В детстве я всегда удивлялся, почему в советских мультфильмах петухи такие самоуверенные. Вспомните хоть «Петушок — золотой гребешок». Петух там чуть ли не главный начальник двора, а курицы где-то на заднем плане.
В реальности же всё наоборот. На любой деревенской ферме петух выглядит как хулиган с площади: шумный, вечно раздувшийся, но вся реальная работа — несение яиц, воспитание цыплят — ложится на кур.
Я однажды видел, как мужик в деревне пытался загнать кур в сарай. Петухи топорщились, важничали, но ни один палец о палец не ударил. Всё хлопоты на женщине — и куриной, и человеческой.
И тут я понял, почему так много карикатуристов любят играть с образом петуха. Это идеальный персонаж: громкий, яркий, но по сути декоративный. Уж слишком напоминает начальника, который ходит по офису с видом спасителя, а отчёты за него пишут «курицы».
Если заглянуть в старые карикатуры, там курицы часто изображены с хитринкой. Они вроде бы простушки, но умеют так подколоть петуха, что тот остаётся в дураках. И в этом вся правда жизни.
Петух кукарекает, а курица усмехается, мол, кричи-кричи, а я всё равно сделаю по-своему. В этом смысле юмор про курятник всегда ближе к семейным отношениям, чем к сельскому хозяйству.
Меня поражает, что даже в западных комиксах курицы с петухами часто становятся символами. Петух — Франция, курица — домашность, уют, иногда даже трусость.
И получается забавный парадокс: один символизирует гордость и громкость, другой — заботу и страх. А вместе это странная семейка, которая неизбежно вызывает улыбку.
Когда художники берутся за эту тему, они почти никогда не рисуют просто птиц. Это всегда разговор о людях. О том, как мы любим раздуваться, шуметь, строить из себя павлинов, хотя внутри всё решают тихие, усидчивые, иногда даже незаметные персонажи.
И чем больше я на это смотрю, тем яснее вижу: карикатура про кур и петухов — это не про сельское хозяйство, а про наш общий двор под названием жизнь.
А если вдруг вы проснётесь от петушиного крика и будете ворчать, вспомните: он просто выполняет свою древнюю обязанность быть громким. Настоящая работа уже сделана тихо, без лишних слов.