— Галина Петровна, что это за документы у нотариуса с моей подписью?! — Татьяна ворвалась в квартиру, размахивая папкой с бумагами, её руки дрожали от ярости.
Свекровь сидела на кухне и спокойно пила чай, будто ничего не произошло. Андрей замер у окна, избегая встречаться взглядом с женой.
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Час назад она случайно встретила свою подругу Олю, которая работала помощником нотариуса. Та рассказала ей о странном документе, который готовила Галина Петровна — дарственная на квартиру от невестки к свекрови. Подпись Татьяны на документе выглядела настоящей, но она точно знала, что никогда ничего подобного не подписывала.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, дорогая, — Галина Петровна отпила чай и улыбнулась той самой улыбкой, от которой у Татьяны всегда мурашки бежали по спине.
— Не притворяйтесь! — Татьяна бросила папку на стол. — Дарственная на мою квартиру! Ту самую, которую мне оставила тётя Вера! С поддельной подписью!
Андрей наконец повернулся, и Татьяна увидела в его глазах не удивление, а вину. Сердце сжалось от дурного предчувствия.
— Ты знал, — прошептала она, глядя на мужа. — Ты всё знал.
— Таня, послушай, это не то, что ты думаешь, — Андрей сделал шаг к ней, но она отступила.
— Тогда объясни мне, что это! — её голос сорвался на крик. — Объясни, почему твоя мать пытается украсть мою квартиру!
Галина Петровна встала, расправив складки на юбке.
— Какие громкие слова, — она покачала головой. — Я всего лишь думаю о будущем семьи. Эта квартира должна принадлежать роду Соколовых, а не какой-то...
— Не какой-то кому? — Татьяна сжала кулаки. — Договаривайте, свекровь!
— Чужачке, — холодно закончила Галина Петровна. — Ты вышла замуж за моего сына, но это не делает тебя частью нашей семьи. А квартира в центре города — слишком ценный актив, чтобы доверять его человеку со стороны.
Татьяна не могла поверить своим ушам. Четыре года брака, четыре года она пыталась наладить отношения с этой женщиной. Терпела её колкости, намёки на то, что она недостаточно хороша для Андрея. Старалась угодить, готовила любимые блюда свекрови, поздравляла с праздниками, звонила справиться о здоровье.
— Андрей, — она повернулась к мужу, — скажи мне правду. Ты участвовал в этом?
Он опустил глаза.
— Мама сказала, что это для нашего же блага. Что так будет лучше для всех. Что если с тобой что-то случится или мы разведёмся, квартира останется в семье.
— Если со мной что-то случится? — Татьяна почувствовала, как к горлу подступает ком. — Вы что, планировали от меня избавиться?
— Не драматизируй, — фыркнула Галина Петровна. — Речь шла о разводе. Статистика неумолима — каждый второй брак распадается. И я не хочу, чтобы имущество моего сына досталось посторонним.
— Это не имущество вашего сына! — Татьяна повысила голос. — Это моя квартира! Моя тётя оставила её мне, когда я была студенткой! Я сама делала здесь ремонт, сама платила за всё! Андрей переехал сюда уже в готовое жильё!
— И поэтому ты держишься за неё, как клещ, — презрительно произнесла свекровь. — Используешь это как рычаг власти над моим сыном. Но я не позволю какой-то провинциалке манипулировать Андреем через недвижимость!
Татьяна села на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. Всё встало на свои места. Все эти годы Галина Петровна видела в ней не невестку, не жену своего сына, а временную помеху, от которой нужно избавиться, предварительно отобрав всё ценное.
— Как вы подделали мою подпись? — тихо спросила она.
Галина Петровна пожала плечами:
— У меня есть связи. Когда ты подписывала документы на оформление загранпаспорта в прошлом году, я попросила сделать копии. Один знакомый специалист помог с остальным.
— Это же уголовное преступление, — Татьяна подняла глаза на свекровь. — Подделка документов, мошенничество, попытка хищения имущества в особо крупном размере.
— Докажи, — усмехнулась Галина Петровна. — У меня лучшие юристы в городе. А у тебя что? Подружка-помощница нотариуса, которая разболтала служебную информацию?
Татьяна перевела взгляд на мужа. Андрей стоял, опустив голову, и молчал. Четыре года она думала, что живёт с любящим человеком, а оказалось — с предателем, который готов был отдать её на растерзание собственной матери.
— Я подаю на развод, — твёрдо произнесла она, поднимаясь. — И заявление в полицию о мошенничестве.
— Подавай, — Галина Петровна села обратно за стол. — Только учти, у моего сына алиби. Он был в командировке, когда оформлялись документы. А я пожилая женщина с безупречной репутацией. Кому поверят — мне или тебе?
Татьяна взяла телефон и начала набирать номер.
— Кому звонишь? — насторожилась свекровь.
— Своему дяде. Он полковник полиции в отставе, но связи у него остались. И ещё адвокату, с которым мы работали, когда оформляли наследство тёти Веры.
Галина Петровна побледнела. Она явно не ожидала такого поворота.
— Андрей, — Татьяна повернулась к мужу, — у тебя есть час, чтобы собрать вещи. И забирай свою мать. Чтобы я вас здесь больше не видела.
— Таня, давай поговорим, — Андрей наконец обрёл дар речи. — Я понимаю, ты расстроена...
— Расстроена? — Татьяна рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Я узнаю, что мой муж и его мать пытались украсть у меня квартиру, а ты говоришь, что я расстроена?
— Я не хотел, чтобы так получилось, — пробормотал он. — Мама сказала, что это просто перестраховка...
— Твоя мама, твоя мама, — передразнила его Татьяна. — Тебе тридцать пять лет, Андрей! Когда ты начнёшь думать своей головой?
— Не смей так разговаривать с моим сыном! — вскочила Галина Петровна.
— В моём доме я буду разговаривать, как считаю нужным, — отрезала Татьяна. — А вы здесь больше не жильцы.
Она прошла в спальню и начала складывать вещи Андрея в пакеты. Руки дрожали от злости и обиды. Как она могла быть такой слепой? Ведь были же знаки. Галина Петровна с первого дня их знакомства смотрела на неё как на пустое место. Постоянно сравнивала с бывшей девушкой Андрея — дочерью каких-то влиятельных родителей. Намекала, что Татьяна недостаточно хороша для её драгоценного сына.
А Андрей... Андрей всегда молчал. Когда его мать отпускала колкости в адрес Татьяны, он делал вид, что не слышит. Когда она пыталась поговорить с ним об этом, отмахивался: "Не обращай внимания, у мамы такой характер".
В дверь постучали. Вошёл Андрей, за ним маячила фигура свекрови.
— Таня, давай решим это по-семейному, — начал он. — Зачем сразу полиция, адвокаты? Мы же семья.
— Семья? — Татьяна повернулась к нему. — Семья не пытается обокрасть друг друга! Семья не подделывает документы!
— Это всё ради нашего будущего, — вмешалась Галина Петровна. — Когда у вас появятся дети, им нужна будет стабильность. А что если ты решишь уйти к другому мужчине и выгонишь моего сына на улицу?
— Дети? — Татьяна не поверила своим ушам. — Вы серьёзно говорите о детях? После того, что вы сделали?
Она вспомнила, как год назад Галина Петровна настаивала, чтобы они поскорее завели ребёнка. Теперь всё стало ясно — свекровь рассчитывала, что с маленьким ребёнком на руках Татьяна будет более уязвимой и зависимой.
— Знаете что, — Татьяна достала из шкафа ещё один пакет, — я рада, что всё раскрылось сейчас. Не пришлось потратить ещё несколько лет жизни на этот фарс.
— Ты пожалеешь об этом, — холодно произнесла Галина Петровна. — Одинокая женщина в большой квартире — лёгкая добыча для мошенников.
— Это угроза? — Татьяна достала телефон и включила диктофон. — Повторите, пожалуйста, погромче.
Свекровь поняла, что перегнула палку, и отступила.
— Я просто беспокоюсь о твоей безопасности, дорогая.
— Не стоит, — Татьяна продолжала складывать вещи. — О моей безопасности позаботятся правоохранительные органы. Кстати, Галина Петровна, вы в курсе, что за подделку документов и мошенничество в особо крупном размере можно получить реальный срок?
Свекровь побледнела ещё больше.
— Андрей, сделай что-нибудь! — она схватила сына за рукав.
— Что я могу сделать, мама? — он выглядел потерянным. — Ты сама всё это затеяла.
— Я? — Галина Петровна округлила глаза. — Я делала это для тебя! Для нашей семьи!
— Нет, мама, — Андрей покачал головой. — Ты делала это для себя. Как всегда.
Татьяна удивлённо посмотрела на мужа. Впервые за четыре года он возразил матери.
— Что ты такое говоришь? — голос Галины Петровны дрогнул. — Я всю жизнь положила на тебя! Всё для тебя делала!
— И постоянно мне об этом напоминаешь, — устало ответил Андрей. — Каждый день я слышу, как много ты для меня сделала и как я должен быть благодарен. Но знаешь что, мама? Я устал быть должным.
Он повернулся к Татьяне:
— Прости меня. Я был трусом. Боялся противостоять матери, боялся её разочаровать. И в итоге потерял тебя.
— Красивые слова, — Татьяна закрыла последний пакет. — Но они ничего не меняют. Ты предал меня, Андрей. Знал о планах своей матери и молчал.
— Я думал, она просто поговорит с юристом и успокоится, — пробормотал он. — Не думал, что она зайдёт так далеко.
— Ты её не знаешь? — Татьяна усмехнулась. — Четыре года мы вместе, и ты до сих пор не понял, на что способна твоя мать?
В прихожей раздался звонок. Татьяна пошла открывать. На пороге стоял седовласый мужчина в строгом костюме.
— Владимир Николаевич! — обрадовалась она. — Спасибо, что так быстро приехали!
— Татьяна, дорогая, — адвокат пожал ей руку. — Где документы?
Она провела его на кухню и показала папку с поддельной дарственной. Владимир Николаевич внимательно изучил бумаги, фотографируя каждую страницу.
— Грубая работа, — покачал он головой. — Даже невооружённым глазом видно, что подпись поддельная. Плюс нарушена процедура оформления — нет видеозаписи сделки, нет свидетелей. Это даже до суда не дойдёт.
— То есть квартира в безопасности? — уточнила Татьяна.
— Абсолютно. Более того, — адвокат повернулся к Галине Петровне, — вам, уважаемая, грозит уголовная ответственность. Статья 327 УК РФ — подделка документов, и статья 159 — мошенничество. Учитывая сумму — это до десяти лет лишения свободы.
Свекровь пошатнулась. Андрей подхватил её под локоть.
— Но... Но я же пожилой человек, — пролепетала она. — У меня проблемы с сердцем...
— Это будет учтено при назначении наказания, — сухо ответил адвокат. — Но не освобождает от ответственности.
— Татьяна, милая, — Галина Петровна вдруг изменилась в лице, в её голосе появились умоляющие нотки. — Мы же родственники. Неужели ты отправишь меня за решётку?
— Родственники? — Татьяна покачала головой. — Вы сами сказали, что я для вас чужая. Так что мы не родственники, Галина Петровна.
— Я готова извиниться, — свекровь опустилась на стул. — Признаю, я была неправа. Погорячилась.
— Погорячились? — Татьяна не поверила своим ушам. — Вы месяцами планировали эту аферу, подделывали документы, подкупали людей, и это называется "погорячилась"?
Владимир Николаевич достал диктофон:
— Галина Петровна, вы готовы дать признательные показания?
Свекровь посмотрела на сына, ища поддержки, но Андрей отвернулся.
— Я... Я хочу адвоката, — пробормотала она.
— Ваше право, — кивнул Владимир Николаевич. — Татьяна, я подготовлю все документы для подачи заявления. Думаю, к вечеру всё будет готово.
— Спасибо, — Татьяна проводила его до двери.
Когда она вернулась, Галина Петровна сидела на стуле, закрыв лицо руками. Андрей стоял рядом, растерянный и подавленный.
— Уходите, — тихо сказала Татьяна. — Оба. И не возвращайтесь.
— Куда мне идти? — всхлипнула Галина Петровна. — У меня же квартиру затопило, ремонт...
— Это больше не мои проблемы, — отрезала Татьяна.
Она прошла в спальню и закрыла дверь. Через некоторое время услышала, как хлопнула входная дверь. Они ушли.
Татьяна села на кровать и наконец дала волю слезам. Четыре года жизни насмарку. Четыре года она пыталась построить семью с человеком, который оказался неспособен защитить её от собственной матери. Но слёзы быстро высохли, сменившись решимостью. Она справится. У неё есть работа, квартира, друзья. Она начнёт новую жизнь, без токсичных родственников и слабовольного мужа.
Через неделю ей позвонил Андрей. Голос его звучал устало:
— Таня, можно поговорить?
— О чём нам говорить? — она собиралась повесить трубку.
— Мама написала явку с повинной. Адвокат говорит, что если ты не будешь настаивать на реальном сроке, она отделается условным и штрафом.
— И что ты от меня хочешь?
— Прости её. Она осознала свою ошибку. И я тоже. Таня, давай попробуем всё начать сначала. Без мамы, только мы вдвоём.
Татьяна помолчала, потом ответила:
— Андрей, ты не понимаешь главного. Дело не в твоей матери. Дело в тебе. Ты знал о её планах и промолчал. Ты предал меня. А предательство я не прощаю.
— Но я люблю тебя, — в его голосе звучало отчаяние.
— Любовь — это не только слова, Андрей. Это поступки. И твои поступки показали, что ты любишь свой комфорт больше, чем меня. Прощай.
Она положила трубку и заблокировала его номер.
Вечером к ней пришла подруга Оля, та самая, что работала у нотариуса.
— Ну как ты? — спросила она, обнимая Татьяну.
— Знаешь, странное чувство, — ответила Татьяна, наливая чай. — С одной стороны, больно. Четыре года жизни потрачены впустую. С другой — облегчение. Будто тяжёлый камень с плеч сбросила.
— Ты правильно поступила, — Оля сжала её руку. — Нельзя жить с людьми, которые тебя не уважают.
— Знаешь, что самое обидное? — Татьяна посмотрела в окно. — Я ведь старалась. Пыталась наладить отношения со свекровью, угождала ей, терпела её выходки. А она всё это время видела во мне врага.
— Некоторые люди не способны принимать любовь, — философски заметила Оля. — Они видят мир как поле битвы, где нужно постоянно сражаться за ресурсы.
— Да, наверное, — Татьяна отпила чай. — Но я больше не хочу сражаться. Хочу просто жить спокойно, в своей квартире, без токсичных людей вокруг.
Через месяц суд вынес решение. Галина Петровна получила два года условно и крупный штраф. Андрей пытался ещё несколько раз связаться с Татьяной, даже приходил к ней на работу, но она была непреклонна. Развод оформили быстро — делить было нечего, квартира принадлежала Татьяне, а Андрей не претендовал на неё после всего случившегося.
Спустя полгода Татьяна встретила его случайно в торговом центре. Андрей выглядел постаревшим, уставшим.
— Привет, — сказал он неуверенно.
— Здравствуй, — кивнула она.
— Как жизнь?
— Отлично. Повышение получила, в отпуск съездила. А у тебя?
— Живу у друга пока. Мама... Мама уехала к сестре в другой город. После суда здесь оставаться не смогла — все знакомые отвернулись.
Татьяна промолчала. Ей не было жаль Галину Петровну.
— Знаешь, — Андрей посмотрел ей в глаза, — я много думал. О нас, о том, что произошло. И понял, что ты была права. Я всю жизнь прятался за мамину юбку, позволял ей решать за меня. И в итоге потерял самое дорогое.
— Хорошо, что понял, — Татьяна взглянула на часы. — Мне пора.
— Таня, подожди, — он схватил её за руку. — Может, кофе выпьем? Просто поговорим?
Она мягко высвободила руку:
— Нет, Андрей. Что было, то прошло. У меня новая жизнь, и тебе советую начать свою. Без оглядки на прошлое.
И она ушла, не оборачиваясь. Дома её ждала тишина и покой. Та самая квартира, за которую пришлось бороться, теперь действительно стала её крепостью. Татьяна заварила любимый чай, села в кресло у окна и взяла книгу. На душе было спокойно. Она отстояла своё право на счастье, на личное пространство, на жизнь без токсичных людей. И это была её победа.