы на дипломатическом и политическом уровне. Мы годами пытались доказать правдивость палестинской нарративы и изменить европейское видение нашей истории, противопоставив его израильскому.
Дело в том, что в Европе долгое время доминировало чувство вины за Холокост, и цена за него, по сути, была выплачена за наш счёт. Но мы, палестинцы, всегда подчёркивали: мы не причастны к Холокосту. Эта трагедия произошла в Европе. Почему мы должны за неё расплачиваться?
Важно помнить: в то время, когда в Европе происходил Холокост, в Палестине евреи мирно жили на этой земле. Палестина, которую на русском языке справедливо называют Святой Землёй, всегда была колыбелью трёх религий и примером возможного сосуществования.
– Что, на Ваш взгляд, стало основной причиной изменений в международной позиции по палестинскому вопросу в последнее время?
– К сожалению, основным катализатором стала кровь наших невинных детей в секторе Газа и та абсолютно злая, беспрецедентная агрессия Израиля против мирного населения. Европейские демократические государства больше не могли молча наблюдать за этими ужасающими событиями и были вынуждены реагировать. Но мы заплатили за это внимание непомерно высокую цену — цену жизни наших детей.
– Что бы Вы хотели, чтобы российская общественность лучше понимала о ситуации в Палестине? Что часто упускается из виду или замалчивается в новостных сводках?
– На политическом уровне мы невероятно высоко ценим последовательную и принципиальную позицию российского правительства и лично президента Путина. Мы глубоко благодарны за твердую поддержку России в Совете Безопасности ООН и неизменное признание права палестинского народа на создание собственного государства в соответствии с решением о двух государствах.
Я хорошо помню, как в 2020 году президент Путин посетил Палестину — город Вифлеем — в рамках своего визита в регион. Я имел честь быть в составе делегации, принимавшей его. Было очень значимо услышать, как он тогда подчеркнул: «Я покинул Израиль и сейчас приехал в Палестину». А уже на Российской энергетической неделе в 2023 году, когда война в секторе Газа только начиналась, Владимир Владимирович четко напомнил исторический контекст: в 1947 году резолюцией 181 о разделе Палестины были провозглашены два государства. Государство Израиль было создано сразу, а мир до сих пор ждет создания Государства Палестина. Он тогда провел очень точную и глубокую параллель, сказав, что происходящее в Палестине напоминает ему блокаду Ленинграда.
Таким образом, позиция Российской Федерации по палестинскому вопросу неизменна, принципиальна и ясна еще с советских времен. И сегодня мы проводим акцию солидарности на территории посольства, чтобы вновь напомнить об этой важной и справедливой позиции.
– Что бы Вы хотели донести до российского общества, которое может не полностью осознавать нюансы палестино-израильского конфликта?
– Я живу в России достаточно долго и знаю, что в Израиле проживает около 2 миллионов русскоязычных граждан. Как точно заметил президент Путин, "в каждом доме в Израиле есть русская душа". Наше ключевое послание: мы не против иудеев как народа. Мы всегда мирно сосуществовали.
После возвращения в Газу в 1994 году и проведения первых выборов, в Палестинском национальном совете заместителем главы был палестинский еврей. До 1947 года мы жили вместе, и еврейская община чувствовала себя здесь в безопасности.
Наша борьба — не против евреев, а против геноцида и сионистской политики. Это аналогично позиции России на Украине: операция направлена не против братского украинского народа, а против неонацистского режима. Именно это мы стараемся донести до российского общества при каждой возможности.
– Недавно мы стали свидетелями участившихся нападений на христианские святыни в Палестине. Как Вы оцениваете эти действия и что делается для защиты религиозных ценностей?
– Да, к сожалению, Израиль значительно увеличил атаки не только на церкви в секторе Газа, но и на святые места по всему Западному берегу. Мы наблюдаем тревожные случаи захвата собственности Православной церкви и блокировки ее банковских счетов. Именно поэтому мы организуем акцию солидарности — это будет молитвенное стояние у посольства, чтобы привлечь внимание к этим нарушениям и поддержать святые места Палестины.
– Как Вы оцениваете текущую ситуацию в Газе и роль международного сообщества, позицию США, в этом конфликте?
– Позвольте мне провести историческую параллель. Когда началось столкновение между Ираном и Израилем — так называемая "война в Вашингтоне" — решение о прекращении огня было принято в Вашингтоне, и стороны вынуждены были подчиниться.
Но то, что происходит сейчас в Газе — это односторонняя агрессия против мирных жителей, которая продолжается уже почти два года. Корень проблемы в том, что Израиль ведёт себя как государство, находящееся выше международного права, и пользуется абсолютной поддержкой США.
– Можете ли Вы привести конкретные примеры этой агрессии?
– Представьте себе дом, где живут 10 детей и один предполагаемый боевик ХАМАС. По израильской логике, можно разбомбить весь дом, чтобы уничтожить одного боевика. Но это лишь часть ужаса.
Сектор Газа — крошечная территория в 360 квадратных километров, где проживает более 2 миллионов человек. Это одна из самых густонаселённых территорий в мире. Вы видели, как людей заставляют перемещаться с юга на север, потом обратно? Как убивают тех, кто просто стоит в очереди за гуманитарной помощью?
По данным ООН, жителям Газы ежедневно требуется не менее 600-700 грузовиков сгуманитарной помощью. Сейчас в лучшем случае привозят 200-250, а часто — вообще ничего. В XXI веке дети умирают от голода на глазах у всего мира. Где же справедливость? Где демократия? Где права человека?
– Что, по Вашему мнению, может изменить ситуацию?
– Мы живём в этой реальности каждый день. Решение возможно только через создание двух государств. На исторической территории Палестины живёт около 10 миллионов человек — половина евреев, половина арабов. Невозможно и несправедливо изгонять 7 миллионов людей с их земли.
Только международное давление и пробуждение совести мирового сообщества могут остановить эту трагедию. Мы видим, как люди по всему миру выходят на протесты. Мы не против евреев — мы за справедливость и реализацию решения о двух государствах, которое было принято ещё в 1947 году.
– Вы были участником переговоров по соглашениям в Осло, которые, к сожалению, так и не были реализованы. Можете ли рассказать, на какие уступки шла палестинская сторона в тех переговорах?
– Несмотря на то, что палестинское население даже немного превышало израильское, мы проявили крайнюю лояльность. Мы согласились на создание Государства Израиль на 78% территории исторической Палестины, тогда как наше государство должно было занять лишь оставшиеся 22%.
Более того, мы согласились на так называемый "обмен землями" — мы были готовы признать три крупных израильских поселения на границе в обмен на менее ценные территории рядом с Газой, чтобы хоть как-то расширить жизненное пространство. Мы даже соглашались стать безоружным государством!
Когда подписывались соглашения в Осло, было 72 тысячи израильских поселенцев. Сейчас их около миллиона! Через некоторое время уже не о чем будет договариваться — они захватят всё. И вот уже два года в Газе продолжается ад, а мир ограничивается лишь заявлениями осуждения.
– Почему, на Ваш взгляд, классическая дипломатия оказалась бессильной перед лицом этого насилия?
– Есть несколько ключевых факторов. Во-первых, Запад продолжает испытывать чувство вины перед Израилем из-за Холокоста, и для них Палестина стала своеобразной "платой" за страдания евреев в Европе. При этом они не видят, что сейчас Израиль совершает новый холокост — уже против палестинского народа.
Во-вторых, нельзя игнорировать тот факт, что еврейская диаспора занимает крайне влиятельные позиции в мировых медиа и финансовых структурах. После Второй мировой войны центр влияния переместился из Великобритании в США, и сегодня именно американские еврейские общины во многом определяют политику.
Не секрет — даже в России ключевые позиции в финансах и медиа принадлежат людям еврейского происхождения. Мы не имеем ничего против этого как такового, мы просто констатируем факт, который серьезно влияет на международную политику.
– Ваша деятельность в России за последний год претерпела изменения. Какие новые задачи стоят перед Вами?
– Безусловно. Основной фокус последних двух лет — поиск путей разрешения катастрофической ситуации в секторе Газа. Вся наша работа, включая взаимодействие с российским МИДом, арабскими и европейскими послами, сосредоточена вокруг этого кризиса. Мы действуем в соответствии с указаниями МИДа Палестины.
То, что происходит в Газе, — это не просто гуманитарная катастрофа. Это показатель бессилия всего международного сообщества. Наше видение решения основано на нескольких ключевых пунктах.
Во-первых, необходимо немедленно обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи, продовольствия и медикаментов мирным жителям, опираясь на резолюции ООН. Десятки тысяч тонн помощи сейчас находятся на границе и не пропускаются.
Во-вторых, необходимо срочно разрешить вопрос с заложниками и обеспечить их немедленное освобождение.
В-третьих, ключевым условием является возвращение Палестинской администрации для управления сектором Газа как единственного законного представителя палестинского народа.
Также необходимо начать серьезную работу по созыву международной конференции по восстановлению Газы. Согласно докладам Всемирного банка, после первого года войны для восстановления требовалось 53 миллиарда долларов. Сейчас, почти через два года конфликта, эта сумма превысила 100 миллиардов, и мы не знаем, сколько еще это продлится.
– Как Вы оцениваете перспективы реализации решения о двух государствах?
– Если больше стран признают Палестину, это откроет двери для реальной реализации решения о двух государствах. Это единственное жизнеспособное решение на данный момент. Если они не хотят двух государств, давайте рассмотрим вариант одного государства, но Израиль отвергает и это решение, поскольку хочет сохранить еврейский характер своего государства.
Хочу подчеркнуть: даже если они попытаются изгнать всех палестинцев — 7 миллионов человек — палестинский вопрос не исчезнет. Палестинская диаспора, включая очень успешных людей, до сих пор хранит ключи от своих домов и мечтает вернуться. При любой возможности они будут стремиться вернуться в Палестину — мирным путем или через сопротивление.
Единственный способ достичь мира — создать палестинское государство на 22% исторической территории. Мы уже пошли на огромные уступки. Все соглашения были подготовлены, но Израиль постоянно уклоняется от своих обязательств под разными предлогами. Если бы существовал реальный мирный процесс и Израиль выполнял соглашения, не было бы ни ХАМАС, ни других радикальных групп.
– Вы упомянули о растущем числе израильских поселенцев. Как это влияет на перспективы решения о двух государствах?
– Это критически важный момент. В начале переговоров в Осло было 72 тысячи поселенцев. Сейчас их уже более миллиона, и их число продолжает расти. Израиль фактически отказался от решения о двух государствах. Они признают, что палестинцы живут на этих территориях, но предоставляют им лишь ограниченные гражданские права — и не более.
– Были ли в истории попытки мирного урегулирования, которые могли бы изменить ситуацию?
– Вы, наверное, помните, как 13 сентября 1993 года на лужайке Белого дома было подписано соглашение Осло. Но уже в 1995 году убили премьер-министра Израиля Ицхака Рабина — именно за то, что он подписал мирное соглашение с палестинцами.
То, что происходит сейчас в Газе под руководством правительства Нетаньяху, использует события 7 октября как предлог для окончательного ухода от любых мирных переговоров. Они против любого мирного процесса, против создания двух государств. Это удобный повод уклониться от обязательств.
– Какие конкретно обязательства Израиль не выполняет?
– В 1993 году мы согласились на промежуточный этап, который должен был длиться 5 лет, после чего должен был начаться серьезный разговор о реализации двух государств. Но с первого дня Израиль продолжал аннексию Иерусалима и Западного берега, расширял поселенческую деятельность. Ни один израильский лидер никогда серьезно не говорил о создании палестинского государства.
– Что может изменить ситуацию?
– Реальное мирное соглашение, основанное на решении о двух государствах, вполне реализуемо. Если пять великих держав придут к консенсусу по этому вопросу, решение можно будет реализовать достаточно быстро. Ключевую роль здесь играют США — именно от их позиции во многом зависит возможность достижения соглашения.
Пришло время реализовать настоящий мирный договор, который положит конец долго затянувшемуся конфликту. Международное сообщество все больше признает Государство Палестина, и это создает новую динамику для переговоров.
– Вы упомянули, что даже когда появлялись лидеры, готовые к диалогу, Эхуд Ольмерт, их устраняли с политической арены. Почему, по Вашему мнению, Израиль последовательно уходит от обсуждения ключевых вопросов?
– Именно так. Когда мы с Ольмертом вплотную приблизились к реальному соглашению, его обвинили в коррупции и посадили в тюрьму. Просто есть четыре темы, которые Израиль всегда отказывается обсуждать: статус Иерусалима, границы 1967 года, право палестинских беженцев на возвращение и вопрос израильских поселений. Если эти темы под запретом — что же тогда вообще обсуждать?
– Вы ранее сказали, что рассматриваете вариант и одного государства вместо двух. Можете подробнее объяснить эту позицию?
– Мы просто констатируем реальность. Если они не хотят двух государств, давайте рассмотрим вариант одного. Но они отвергают и это, потому что хотят сохранить чисто еврейское государство. Сейчас в Израиле живут 2 миллиона арабов с израильским гражданством, и от них тоже пытаются избавиться.
Для нас не проблема, как будет называться единое государство — "Палестина" или как-то иначе. Проблема в том, какие права будут у палестинцев. Если Израиль позиционирует себя как "единственная демократия на Ближнем Востоке", то в едином государстве с 50% палестинского населения нам потребуются равные права: 50% представительства в правительстве, равный доступ к ресурсам, равные гражданские права. Но они на это никогда не согласятся.
– Так какое же решение Вы видите наиболее реалистичным?
– Мы убеждены, что решение о двух государствах остается идеальным. Мы согласны всего на 22% исторической Палестины и готовы мирно сосуществовать с Израилем. Я уверен, что светлые умы в Израиле понимают: вместе мы можем изменить регион к лучшему. Мы — самое образованное общество в арабском мире, современное и прогрессивное. Наше сотрудничество могло бы принести мир и процветание всем народам региона.
– На протяжении последних недель Франция, Саудовская Аравия и другие страны выдвигают инициативы по урегулированию. Как палестинская сторона реагирует на эти предложения?
– Да, действительно, существует важная совместная инициатива Франции и Саудовской Аравии. Наш президент Махмуд Аббас направил письмо и президенту Макрону, и наследному принцу Саудовской Аравии, где четко изложил нашу позицию: мы хотим государство Палестина, которое будет мирно сосуществовать с Израилем. Мы готовы к созданию безоружного государства, чтобы у Израиля не было причин для беспокойства. Все вооруженные палестинские группировки не будут иметь никакого отношения к правительству Палестины. Мы также готовы в ближайшее время провести президентские и парламентские выборы. Это наше четкое послание международному сообществу, и оно нашло положительный отклик у многих мировых лидеров.
– Как Вы относитесь к требованию стран G7 об отказе членов палестинского правительства от участия в движении ХАМАС, выборах и демилитаризации сектора Газа?
– Как я уже сказал, наш президент четко дал понять нашу позицию в своем послании. Что касается конкретно отказа от участия в движении ХАМАС - у нас в правительстве просто нет таких членов. Мы как организация освобождения Палестины и как Палестинская администрация находимся в непростых отношениях с ХАМАС. Мы с первого дня осудили события 7 октября. Я как посол Палестины в Москве всегда говорил, что мы против убийства мирных жителей - будь то мусульмане, христиане или иудеи.
– Но почему тогда "единственная демократия на Ближнем Востоке", как называют Израиль, продолжает совершать такие ужасные преступления в секторе Газа?
– Последние события ясно показали, что то, что происходило с ХАМАС в Газе, то, что деньги привозились через Тель-Авив - все это было с согласия Вашингтона. Мы видим явное противоречие между декларируемыми ценностями и реальными действиями.
– Идут ли сейчас реальные усилия по формированию новой администрации в Газе, и какую роль в этом процессе может играть ХАМАС?
– Да, сейчас активно ведутся работы по созданию административного комитета, и важно подчеркнуть — в нём нет ни одного представителя ХАМАС. Мы стремимся к международному признанию, поэтому, естественно, ХАМАС не будет иметь никакого отношения к управлению. Сама организация официально заявила, что не планирует участвовать в управлении сектором Газа. Со своей стороны, мы ясно дали понять ХАМАС: если они хотят быть частью политического процесса, они могут это сделать только на наших условиях — путем интеграции в Организацию освобождения Палестины (ООП), полного отказа от оружия и работы в рамках единого правительства. Мы выступаем за то, чтобы наша конфронтация с Израилем носила исключительно мирный, народный характер, а не вооруженный.
– Когда же это предложение о переходе ХАМАС на мирную сторону может стать реальностью?
– ХАМАС сейчас находится в очень сложном положении и стоит перед выбором: либо остаться ни с чем, либо войти в состав ООП на чётких условиях. Они уже сообщили через посредников, что не будут претендовать на участие в управлении Газой в будущем. Мы предложили им путь легитимизации через интеграцию в ООП при обязательном соблюдении всех её правил. Как заявил наш президент, в следующих выборах не будет места вооружённым группировкам. Единственное реалистичное решение для ХАМАС — преобразоваться в политическую партию, признать решение о двух государствах и ограничить сопротивление мирными формами. Это лишит Израиль предлогов для уклонения от мирного урегулирования.
– Какой ответ от ХАМАС на Ваше предложение?
– ХАМАС уже официально уведомил посредников, что не стремится быть часть команды управления сектором. Наша текущая задача — параллельно с предстоящей ассамблеей в Нью-Йорке — организовать международную конференцию доноров для обсуждения восстановления и будущего сектора Газа. Это критически важно для перехода к мирному урегулированию.
– Недавно Трамп заявил, что самый быстрый способ положить конец гуманитарному кризису в Газе — это капитуляция ХАМАС и освобождение заложников. Вы согласны с таким мнением?
– Согласен я или нет — это не столь важно. Важно то, что война продолжается. Наша позиция как Палестинского государства ясна и последовательна: мы давно призываем к прекращению огня. Если бы ХАМАС действовал разумно, они бы с первого дня передали заложников палестинской администрации, Египту или другим посредникам.
Мы принципиально против такой ситуации. Сейчас речь идет примерно о 50 заложниках, из которых лишь 18-20 остаются живыми. Изначально их было около 250. Но нужно понимать контекст: в израильских тюрьмах содержится около 8000 палестинских заключенных. Этот обмен должен рассматриваться в более широких рамках.
– Насколько Палестина зависит от поддержки региональных игроков: Египта, Иордании, Катара, Саудовской Аравии?
– Что касается Саудовской Аравии, Египта, Катара и Иордании — у нас официальные, братские, теплые отношения. Особенно Египет и Иордания всегда были против насильственного изгнания палестинского народа. Мы считаем эти страны "легкими", которые позволяют Палестине дышать. Их поддержка остается крайне важной для нас в этом процессе. Египет граничит с сектором Газа, а Иордания — с Западным берегом, что создаёт особые отношения. У нас с ними тёплые, братские связи, как и с Саудовской Аравией, которая занимает особую позицию.
– Как Вы оцениваете роль Саудовской Аравии в процессе нормализации отношений с Израилем?
– США и Израиль активно стремятся к заключению так называемых «арабских соглашений» о нормализации отношений. Однако Саудовская Аравия неоднократно заявляла, что не исключает таких соглашений, но только при условии признания палестинского государства. Хочу напомнить, что ещё в 2002 году на арабском саммите Саудовская Аравия выдвинула мирную инициативу, поддержанную 57 арабскими и исламскими государствами. Они готовы были немедленно признать Израиль, если тот согласится на создание Палестины. Прошло 23 года, и если бы Израиль тогда принял это предложение, сегодня его признавали бы 57 государств.
– Какие перспективы международного участия в восстановлении Газы?
– Мы уверены, что все государства, готовые участвовать в этом процессе — особенно европейские страны — не предоставят ни копейки средствам, которые могут быть связаны с ХАМАС. ХАМАС понимает это, поэтому наш президент в своем послании европейским лидерам четко заявил: ХАМАС не будет частью управления Газой. Это принципиальная позиция, которая находит понимание на международной арене.
– Как палестинская администрация оценивает собственную ответственность за происходящее?
– Палестинская администрация считает себя ответственной за Западный берег, сектор Газа и Восточный Иерусалим — это и есть палестинское государство. 150 стран, признающих Палестину, основываются именно на этом понимании: они считают эти территории оккупированными и выступают против оккупации. Несмотря на гуманитарную катастрофу и сложнейшую ситуацию, мы продолжаем дипломатические усилия, чтобы создать новое видение мира и добиться справедливого решения.
– Какая роль России как посредника в текущем конфликте? В чём, по Вашему мнению, заключается уникальность российской позиции по сравнению с США и Евросоюзом?
– Мы высоко ценим позицию России. Как я говорил ранее, мы глубоко уважаем позицию российского правительства, президента и народа. Ещё с советских времён — с 1988 года, когда на первом палестинском собрании в Алжире Советский Союз признал Палестину, — а затем и Российская Федерация продолжила поддерживать нас. Россия в Совете Безопасности ООН, в ЮНЕСКО, на всех международных площадках последовательно голосует в интересах палестинского народа и выступает за создание Государства Палестина в границах 1967 года.
Что особенно важно: несмотря на то, что в Израиле живут около 2 миллионов выходцев из России, позиция Москвы остаётся принципиальной и непоколебимой. Я хорошо помню, как примерно 4 года назад Кремль сделал официальное заявление, что Россия рассматривает Иерусалим как столицу двух государств. Российская Федерация не перенесёт своё посольство из Тель-Авива в Иерусалим до тех пор, пока не будет провозглашено Государство Палестина со столицей в Восточном Иерусалиме и пока не будет урегулирован статус города. Это особенно значимо, учитывая, что у Русской православной церкви много владений в Иерусалиме. Тем не менее, Россия отказалась от односторонних шагов — мы чрезвычайно высоко ценим такую последовательную и принципиальную позицию.
–Были ли попытки со стороны России стать посредником проведения израильско-палестинского диалога ранее?
– Россия действительно неоднократно пыталась выступить посредником. Например, ещё в 2016 году планировалась трёхсторонняя встреча между Владимиром Путиным, Махмудом Аббасом и тогдашним премьер-министром Израиля. Наш президент согласился на это предложение — он посещал Москву более 20 раз и всегда был открыт к диалогу. Однако израильская сторона каждый раз находила предлоги, чтобы уклониться от встречи.
– При каких условиях такой диалог мог бы состояться сейчас?
– Мы всегда готовы к российским инициативам — у нас высокий уровень доверия к России, а у президента Аббаса сложились хорошие личные отношения с Путиным. Но текущая ситуация изменилась. Сейчас мы считаем, что оптимальным решением стала бы международная мирная конференция под эгидой ООН, где давление было бы оказано на обе стороны для реализации решения о двух государствах. Это единственное жизнеспособное решение на данный момент.
– Когда может состояться такая конференция?
– Мы готовы в любое время. Сейчас мы ожидаем мероприятий в Нью-Йорке в рамках Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре. Это будет продолжение предыдущих встреч, инициированных Саудовской Аравией и Францией два месяца назад. Именно на таких площадках может быть запущен реальный мирный процесс. То, что происходит в Газе, ужасно, но ситуация на Западном берегу остаётся в тени. Израильское правительство во главе с Нетаньяху проводит радикальную политику: они пытаются разделить север и юг Западного берега. Это не просто разделение — это целенаправленная стратегия по изменению демографии и географии региона. Прямо сейчас они строят 3400 новых поселенческих единиц. Весь цивилизованный мир, включая Российскую Федерацию, выступает против этого незаконного строительства. Россия официально заявляла, что эти действия уничтожают перспективу решения о двух государствах. Представьте: если я захочу поехать из Рамаллы в другой город, мне будет проще сделать это через третью страну, чем через израильские поселения. Они сознательно создают территориальную раздробленность, чтобы сделать палестинское государство невозможным.
–Как Вы относитесь к участию Надин Аюб, первой женщины, представляющей Палестину на конкурсе «Мисс Вселенная»? Может ли это стать символом для Палестины на мировой арене?
– Это доказывает, что палестинский народ, несмотря на все трудности, стремится быть частью глобального сообщества. У нас есть лучшие модели мира, наши девушки побеждают на международных конкурсах красоты в Америке. Это показывает нашу открытость миру и желание быть его частью.
– Есть ли надежда на разрешение конфликта в ближайшее время?
– Мы надеемся, что до конца 2025 года будут приняты серьезные решения. Но главное — не их принятие, а реализация. Решения часто принимаются, но не выполняются. Мы верим в мирное будущее, но для этого нужна добрая воля всех сторон и реальные действия, а не просто слова.
– Благодарю
Также интервью размещено здесь: