Ночная Москва всегда жила своей особой жизнью. Для кого-то это был город огней, баров и музыки, а для других — бесконечные пробки даже в час ночи, тревожные звонки и постоянное ожидание беды.
Антон, двадцатисемилетний фельдшер «Скорой помощи», сидел в машине и смотрел в окно, пока водитель ждал очередного вызова. За восемь часов дежурства они успели объехать половину города: приступы астмы, пожилые пациенты с сердцем, вызов «на всякий случай», где «больному» понадобилось просто измерить давление.
Антон устал, но привычка держать себя в тонусе не позволяла расслабиться. Он слишком хорошо знал, что спокойная ночь может в любую секунду превратиться в борьбу за чью-то жизнь.
— Вызов! — хрипловатый голос диспетчера раздался в рации. — ДТП на МКАДе, несколько пострадавших. Выезжайте.
Антон вздохнул и проверил сумку с инструментами. Адреналин уже поднимался, мысли переключались в рабочий режим. В такие моменты он забывал о собственной усталости, о том, что не звонил родителям больше недели, о том, что дома его ждала пустая квартира и разогретая вчерашняя гречка.
В такие моменты была только дорога, время и жизнь, которую нужно удержать.
Когда они подъехали к месту аварии, туман уже окутывал трассу, как густая вата. В свете фар виднелись искорёженные машины. Один автомобиль, серебристая «Мазда», стоял поперёк дороги, с вмятой передней частью и лобовым стеклом в трещинах.
Антон выскочил из машины, привычно схватил сумку. Люди вокруг кричали, кто-то махал руками, пытался остановить проезжающие машины. Запах бензина смешивался с дымом и влажным холодом ночи.
— Сюда! — позвал мужчина лет сорока, лицо его было в крови. — Тут девушка! Она не двигается!
Антон подбежал к «Мазде». Водительское сиденье было пустым, а на пассажирском лежала девушка. Голова безжизненно свесилась набок, длинные волосы липли к лицу. Грудь поднималась едва заметно.
— Жива, — сказал Антон самому себе, хотя сердце стучало в горле. — Нужно быстро.
Он проверил пульс — слабый, но стабильный. Под глазами синяки, на лбу кровь. На ноге — явный перелом.
— Носилки сюда! — крикнул он.
Ассистент уже был рядом.
Антон работал быстро и чётко, как машина. За годы практики его руки сами знали, что делать: обездвижить шею, остановить кровотечение, ввести обезболивающее. Всё вокруг исчезло — только девушка и её хрупкая жизнь.
Когда её переносили в машину «Скорой», она едва заметно простонала. Антон наклонился к её лицу:
— Потерпи. Ты справишься.
Её ресницы дрогнули, но глаза так и не открылись.
В реанимации девушка пролежала два дня без сознания. Антон несколько раз заходил в отделение, хотя это не входило в его обязанности. Он говорил себе, что просто хочет убедиться, что она жива.
На третий день, когда он зашёл после смены, в палате было тихо. Девушка лежала с закрытыми глазами, но дыхание стало ровнее. Он остановился у двери, и вдруг она открыла глаза.
Карие, большие, немного мутные от лекарств. Она посмотрела прямо на него.
— Вы… — прошептала она.
— Тише, — улыбнулся Антон. — Я фельдшер. Ты попала в аварию. Но теперь ты в безопасности.
— Я жива?..
— Конечно, жива. И будешь жить.
Она чуть заметно кивнула, и слеза скатилась по щеке.
Её звали Лиза. Ей было двадцать три. Она ехала домой из университета, когда водитель такси потерял управление. Водитель погиб на месте. Она выжила чудом.
Антон сидел рядом и слушал её тихий голос. Он понимал, что, скорее всего, их встреча — случайность. Он просто сделал свою работу. Но почему-то ему хотелось приходить снова.
Реабилитация была долгой. У Лизы был перелом ноги, сотрясение, несколько швов. Но врачи говорили: она восстановится.
Антон всё чаще заходил в отделение. Иногда приносил чай в термосе, иногда просто садился рядом и слушал её рассказы. Лиза любила литературу, мечтала стать журналисткой, писала статьи для студенческого издания.
— А вы почему стали фельдшером? — спросила она однажды.
Антон задумался.
— Хотел быть врачом. Но после смерти отца пришлось бросить учёбу и пойти работать, чтобы помогать семье. Не жалею. Я вижу людей в самые трудные минуты их жизни. И если могу что-то сделать — значит, не зря живу.
Лиза смотрела на него внимательно, и в её взгляде было что-то большее, чем просто благодарность.
Он заметил это, но делал вид, что не понимает.
Однажды ночью Антон снова был на дежурстве. Телефон завибрировал — сообщение от медсестры:
«Лизе плохо. Дышит тяжело. Врача ищем».
Он не раздумывал. Сел в машину и через двадцать минут был в больнице.
В палате Лиза бледная, губы посинели. Он сразу понял — осложнение после травмы. Лёгкие не справлялись.
Антон действовал молниеносно: подключил кислород, сделал укол, контролировал дыхание, пока не прибежал дежурный врач. Всё это время он держал её за руку.
— Не отпускай, — прошептала она сквозь маску.
И он не отпустил.
Когда опасность миновала, Антон вышел в коридор и впервые за много лет позволил себе сесть на пол и закрыть лицо руками. Он понял, что если бы потерял её — не простил бы себе никогда.
Через месяц Лизу выписали. Антон чувствовал странную пустоту, когда не видел её в отделении. Он говорил себе: «Это пациентка. Ты просто привязался».
Но однажды вечером, выходя из больницы, он увидел её. Она стояла у входа, в пальто и с тростью, но улыбалась.
— Я пришла тебя проводить, — сказала она.
Они пошли вместе по осеннему городу. Листья падали под ноги, фонари отражались в лужах. Лиза рассказывала о планах вернуться к учёбе, а Антон — о своей мечте когда-нибудь всё же закончить медицинский институт.
Им было легко вместе. И уже не имело значения, что их свела случайность.
Прошло полгода.
Лиза ходила без трости, только шрам на ноге напоминал о той ночи. Она писала статьи о людях, которые пережили тяжёлые испытания, и всегда говорила: «Мой герой — это фельдшер, который однажды спас меня на пустой трассе».
Антон продолжал работать. Он всё так же спешил на вызовы, всё так же не спал ночами. Но теперь у него было что-то, что грело даже в самые тёмные смены.
Иногда он ловил себя на мысли: если бы тогда он приехал на пять минут позже — её бы не было. Но судьба распорядилась иначе.
Жизнь хрупка. Но именно это делает её бесценной.
А любовь приходит тогда, когда меньше всего её ждёшь.