Режиссер - Савва Савельев.
Премьера сезона 2025 года.
Художник-постановщик - Филипп Шейн.
Художник по костюмам - Виктория Севрюкова.
Художник по свету - Иван Виноградов.
Композитор - Антон Макаров, TERELYA.
Первое отделение — час, второе — почти два часа.
Сказки вместо клизм!
При создании спектакля режиссер использовал дневники Корнея Ивановича Чуковского. Савва Савельев не пошел по пути байопика, а показывает предсмертный покаянный трип писателя внутрь себя, вызванный переживанием самых трагических страниц жизни. Думаю, именно поэтому в пьесе почти не упоминается Лидия Чуковская.
Режиссер задается вопросами: чем платит художник за сделку с властью и за свои ошибки? Каковы его взаимоотношения с собственными творениями? Чуковский и сам словно спрашивает себя: почему именно сказки прославили меня? Я же не хотел быть сказочником, я — переводчик Твена, Уитмена, Киплинга... И весь спектакль он объясняется в любви к большим поэтам и оправдывается, что сказки сочинял по случаю, для своих детей, часто во время их болезни.
Действие начинается в больничной столовой. На стене живописные «скрепы» — репродукции картин «Утро в сосновом в лесу» и «Бурлаки на Волге». Больные, выйдя на сцену и присев за столы, начинают беседу. Солирует корпулентная дама Валентина Георгиевна (Наташа Горбас) в стеганом халате, бигудях и мюлях с розовыми помпонами. Она брызжет здоровьем, смеется, подхрюхивая. Поминая своего умершего мужа, делится рецептом блюда из карпа. Среди больных — бригадир Эдуард Семенович (Антон Колесников), рассказывающий про Леху, провалившегося в болото, и крупный мужчина Витя с перевязанной щекой (Михаил Попов), все время охотящийся на мух. Все эти персонажи шаржированы и смешны.
Чуковский (Данила Козловский), согбенный старик, появляется из другой кулисы. Он в маске и напоминает крымовского режиссера из спектакля «Дон Жуан. Генеральная репетиция» (я не увидела в этом цитирования Крымова). В руках он держит коробку. Писатель кажется непроницаемым для внешнего мира с его «тетюшанской гомозой» (цитата из «Театрального романа»). В мыслях он со своими друзьями: Репиным, Блоком, Ахматовой, Горьким. Репродукцию своего портрета, написанного Репиным, он носит в коробке, также, как и фотографию, на которой он запечатлен с Блоком.
С появлением медсестры Любы (Ирина Савина) и врача Риммы Львовны (Елена Пурис) в костюмах зебры и свиньи, устроивших розыгрыш больных по случаю 1 апреля, веселее не становится. Медсестринское «Всем клизмы!» звучит как реальная угроза. Этому предшествует воспоминание писателя о том, как он присутствовал на кремации, куда его пригласил знакомый комиссар Каплун. Так тогда развлекались. Они и правда поехали, и смотрели, как горит мертвый «смеющийся» красноармеец Грачев. А Чуковский запишет в дневнике, что отношение к человеку было как к падали. Даже трупы не подписывали. Сгорел — и все.
На сцене во время рассказа из-за медсестринской стойки повалит густой дым. А писатель считает своим альтер эго Уолта Уитмена и, провозглашая другое отношение к человеку, постоянно цитирует строки из сборника «Листья травы»: «Я вершина всего, что уже свершено, я начало будущих времен...», «Я молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр, нет мне забот о других, я только и забочусь о других, я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок...».
В больнице (видимо, Кунцевской, где Чуковский и умер) писатель жалок и затюкан, никто его не знает. На празднике в честь 1 апреля, где всем больным предписано читать стихи детских поэтов, ему вручают стихотворение Барто и кричат: «Изолировать его! Снотворное, бром, сначала клизмы, потом сказки!» Тут и появляется девушка в сером пальтишке, серой беретке и войлочных ботинках, жалующаяся на боль в ноге, — Мура (Анна Воркуева). Но писатель узнает свою умершую дочь не сразу. Перед ним незнакомая девушка, а его Мурочке было 11 лет, когда она умерла от туберкулеза костей. Узнавание происходит постепенно: они вместе любили вареники с вишней, играли в собаку на поводке и другие игры.
В своем сне-галлюцинации (писатель принимал сильные снотворные, так как у него были проблемы со сном), словно сбегая от пошлости окружения, надев маску лицедея, сопротивляясь и боясь забвения, он распрямляется и переносится на праздник в честь собственного дня рождения. Его поздравляют люди, похожие на героев его произведений: пожарники, повара, пионеры и даже «немытые трубочисты»... Но тут же в душе писателя поднимается протест, и он, сорвав надоевшую маску сказочника, кричит, что ненавидит сказки, что он от них давно отрекся. Крупская выступила против его «Мухи-Цокотухи», «Крокодила» и «Мойдодыра» из-за их буржуазности, и Чуковский вынужден был написать покаянное письмо.
Савва Савельев совершает потрясающий ход: он возвращает Чуковского в сказку, придумав воскресение Муры, которая убегает от отца из больницы в Африку, в страну Лимпопо, чтобы он ее нашел. Там-то писатель наконец встречается с персонажами своих сказок. Чуковский писал сказки в основном в двадцатые годы, а потом в течение сорокалетнего творческого пути почти не обращался к этому жанру.
Персонажи в костюмах: Газель (Соня Ардова), Медведь (Виктор Ворзонин/Илья Винс), Свинья (Наташа Горбас), Обезьяна (Антон Колесников), Бегемот (Михаил Попов) и Зебра (Александра Милешина) — по сюжету спектакля сорок лет ждут его прихода, как явления Мессии. Их играют те же актеры, которые исполняли роли больных. Писатель появляется сразу после сумбурного и бестолкового заседания СНТ (садового некоммерческого товарищества), на котором все единогласно принимают только одно решение: Муху-Цокотуху убить током за ее благополучие и везучесть (она всюду находит денежки!). Цокотуха (Иван Новиков), наверное, самая смешная и трогательная из всех. Она выбегает на тонких ножках, в черном костюме и блестящей шапочке с мушиными глазами, испуганная и заискивающая, с самоваром в руках, — а мы знаем, что её уже приговорили.
Маски животных отсылают к животным и Крылова, и Салтыкова-Щедрина, тем более что председательствует на собрании Медведь (у Щедрина — «Медведь на воеводстве»). По окончании собрания случайно обнаруживается кем-то раздавленный Таракан. Все сначала пугаются и переходят на шепот, а потом радуются. Звери живут по «Уставу» в красной казенной папке и «пророчествам» (все замирают и слушают перезвон колокольчиков) и неспособны ни к какому конструктиву.
Место усопшего правителя звери сразу предлагают сказочнику и перекладывают на него все свои заботы. И Чуковский снова тушит море проблем в Лимпопо, жизнь в котором смахивает во многом на нашу. Сказочник вытаскивает бегемота из болота (Леху в реальной жизни не вытащили), побеждает крокодила (на сцену вываливается из кулисы огромный муляж рептилии), выпускает солнце, избавляя от страхов зверей и возвращая их в состояние счастья! В этот момент Чуковский выбегает с розой в петлице и с букетами роз, символизирующих рай, и все герои пляшут вокруг засохшего дерева, становясь людьми, сумевшими победить ругань и ссоры, злобу и вражду, забвение и смерть в обезбоженной стране.
Но также быстро, на собрании, надев головы животных, полностью скрывающие их лица, персонажи возвращаются в животное состояние. Эта сцена из памяти Чуковского явно переносит нас на открытые партийные судилища над людьми, в которых он тоже участвовал. Совесть писателя изводит его, напоминая о самом больном — согласии написать «Колхозию», о письме, в котором Чуковский призывает увеличить число колоний для детей, об упреках сына Коли (Хасбулат Татаров), тоже литератора, за то, что не спас его брата Бобу (Сергей Занемонец) от фронта, что не думал о своих детях, когда шел к Пастернаку после присуждения поэту Нобелевской премии, что маску сказочника напялил, а у него, Николая, коллектив за спиной.
Но память подарит Чуковскому и отдохновение: встречу с Ахматовой (Ирина Савина), Маяковским (Сергей Занемонец) и Блоком (Хасбулат Татаров), читающими ему свои стихи, осененными ангелом с Александровской колонны, подвешенным над сценой. Сказочник увидится с любящей женой Марией (Елена Пурис) в момент ее родов, заключит в объятия погибшего под Вязьмой сына — рядового Бориса Корнейчукова, ушедшего добровольцем на фронт.
Блуждая по Лимпопо, писатель встречает призраки прошлого, но с ним и его звери — «знакомцы давние, плоды мечты...». Они доводят героя до срыва, и он разгоняет их, крича: «Кому велено мурлыкать — не чирикайте!», снова водворяя жесткий порядок реальности вместо сказки. И звери впервые прильнут к нему, сознавая, как он им нужен! Этот момент очень трогателен. Персонажи сказок, сгрудившись вокруг своего создателя, закрывают его голову от дождя, и он, утешенный, забывается в ногах притихшей свиньи.
Творчество всегда спасало писателя от всех его бед, а еще — Уитмен и сознание, что душа бессмертна. В конце долгого блуждания по лабиринтам памяти судьба наконец подарит ему встречу с обожаемой Мурой, целой и невредимой (Мура во время болезни потеряла глаз, руку и ногу), в красных туфельках у Чудо-дерева! Она, по сюжету спектакля, все и придумала, чтобы поблагодарить его за любовь и сказки перед уходом в другой мир, чтобы сказать ему: «Я живая!»
Чуковский в спектакле предстает разным: добрым и жестоким, магом и немощным стариком, нежным отцом и мужем, принципиальным и беспринципным, но главное — совестливым человеком, который сполна ощутил, «что строчки с кровью — убивают» за отречение от творчества и за правду в тоталитарной стране. Писатель прожил долгую жизнь и вывел даже свою формулу счастья: «В России нужно жить долго, доживешь до всего».
В спектакле роль Данилы Козловского исключительна! Он не имеет портретного сходства с Чуковским, не имитирует его голос, но создает образ огромной глубины и сложности. Ему с блеском удалось сыграть все ипостаси, которые я назвала. Особенно меня поразило, как он прочитал стихотворение Пастернака «Гамлет». Оно в его исполнении прозвучало как квинтэссенция всей жизни Чуковского. Закончил он чтение в слезах, на полу, произнеся последнюю строку о прожитой жизни с улыбкой на устах. Повергнутый, но непобежденный!
Финал спектакля — это примирение и принятие Чуковским своих ошибок и всей жизни. Это примирение с собой. В сцене фотографирования Чуковского с его зверятами перед уходом в другой мир (медперсонал уже ждет) писатель и Мура смотрят в зал и обращаются ко взрослым зрителям как к детям, ведь все сидящие в зале провожают великого сказочника, на стихах которого они выросли, получив прививку от страхов и память о рае.
Читайте меня в Телеграмм . Будем ближе! https://t.me/theatre_ma