Олег Иванович Перевощиков живёт в Исаково. Работали мы с ним в одно время директорами школ и сохранили друг о друге приятные воспоминания. При встрече радуемся, вспоминаем добрые моменты. Однажды наобнимались, пошутили и заговорили о рыбалке. Когда-то я был заядлым рыбаком, а Олег Иванович и сейчас без речки, удочек и утреннего клёва жизни не представляет.
Как-то в разговоре вспомнил, как однажды ночью на Каме меня напугал бобр, ударивший хвостом по воде. От испуга я не знал, куда деваться: то ли в воду прыгать, то ли в кусты бежать. Оказывается, и у Олега было несколько подобных историй. Он мне их рассказал в лицах, как говорится. И вот время пришло, рассказы обдуманы и вполне «поспели». Стиль рассказчика я попытался сохранить неизменными.
Утренний «террорист»
Пришёл на рыбалку в темноте: рано-рано. Птички ещё не проснулись, комары не лезли. Даже рыба не клевала. И тишина. Тишина! Только я и природа. Сижу на плотике, нахохлившись от холода. Раскинул снасти – несколько удочек на серьёзную рыбу. Под рукой мощный подсачек, прикорм и... (не скажу, на что рыбачу).
Вдруг в этой тишине из туманной дымки на воде показались длинные, расходящиеся в стороны усы. Какое-то животное плыло по водоёму, гоня перед собой волну. Двигалось прямиком на мой плотик. Бобр, нет – огромный бобрина! Дёрнул же меня чёрт связаться с ним. Неожиданно для себя я незаметно утопил подсачек, подвёл его под живот зверю и резко, двумя руками, попытался поднять. Поймал! И пожалел, что поймал. Всё произошло в одно мгновение. Матёрый зверь высоко подскочил над орудием ловли и как даст хвостом-лопатой по воде! Мощная волна смыла с закачавшегося плотика прикорм и наживку. Я, весь обрызганный, чуть не свалившись в воду, сидел, еле удерживая равновесие. Лески удочек перепутались, где-то далеко сиротливо покачивался подсачек. А виновник этого шума спрятался на дне или давно уплыл куда-то в страшном испуге.
Я оказался в другом измерении: улетучились куда-то сонная одурь и умиление, стало совершенно не до тишины, снова обволакивающей всё седым туманом. Бешено билось сердце, участился пульс, и вдруг резко улучшилось зрение – всё кругом на многие метры стало отчётливо видно. А плотик, снасти и я были совершенно мокрые, как после сильного ливня.
Выйти из этого состояния помогли доярки, возвращавшиеся после утренней дойки: «Олег Иванович, здравствуйте. Ливень что ли прошёл? А почему на берегу сухо? Да на вас лица нет! Что случилось?» Я и отвечаю: «Ой, девочки, и не спрашивайте. Меня сейчас чуть бобр не съел. Еле отвязался. До сих пор колотит: никак прийти в себя не могу».
«Девочки» ещё постояли немного и пошли дальше, пожелав мне хорошей рыбалки. А я, успокоившись и отдышавшись, собрал снасти, достал из воды злополучный подсачек и бегом домой. После такой встряски какая там рыбная ловля. Домой, только домой!
