Антитеррор. Использовать яркие метафоры и сравнивать терроризм с торнадо (и, возможно, наоборот) очень полезно, поскольку это помогает привлечь внимание к трем факторам. Перечислим их.
Сложность индивидуальной динамики вовлечения в террористическую деятельность, участия в ней и отказа от нее. Признание разнообразия и сложности как собственно террористической деятельности, так и тех, кто в ней участвует, способствует пониманию того, почему разные террористы приходят к одной и той же конечной точке или совершенно разным конечным точкам.
Важность времени и места с точки зрения экспозиции и, как следствие, вовлечения в террористическую деятельность.
Ограничения линии. Попытаться проследить динамику вовлечения в террористическую группировку, спирали приверженности, выхода из группировки и т.д. — еще не значит объяснить, как формируется феномен.
Очерчивая границы возможного, я не призываю к ограничениям — скорее выделяю то, на что стоит обратить внимание и на чем нам как наблюдателям следует сосредоточиться.
В конечном счете, чтобы понять механизм вовлечения в террористическую деятельность, следует понять, как индивидуальные особенности индивида (к примеру, его демографические характеристики, личностные качества и мотивы) связаны с динамикой групп или организаций, обусловленной социальными, политическими, историческими, идеологическими и культурными факторами, которые, в свою очередь, формируются, а в некоторых случаях и инициируются критически важными событиями или влиятельными фигурами.
По сути, это и было целью исследований терроризма с точки зрения психологии на протяжении всей их полувековой истории.
Подробно рассмотрев важнейшие теории и доказательства, имеющиеся в нашем распоряжении, учёные переходят к делу: «Почему ученым, изучающим поведение, до сих пор не удалось собрать убедительные аргументы в этой области?»
Ответить на этот вопрос можно по-разному. Можно перечислить препятствия, мешающие практикам систематически собирать и сравнивать данные в средах с большим объемом данных, таких как места заключения. А можно просто научиться задавать правильные вопросы. Что ж, мы это сделали.
Можно повышать качество собираемой информации, создавая базы точных и прозрачных данных. Мы сделали и это. Учёные заключают: «Нужна новая модель, учитывающая множество действующих сил, достаточно хорошо описывающая реальность и свободная от противоречий, — иными словами, требуется единая теория, которая позволит анализировать терроризм на всех уровнях и объяснять примеры террористической деятельности».
Мы не сможем добиться серьезных результатов, если не будем вкладывать значительные силы и средства в исследования, о которых я писал в предыдущей главе, ведь мы должны взять как можно больше интервью у преступников-террористов. Пришло время сделать это.
Надеюсь, когда-нибудь нам это удастся. А пока мы продолжаем бороться с проблемой, и главное сейчас — прийти к согласию относительно сложности терроризма как явления, причем согласию научно обоснованному, удовлетворяющему требованиям ученых, не подверженному критике и понятному для политиков.
Регулярно появляющиеся мрачные, пессимистические прогнозы относительно ситуации с исследованиями феномена терроризма вновь и вновь не сбываются Обзоры литературы, как и их авторы, доказывают, что для пессимизма нет оснований.
Исследования терроризма, возможно, переживают свой золотой век. Да, нам предстоит пройти долгий путь, но я приведу здесь слова, которые приписывают Ван Гогу: великие достижения — это просто «результат нескольких мелких достижений».
Предлагая сравнивать терроризм с торнадо, я не пытаюсь привести еще одну яркую аналогию — многообещающую, но бесполезную. Преимущество этой аналогии заключается в том, что она наглядно показывает: проблему терроризма не следует считать особенной.
Обращаясь к другим областям науки, я не выступаю за междисциплинарное мышление. Я лишь хочу использовать чужие идеи, чтобы творчески развивать свои. Я знаю, как опасно зацикливаться на стереотипных подходах и больше ценить те объяснения, которые моя дисциплина дать не может.
Исследователи всегда рискуют использовать штампы и избитые фразы, преследуя собственные корыстные интересы, — как, впрочем, и террористы. Как же развивать психологический подход к изучению терроризма, не только привлекая больше психологов, но и учась мыслить по-новому?
Мы, психологи, вряд ли сможем предсказать, где зародится торнадо, но у психологической науки по сравнению с большинством других дисциплин есть существенное преимущество — она позволяет узнать, как люди ведут себя, когда видят торнадо; почему и чем их привлекает это природное явление; почему они реагируют на него по-разному.
Что же касается тех, кто осмеливается приблизиться к урагану, то психология помогает понять, почему они почти (или совсем) не способны контролировать силу, с которой на них обрушивается ураган.
СПАСИБО. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
В публикациях используются материалы из книги Джона Хоргана «Психология террориста. Почему люди начинают убивать ради идеи»
Обязательно подпишитесь на канал чтобы не пропустить очередную публикацию, обсуждайте в комментариях, делитесь в соцсетях и оставляйте реакцию
Все статьи по данной теме я разместил для вашего удобства в этой подборке: