Воскресенье в Ольшанце было похоже на сотню других воскресений — тихое, сонное, пропитанное запахом свежескошенной травы и речной прохлады. Небо над посёлком было ясным-ясным, таким бездонным, что в нём тонул взгляд. Именно в этой хрустальной синеве и случилась беда.
Раздался оглушительный хлопок, короткий, как выстрел, и что-то большое и белое камнем рухнуло с небес в заросли ивняка у старой мельницы. Это увидел
местный рыбак, дед Игнат, сидевший с удочкой на берегу реки Сновы.
— Господи, Царь Небесный! — выдохнул он, бросив удочку и пустись бежать к месту падения, ковыляя по кочкам.
В густой траве, возле опоры ЛЭП, лежал он. Молодой лебедь. Его ослепительно-белое оперение контрастировало с тёмной землёй. Одно крыло неестественно вывернуто, шея вытянута в немом крике. Глаза, чёрные бусины, были такого ужаса, что у деда Игната сердце екнуло.
— Ну что же ты, красавец... Зацепило тебя, родимого... — прошептал старик, опускаясь на колени рядом.
Птица пыталась дернуться, но сил не было. Только слабый, хриплый звук вырвался из её клюва. Дед Игнат, не раздумывая, снял свой старый пиджак и
осторожно, чтобы не испугать ещё больше, накрыл лебедя.
— Нишшто, нишшто... сейчас поможем, — бормотал он, доставая засаленный телефон. Его пальцы дрожали.
Звонок первый.
— Сашка! Ты где? Беда у мельницы! Птица, лебедь, с ЛЭП столкнулся! Жив ещё! Срочно езжай, на машине!
Звонок второй.
— Лена, это Игнат Васильич... Ты ж у нас зверей спасаешь... Приезжай, ради Бога! Координаторам нашим позвони!
Так начала раскручиваться спасательная операция, которая на несколько часов объединила весь посёлок.
Через полчаса на берегу уже стояла машина ветеринарной помощи, которую успели организовать активисты из Липецка. Рядом — местный зоозащитник Александр на своём «уазике» и несколько ребят-добровольцев.
— Осторожно, ребята, осторожнее! — командовала ветеринарный врач Елена, молодая женщина с серьёзным лицом, но добрыми глазами. — Шок, вероятно, перелом крыла. Главное — не навредить при транспортировке.
Александр, мужик с руками шахтёра, оказался на удивление нежным. Он бережно, как младенца, поддел лебедя на одеяло, которое привезла с собой одна из местных жительниц.
— Держись, браток, — шептал он птице. — Всё будет хорошо. Мы тебя не бросим.
Лебедь, казалось, почувствовал эту заботу. Он перестал биться и лишь тяжело дышал, уставившись в лицо Александра.
— Куда везти? — спросил кто-то.
— В Липецк, в центр реабилитации! — твёрдо сказала Елена. — Там ему сделают рентген, окажут помощь. Здесь условий нет.
Пока врач делала укол против шока и боли, вокруг собрались почти все местные дети. Они стояли, затаив дыхание, с широко раскрытыми глазами.
— Он умрёт? — тихо спросила девочка лет семи с двумя косичками.
— Нет, — уверенно сказал Александр, укладывая лебедя в специальный контейнер. — Не умрёт. Потому что мы все теперь за него в ответе.
Машина с драгоценным грузом тронулась в сторону Курска. Дед Игнат
перекрестился ей вслед. А над посёлком Шучье, оправдывая его название, в
этот вечер раздавался не тревожный, а счастливый гул — гул от общего
дела, от победы жизни над бедой.
Через несколько дней в местном паблике появилось фото. На снимке был тот
самый лебедь. Его крыло было зафиксировано повязкой, но он уже стоял в
чистом вольере и смотрел в объектив с тем самым достоинством, которое
даётся только царственным птицам. Подпись гласила: «Пациент "Ольшанский" идёт на поправку. Спасибо всем, кто не прошёл мимо!»
А в Ольшанце до сих пор вспоминают то воскресенье. Вспоминают, как всем миром спасали белый парус, упавший с ясного неба. И в этом воспоминании было что-то очень важное — про то, что даже маленький посёлок может стать большим островом надежды.
Статья подготовлена при помощи ИИ. Все персонажи и события выдуманы, а совпадения случайны!