Мистическая история про умершего четвероного друга, которую рассказала mitrofanova.radmira
Друзья, вы можете оказать мне помощь, отправив донат через красную кнопку со словом «ПОДДЕРЖАТЬ».
Вольф вошел в нашу жизнь шестнадцать лет назад, в самое темное время. Это случилось вскоре после тяжелейшей беды с моим сыном. После двух сложных операций и мучительного восстановления, когда мир для него сузился до больничной палаты, его самой яркой мечтой стал четвероногий друг. Мы исполнили это заветное желание — ведь сын буквально выстрадал право на эту собаку, вымолил ее у судьбы в долгих ночах боли и страха. Выбрали мы щенка без родословной, с небольшим дефектом на глазу, но нас это не смутило. Нам нужен был не чемпион выставок, а живое, верное сердце.
Признаюсь, я никогда не была страстной собачницей. Но Вольф покорил всех — своим умом, непоседливым характером, бездонной преданностью. Имя для него выбрала я, хотя звала его так, пожалуй, только я одна. Мама ласково именовала его «мой сладкий пирожок» (а пироги были — ох какие!), отец с уважением — Вольф Карлович, а сын просто — Немец.
Пес всей душой ненавидел город. Тесные стены квартиры душили его вольный дух, и он тосковал по просторам. Поэтому настоящим его домом стала дача в пригородной деревне, где на большом участке он мог вдоволь бегать, рыть норы и слушать шелест листьев вместо гула машин. Но жил он там не в одиночестве — кто-то из нашей семьи был с ним постоянно. Мы — я, мои родители-пенсионеры и сын, получающий пенсию по инвалидности, — могли себе это позволить, создав тем самым маленькую, крепкую коммуну, скрепленную любовью к этому рыжему озорнику. Там на большом земельном участке для него было довольно вольготно.
В общем мы имели возможность по очереди постоянно жить вместе со своим любимым питомцем в деревне. И делали это с большим удовольствием, поскольку Вольф дарил нам столько взаимной, настоящей, искренней любви, что ее с лихвой хватало всем, даже рыжему коту, с которым он замечательно дружил.
Каждый день был отмечен минутами радости, веселья, незабываемыми шалостями, которые устраивал этот шебутной непоседа. Он дарил нам ту самую, не поддельную, искреннюю любовь, которой так не хватает в мире людей. А когда ему приходилось на короткое время оставаться на участке одному, дожидаясь нас, добросовестно нес сторожевую службу. Вы бы видели, как он искренне радовался нашему возвращению, так не умеют делать многие члены человеческого общества.
Вольф был не просто другом для сына, а полноценным членом семьи – умным, сообразительным и преданным. Его все любили. Всегда хорошо понимал, чувствовал наше настроение, мог погрустить с кем-то из нас в непростые моменты, так сказать, поддержать в трудную минуту. Бывало, подойдет, положит лапу или голову на твои ноги и сначала легонько поскулит за компанию, ласково лизнет, а потом так ободряюще посмотрит, мол, не печалься, в конце концов всё будет хорошо, а если сейчас нехорошо, то значит это еще не конец. А какие у него были глаза, как он глядел! От его взгляда порой было не по себе, казалось, что это человеческие глаза, всё знающие, понимающие.
К сожалению, наша жизнь не всегда исключительно светлая полоса. Скорее даже наоборот. На 10-м году жизни Вольф тяжело заболел, в ветклинике после обследований диагностировали опухоль кишечника. Прагматичный, душевно деформированный ветеринар сразу, без какого-либо сочувствия, заявил, что шансов псу прожить больше года нет, даже в том случае, если провести операцию, к тому же дорогущую. Но мы решили до конца бороться за нашего члена семьи. К сожалению, во время операции любимец ушел на радугу. Не буду говорить, как мы пережили невосполнимую утрату. Это очень больно, тяжело, поймет лишь тот, кто через такое прошел. Схоронили Вольфа недалеко от нашего деревенского домика, в лесу, на восточной опушке, чтобы восходящее солнце освещало его могилку, ну и конечно, чтобы можно было ее иногда навещать.
А после этого на дачном участке стали происходить необъяснимые, можно уверенно заявить - мистические события. Так, через месяц соседка по даче Татьяна не смогла зайти к нам на участок, испугавшись злого лая. Лаял однозначно Вольф, его голос ни с какой другой собакой не спутаешь, особенно если на протяжении десятка лет постоянно его слышать. К тому же следует учесть, что на соседних участках других собак не было и нет. Уезжая в город на недельку, мы попросили соседку открывать-закрывать теплицы, только ей сделать это не получилось, по независящим от нее обстоятельствам. Когда она открыла калитку, то дальше пройти на участок не смогла, поскольку не пустил грозный рык и громкий лай - Вольф ее и при жизни очень не любил. Это был первый, но не последний невероятный случай.
Потом новые дачники, купившие участок по соседству, пожаловались нам, что когда, прогуливаясь вечерком, хотели полюбоваться нашей сиреневой аллеей, ведущей к дому, то на них из-за высоких ворот внезапно залаяла собака, явно большая. И по нашему возвращению настоятельно посоветовали нам разместить на воротах предупредительную табличку, чтобы люди от неожиданности на себе белье не пачкали. А какую нам табличку-то вешать — «Осторожно, злой призрак доброй собаки», так что ли?
Позже были другие соседи, хорошие знакомые, и случайные прохожие, которые рассказывали фактически одно и то же: мол, из-за нашего забора, как только с ним поравняешься, раздается предупредительное утробное рычание, затем громкий собачий лай. Знакомый с другого конца деревни постоянно мимо нашего дома возит мусор на мотоблоке с прицепом, так Вольф и при жизни неизменно одаривал его порцией громкого, недовольного лая, и теперь продолжает это делать.
Самое странное, что в нашем присутствии на даче царит тишина. Никакого лая, рычания, да вообще на даче ничего необычного, о чём все вокруг говорят, не происходит. Но стоит нам уехать — незримый страж занимает свой пост. Он не проявляется визуально, но лает, рычит, возится за воротами, но никому на глаза не показывается. Однако этого достаточно, чтобы отвадить чужаков. Мы не знаем, что об этом думать. Привыкли. Иногда это даже утешает — словно часть его не ушла, а преобразовалась, вплелась в саму ткань этого места, в стены дома, в шум листвы, став вечным часовым нашего семейного очага.
Как-то на день рождения мамы, немного выпив, она отправила отца навестить могилу Вольфа: «Сходи, поговори с ним, уговори не пугать людей». Отец сходил, отнес угощений. Вернувшись, на вопрос матери, он лишь развел руками: «Уговаривать? Да я, наоборот, сказал: служи, Вольф Карлович, и никого не пускай, чтобы даже муха не пролетела!»
Вот так и живем уже шесть лет. Для нас дача — тихое пристанище. Для всего остального мира — место, охраняемое призраком самой верной собаки на свете. Я иногда думаю, что случится, если кто-то все-таки решится переступить этот незримый барьер. Но, кажется, сама атмосфера участка, насыщенная памятью и этой странной, охраняющей силой, отбивает любое любопытство. А может, и вправду — есть формы верности, которые сильнее смерти. И наш Вольф просто выполнил данное нам когда-то молчаливое обещание: быть с нами всегда. Только теперь — по-своему.
Эта история — не о призраке, а о следе. О том, как сильная любовь и преданность могут отпечататься не только в памяти, но и в самом пространстве, стать его частью. Мы, рациональные люди, ищем объяснения: акустические иллюзии, игра ветра, массовая внушаемость. Но иногда проще и, пожалуй, правильнее — принять чудо таким, какое оно есть. Возможно, животные, чья любовь лишена сложностей и условностей человеческих чувств, оставляют после себя не просто воспоминания, а некий чистый энергетический слепок своей сущности — в данном случае, сущности защитника. Они не рассуждают о загробной жизни, они просто служат. И если где-то есть граница между мирами, то, наверное, она гораздо тоньше для тех, кто любил безоговорочно. Вольф не ушел. Он просто несет свою вахту на другом посту. И в этом есть странное, глубокое утешение: ничто по-настоящему ценное не исчезает бесследно. Оно меняет форму, чтобы остаться с нами.
Рекомендую по этой теме прочитать публикации 1)«Кот Микаша и существо из царства мёртвых», 2) «Важные сообщения с того света. Две мистические истории про братьев наших меньших», 3) «Туман (потусторонняя мистика)», 4) «Сонька. Мистическая история, в которую не каждый поверит» (последняя история произошла в моей жизни)
Написал Евгений Павлов-Сибиряк, автор книг - Преодолевая страх, Невероятная мистика. Приобрести книги со скидкой 10 % вы можете ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ. Послушайте рассказы -ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ