Странное, какое-то инопланетное лицо в высоком головном уборе и с роскошными украшениями на шее, которые совсем не отвлекают внимания от необычного образа. Так написал свой «Портрет девушки» нидерландский художник Петрус Кристус (ок. 1410 или 1420 – между 1475 и 1476). Картина эта очень известна и воспроизводится практически в каждой книге, посвященной Северному Возрождению.
«Отполированный жемчуг, почти перламутр, лежащий на черной бархатной подушке», -
такое сравнение нашел для девушки искусствовед Джоэл Аптон. Она действительно напоминает дорогое украшение, в интернете даже встречается утверждение, что портрет и был написан по заказу гильдии ювелиров как визуальная реклама. Но, скорее всего, это выдумка, о Кристусе известно очень мало, и документов о таком заказе, судя по всему, нет.
Но хотя бы один раз мастер точно обращался непосредственно к изображению ювелирной мастерской, написав святого Элигия, покровителя золотых и серебряных дел мастеров.
Если бы не нимб, трудно было бы предположить, что перед нами святой, – просто хозяин мастерской принимает клиентов. Все изображено с типичной для нидерландских живописцев XV века тщательностью, не переходящей в зализанность и мертвенное копирование реальности. Все предметы, необходимые ювелиру, изображены со знанием дела, но особенно интересно выпуклое зеркало, в котором видны идущие по улице люди.
Похожее зеркало мы видели на знаменитом «Портрете четы Арнольфини» Яна ван Эйка, самого значительного нидерландского художника той эпохи и, кстати, как считают некоторые исследователи, учителя Кристуса. Как минимум последователем мастера автор «Святого Элигия» был точно и в своих портретах вполне мог состязаться с гением.
А вот его религиозным сценам, как считают знатоки, до ванэйковских далеко. Зато в них много трогательного и обаятельного. Мне, например, очень нравится чем-то фигура Иосифа в глубине «Мадонны с младенцем в домашней обстановке», его спокойная, неспешная поступь хозяина, возвращающегося к жене и сыну. Или, опять-таки в глубине, маленький кусочек гармоничного пейзажа с водой и птицами в «Благовещении».
Но, может быть, самая необычная религиозная картина Кристуса - это «Мадонна Сухого Древа». Иконография этого образа Богородицы очень редка. Восходит она к фрагменту книги пророка Иезекииля:
«…И узнают все дерева полевые, что Я — Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим: Я — Господь, сказал и сделаю…»
Сухое дерево – это древо познание добра и зла, засохшее после изгнания из рая Адама и Евы. Оживило же его чудо рождения Иисуса Христа невинной Девой.
На картине с мертвых ветвей свисают 15 золотых букв «А», которые представляют первую букву Ангельского приветствия «Ave Maria».
Отметим, что художник с женой и сами входили в Братство Богоматери Сухого Древа в Брюгге, что говорит о его высоком социальном положении. Братья спустя годы и возместили расходы на похороны художника. Точная дата его смерти неизвестна.