В эпосе русской истории одна из сильнейших тем - Стоявшие Насмерть. Однако и предания о них можно разделить на две группы. С одной стороны - Козельск, Смоленск, Севастополь в двух войнах: рубежи отечества, глыбой вставшие на пути врага, который неизбежно одолеет их, но так, что в истории останется проигравшим. С другой - Азов, Албазин, Баязет, Осовец: крепости посреди злой чужбины, сумевшие устоять вопреки географии.
А сразу из тех и других - Порт-Артур, с июня по декабрь 1904-го державший грандиозную отчаянную оборону в невероятной дали, почти что на другой планете... Электрический утёс, Тигровый хвост, Перепелиная гора, Высота-203, Большое Орлиное Гнездо - места, известные из школьной курса истории.
...Прошлый рубеж веков - яркая эпоха: кривые линии модерна, словесные эксперименты футуризма, полёт аэроплана и расщепление атома да хмуро глядящие на всё это с разных сторон Сверхчеловек и Призрак Коммунизма. Привычное обесценивалось, немыслимое - воплощалось, и вот уже царь с татуировкой дракона звал тибетских лекарей помочь больному сыну, а самураи в чёрных фраках представляли белым людям продукцию своих верфей и химзаводов...
Совершив в 1891 году ещё цесаревичем вояж по Азии и Сибири, романтик (то есть - самый страшный человек у власти!) Николай II одной из своих миссий видел Желтороссию, которая могла бы стать не только новым генерал-губернаторством его империи, но и началом того самого "алхимического брака с Востоком" (по Пелевину), прощания с надменной Европой и разворота в Тихий океан.
Старт был удачный: Квантунский полуостров с основанным в 1884 году военным портом Япония в 1895 году забрала у Китая силой оружия, а Россия у неё - давлением Тройственной дипломатической интервенцией с Францией и Германией. Китай никто особо не спрашивал: под предлогом его защиты Россия в 1898 году взяла Квантун в бесплатную аренду и потянула к нему железную дорогу. Азию тогда в Петербурге представляли по опыту войн с Персией и ханствами Туркестана, а та лёгкость, с которой наша армия, ударная сила Альянса Восьми Держав, взяла Пекин в 1900 году во время восстания ихэтуаней, лишь укрепляла это ощущение.
Но могла ли хоть одна страна стерпеть то унижение, которому подвергли Японию, украв у неё небывалую за тысячи лет, долгожданную победу? Японцы даже пытались некоторое время договориться, видимо помня о том, что белые всегда побеждают цветных. Вот только не одно лишь наше отечество - богоспасаемое: язычники (пардон, синтоисты) Страны Восходящего Солнца верили, что они - избранный народ, и даже в самый мрачный час у них за спиной стоят 80 000 ками (богов).
Тем временем русский корпус, введённый в Маньчжурию при подавлении Боксёрского восстания как Заамурский округ Охранной стражи, не спешил уходить. Даже напротив - взяв через купцов лесные концессии в Корее за пограничной рекой Ялуцзян, статский советник Алексей Безобразов занялся там строительством укрепрайона.
В 1903 году в административной системе Российской империи империи одинокое Кавказское наместничество дополнилось Наместничеством Дальнего Востока, куда вошли Приамурское генерал-губернаторство и владения в Маньчжурии. Причём центром всей (!) этой системы стал именно Порт-Артур как резиденция первого наместника - Главного начальника Квантунской области Евгения Алексеева. А тот давно считал, что "жёлтых макак" пора проучить...
"Безобразовской клике", как прозвали "ястребов", покровительствовал министр внутренних дел Вячеслав Плеве, коему приписывают фразу о "маленькой победоносной войне". Приписывают - потому что его противник, министр финансов и "отец" Транссиба Сергей Витте приводил её постфактум (когда самого Плеве убил эсеровский бомбист) из частного разговора. Трезвые оценки Японии как опасного врага звучали, но на стороне "Безобразовцев" был царь, и вот японский премьер Ито Хиробуми, отбросив симпатии к России, заключил в 1902 году стратегический договор с Англией.
Японский флот же строился быстрее, чем Кругобайкальская железная дорога и укрепления Порт-Артура. К 1904 году, с большим некомплектом орудий, близился к завершению лишь внутренний контур по сопкам, естественным валом окружающим бухту Люйшунькоу - он мог защитить город от штурма, но не обстрелов. Окно возможностей для самураев открывалось ненадолго, а за спиной стояли Англия и Америка, тогда как бы не впервые явно враждебная России (почву для этого хорошо удобрила с того же 1898 года целая медиа-кампания о Забайкальской каторге), и вот...
Русская эскадра в ожидании удара дежурила на внешнем рейде Порт-Артура, и всё равно была застигнута врасплох и понесла потери: 27 января (9 февраля) 1904 года японцы сначала напали, и только потом объявили войну.
Памятник своей победе в этой войне они воздвигли в 1908 году на вершине Перепелиной (также Перепёлочной) горы, она же Байюшань (Гора Белого Нефрита), сдвоенный купол которой высоко торчит над бухтой в самом центре Люйшуня. Колонна высотой 53 метра, увенчанная снарядом 11-дюймовой мортиры напоминает масштабом и расположением, сколь много значила Великая осада для Японии. Позже стелу не пытались ни снести, ни "переосвятить" - памятник Чужой Победе по-прежнему висит над Порт-Артуром..
В отличие от синтоистского храма, снесённого давно:
Наверное, Перепелиная гора могла стать последним узлом обороны, если бы защитники Порт-Артура решили полечь все до одного. На деле с ней не было связано знаковых битв, хотя Перепёлочная батарея №11, экстренно сооружённая с началом войны, просто в силу расположения хорошо работала по позициям за сопками.
Её остатки на соседней вершине, где теперь телевышка, ещё при японцах занял музей военной техники - только японскую экспозицию в 1945 вывезли в СССР, а китайская собрана заново. Но... то ли он был закрыт, то ли мы проход туда проглядели, а в итоге - не дошли. Развилку отмечает пара французских пушек Канэ, с 1891 года стоявших на русском флоте и с его кораблей в 1904-м поднятых на батареи.
Дорога на Перепелиную гору вьётся от автовокзала, и вальяжные таксисты просят за подъём (метров 200 по вертикали) 50-100 юаней. Но независимо от способа, 40 юаней с человека тут оставить придётся: вершина горы - парк-музей с платным входом. Вдоль его дорожек впечатляет наивный милитаризм сувениров.
Но главное, зачем стоит сюда приходить - виды. На запад, в сторону оконечности Квантунского полуострова, они открываются не от Монумента, а с террасы ресторанчика на кадре №3. Тут заметна двойственная сущность Люйшуня: до 2009 года это был самый настоящий ЗАТО типа Североморска, куда не пускали то ли иностранцев, то ли вообще никого постороннего. Затем капиталисты из Партии слегка прогнули коммунистов из Армии, и город начал бурно развиваться как курорт.
Лет 10 назад, судя по чужим заметкам, эта курортная атмосфера полностью преобладала над военной, но с тех пор НОАК явно отвоёвывает своё: проходы к прежде доступным объектам перекрыты КПП с вооружёнными часовыми, а окрик "нельзя снимать!", прекрасно понятный и без знания китайского, звучал в наш адрес многократно. Когда же мы спалились на совсем уж наглой съёмке военного объекта - нас заставили стереть фото не только самого этого объекта и ещё десятка зданий, но и большую часть видов с Перепелиной горы, не желая слушать, что "все там фоткают!". Как я их тогда показываю - оставляю догадаться вам, но из-за того - некоторая потеря качества.
На кадре выше видно, что корабли стоят по обе стороны устья Дракоши - так я прозвал местную речку Лунхэ. В подгорной низине - тупиковая и давно пустая станция, а за речкой начинается Новый город: не китайский Люйшунь, а изначально Порт-Артур, строившийся с чистого листа Россией. Именно там - исторический центр, и в густой зелени за монументом Победы Светской Армии (1955) справа видна Городская гостиница (в 1906-19 администрация Губернаторства Канто), а слева - типичный для Дальнего Востока магазин "Кунст и Альберс":
Высоко над бухтой стоит гора Лаотешань (2018) с радаром, замыкающая со стороны моря короткий, но крайне гористый и изрезанный Квантунский полуостров.
У монумента же раскинулась тремя террасами смотровая площадка, и всю историю обороны Порт-Артура легко рассказать, стоя здесь.
Вот как на ладони бухта Люйшунькоу ("Спокойного Путешествия", так как обходившие владения новой династии Мин посланники добрались сюда в 1371 году по идеальной погоде), или Порт-Артур - по Уильяму Артуру, капитану канонерки "Алжирец", в 1860 году вставшей тут на ремонт.
И думается, англичанам странно было видеть лишь рыбацкие деревни: глубокая акватория с узким естественным входом, побольше Балаклавы и поменьше Авачи, не могла не впечатлить того, кто хотя бы краем уха слышал о военных кораблях. Бухта делится на две неравные части - протянувшийся на 4,5 километра основной Западный бассейн и вдесятеро меньшей Восточный бассейн, ставший базой ремонта судов.
Справа на кадре выше полуостров Тигровый хвост, слева - Золотая гора, к морю выходящая Электрическим утёсом. По-китайски Дьянян, то есть Электроглаз: там находилась батарея не только орудий, но и мощных прожекторов, за несколько миль дававших почти дневной свет. За ней, на Внешнем рейде, всё и начиналось: Первая Тихоокеанская эскадра, базой которой стал Порт-Артур, была ядром Тихоокеанского флота, и для господства на воде японцам было достаточно не то что уничтожить, а изолировать её в тупике Жёлтого моря.
Оставшиеся во Владивостоке крейсера и доставленные туда подводные лодки могли лишь оборонять Приморье да охотиться на японские транспорты (пусть и весьма результативно, выгадав Порт-Артуру несколько недель), а экстренно собранная в Петербурге из едва достроенных кораблей и моряков запаса Вторая Тихоокеанская эскадра полгода формировалась и полгода шла, чтобы под конец бесславно погибнуть в Цусимском проливе.
Первые натиски японцев на Порт-Артур были именно с моря, в попытках запереть корабли в бухте. Руководить обороной прибыл 24 февраля адмирал Степан Макаров, привезя с собой орудия, запчасти для кораблей и судоремонтные оборудование, а также известного корабела Николая Кутейникова и художника Василия Верещагина, которого война застигла как раз по дороге домой из Японии.
Он и Степанов, как и ещё 650 человек экипажа, погибли вскоре, уже 14 апреля, на броненосце "Петропавловск", у выхода из бухты влетевшего в "букет мин". В Порт-Артуре наступило дурное дежавю Севастополя: флот сам замкнулся в бухте, перекрыв её вход затопленными кораблями, а его орудия отправились на вершины сопок. Город начал готовиться к сухопутной обороне, которую возглавили комендант Анатолий Стессель из остзейских дворян и командующий сухопутным гарнизоном Роман Кондратенко - офицерский сын из Тифлиса, фактический лидер и вдохновитель защитников.
На прошлых кадрах видны створные маяки (1903) у подножья Перепелиной горы и современный маяк на фоне рыбацкой дали. Над Тигровым хвостом можно различить руины японского монумента Великой осады (1925):
Но ближе к ним пытаться подойти - это очень плохая идея:
Как и забраться к батареям Золотой горы, ключевого узла обороны с моря. В некотором роде - "4-й бастион Порт-Артура", так как там служил Николай Степанов, а ему помогал по мере сил 12-летний сын Анатолий, в 1935-40 годах написавший канонический роман "Порт-Артур".
Сюда, на 13-ю батарею, как я понимаю, доступа не было никогда, а вот прославленная Степановым 15-я батарея на Электрическом утёсе (отсюда не видна) закрылась по крайней мере для свободного прохода относительно недавно - в старом ЖЖ ещё можно найти фотоотчёты оттудаэ
Дальше видна ложбина между Золотой и Крестовой горами, в мирные времена успевшая превратиться у моря в район пляжей и офицерских дач, а теперь поглощаемая новостройками. Хорошо видно, как от Крестовой горы начинается "вал" - кольцо крутых сопок, густая зелень которых, высаженная в 1959-60 годах по воле Партии, скрывает руины сухопутной крепости. Тут в кадре Спина Дракона с фортами №1 и Эрлун (Двойной Дракон) - самым мощным из тех, что успели построить. Правда, сколь я понимаю, теперь от них остались лишь земляные бугры:
Ближе хорошо видна промзона у Восточного бассейна, но крыши и кроны скрывают старейший в Китае сухой док (1884). Длиной 178 метров, шириной 41 метр и глубиной 13 метров, под Россией он приобрёл ещё и узкую 40-метровую часть, на карте приняв форму патрона. Позже док послужил двум странам, но теперь всё так же работает на Китай:
На фоне Спины Дракона пестреет Старый город. Не похоже? Так и есть: старый он лишь потому, что у Восточного бассейна располагалась база Бэйянского флота, район которой в русскую эпоху стал китайским предместьем Нового города. Причём - заселённым и построенным заново: тот Люйшунь был практически уничтожен японцами в последние дни ноября 1894 года.
Командование тогда бежало, японцы беспрепятственно вошли в город и взяли огромные трофеи,а главное - их пьянил до безумия успех: впервые в истории воины Бусидо брали города на континенте. Когда же японцы обнаружили трупы своих пленных со следами пыток, их отрубленные головы и обгоревшие кости, эйфория перешла в аффект, а тот сменился азартом куницы, которая влезла в курятник.
4 дня, начиная с 21 ноября, самураи задорно и весело, соревнуясь в скорости, массовости и изощрённой жестокости, истребляли население Люйшуня. Что их собственные воспоминания, что заметки иностранных журналистов описывают нечто поистине апокалиптическое: ручьи крови вдоль улиц, целые валы из мёртвых тел всякого пола и возраста и - ни грамма сожалений. Понемногу начав выдыхаться, японцы изловили 36 китайцев, и напялив им на головы шапки с надписью "Этого не убивать!", велели сволакивать трупы, после чего 10 дней над Люйшунем стоял султан чёрного дыма погребального костра.
Кажется, большинство современников в описания всего этого просто не поверили (тем более в войнах с европейцами японцы вплоть до 1930-х годов отличались почти книжным благородством) и даже не использовали как аргумент в пользу Тройственной дипломатической интервенции. Сколько жизней унесла резня - теперь никто не скажет, но официальная цифра в КНР - около 20 тысяч: это масштаб Абхазской или Карабахской войн, но за 4 дня и в павшем городе.
Первый памятник на братской могиле поставили уже в 1895 году, но 10 лет спустя его брезгливо снесли новые хозяева, заявив, что это завистники пытаются опорочь их самурайскую честь. В 1931 году, устав бороться с попытками почтить убитых, могилу обнесли колючей проволокой и высадили в ней сад. Лишь красные китайцы построили в 1948 году мемориал с курганом (виден справа) и Залом Ваньчжун (Сохранивших Верность), в 1994 дополненный воротным павильоном.
А в общем после описаний Харбинской чумы, лабораторий Пинфана, зверств хунхузов и ихэтуаней, омерзительной судьбы Пу И само восприятие ужасов в Маньчжурии притупляется... Искусственно доведённая Цинами (при которых маньчжуры расселились по Китаю, а ханьцам ехать на их земли было нельзя) до уникальной "демографической имплозии", Маньчжурия стала одной из точек сборки Нового мира - что ж тут до судеб отдельных людей?!
Вот и Люйшунь китайцы в поисках лучшей доли вновь заселили в считанные годы, и во все времена Старый город был его крупнейшим районом. Но единичные исторические домики среди многоэтажек либо не имеют отношения к русской истории, как резиденция японского губернатора...
...либо по-прежнему заняты строгими военными, как например Мариинская больница Красного Креста (1900) вот тут внизу кадра:
На прошлом кадре, между тем, видна Большая гора, замыкающая Спину Дракона. Дальше за низиной пойдёт Каменоломный кряж с горой Орлиное гнездо, его сменят за низиной Волчьи горы, а те за ещё одной низиной пошире, со стороны Нового города - Лисьи горы. Но последние пока что за спиной, да и враг, овладев господством на море, подходил к Порт-Артуру с материка.
В мае 1904-го 80 транспортных судов высадили несколько десятков тысяч солдат на Ляодунском полуострове отсюда километрах в 100, пока другие силы продвигались из Кореи. Несколько японских кораблей, в том числе первого ранга, подорвались на минах, но это не повлияло в общем ни на что. 26 мая один русский полк на горе Самсон 12-часов держал три японских дивизии, но силы были не равны.
И куда как более преступной, чем сдача Порт-Артура (об этом чуть позже) в биографии Стесселя была сдача Дальнего - к 29 мая японцы получили торговый порт со всей инфраструктурой, ставший для Порт-Артура примерно тем же, чем Балаклава для Севастополя в Крымскую войну: надёжным тылом осаждающих. Армия разделилась, пройдя на север около 300 километров до самого Ляояна, где Алексей Куропаткин начал было успешное контрнаступление, но заволновался и отступил. Точно так же в самом Порт-Артуре в депрессии и смятении пребывал адмирал Вильгельм Витгефт, никак не решавшийся повести эскадру на прорыв к Владивостоку.
А вот солдаты и младшие офицеры, полсотни тысяч человек, были по большей части молоды, отважны и готовы по-геройски умирать. К середине июня, когда японцы вышли на ближние подступы Порт-Артура, силы были примерно равны: 41 тыс. человек, 646 орудий (284 - с кораблей) и 62 пулемёта у защитников крепости и 48 тыс. человек, около 400 орудий и 72 пулемёта у осаждающих под началом генерала Марэсукэ Ноги.
Первую половину лета они готовились к генеральному штурму. Японские снаряды ложились на город, а защитники развёртывали своё производство, в том числе - из неразорвавшихся корпусов: не последняя причина увлечения японцев шимозой (в той же Цусиме, взрываясь в орудиях, убившей больше людей, чем огонь русской эскадры) была в том, что до 80% (!) мортирных снарядов с более традиционной взрывчаткой тогда не взорвались.
На склонах сопок ближние бои шли с изуверской жестокостью: невероятные для Нового времени 7% смертей в той осаде были от холодного оружия. Понимая, что этого мало, защитники развернули производство ручных гранат. Применяемые в беспрецедентном ранее масштабе, они были известны уже давно, а вот миномет, то есть орудие для их метания, впервые сконструировали именно в Порт-Артуре мичман Сергей Власьев и капитан Леонид Гобято.
В одном из последних штурмов японцы, налетев на гладкую проволоку, вдруг забились в конвульсиях под треск и искры - по ней, опять же впервые в мире, оказался пущен ток. И даже химическое оружие впервые применялось не под Ипром, а здесь: сначала обнаружилось, что от шимозы не последняя опасность - чрезвычайно ядовитый дым, затем японцы начали это использовать в обстрелах укреплений, а под конец и вовсе диверсанты подтягивали к укреплениям шланги с отправляющим газом, разработкой которого занимался профессор, ученик англичан Дзедзи Сакураи...
Покидали Перепелиную гору мы по длинной извилистой лесенке, на которой я не приметил касс - такое ощущение, что взойти наверх можно и бесплатно.
И пение птичек да забавные беседки являли странный контраст с трагическим прошлым:
Командование считало спасение эскадры важнее, чем спасение крепости, и 26 июля корабли вновь вышли на Внешний рейд. Прорывать японские порядки планировалось скорее силой, чем скоростью, и это почти удалось: вражеский флот получил гораздо большей повреждений, часть кораблей и вовсе были выведены из строя. Но всё решило два странно метких, наведённых то ли ками, то ли англичанами (что для многих суть одно и то же) выстрела по флагману "Цесаревич" - один убил Витгефта и большую часть командного состава, а другой повредил руль.
Крейсер начал заворачивать, вовремя дать сигнал об этом было некому, и прежде, чем шедшие следом поняли ситуацию, управляемость потеряла вся эскадра. Часть кораблей вернулись в Порт-Артур, часть ушли в чужие порты, "Новик" погиб у берегов Сахалина, а до Владивостока дошёл лишь "Аскольд". Эскадра просто исчезла как единое целое, а её кораблям осталась роль плавбатарей.
На суше всё складывалось иначе: с августа японцы ходили на штурм и откатывались ни с чем. Точнее - с огромными потерями, в масштаб которых не верили сами защитники: лишь ветер доносил трупный смрад из-за сопок, а покидая город пленными они видели тела врагов, лежащие порой в четыре слоя. "Каждый защитник Порт-Артура дрался с 4 японцами и 2 из них убил" - писали позже: по самым распространённым данным, русские потеряли здесь 30 тысяч человек, японцы - 90 тысяч, больше половины всех потерь войны.
Имея безлимитные подкрепления и не имея альтернатив, Ноги именно что "заваливал трупами", и всё же - видел в обороне Ахиллесову Пяту. На Лисьих горах за Новым городом есть Высота-203, она же Гаошань или просто Высокая гора, для Порт-Артура значившая то же, что для Севастополя Малахов курган. Понемногу, поливая кровью каждую пядь земли, японцы продвигалась вокруг города, уже в сентябре с Длинной горы получив удобные позиции для обстрела бухты.
Перелом наступил в первых числах зимы: 2 декабря был убит Кондратенко, которого враги технично выманили на передовую штурмом одного из фортов, а 5 декабря пала Высота-203, на склонах которой осталось лежать от 8 до 12 тысяч японцев. Но одного взгляда с этой горы на Люйшунькоу достаточно, чтобы понять - оставшийся за главного Стессель, при всей своей нерешительности, не предал страну. Да, у гарнизона ещё хватало припасов и боеприпасов, только-только начинались урезания пайков и цинга, но с Высокой горы город был как на ладони, и первым делом японцы один за другим выбили прямой наводкой корабли.
Скорее, ещё месяц Стессель оттягивал неизбежное, а его солдаты совершали невозможное - капитуляция была подписана лишь 5 января. А для меня Высокая гора осталась главным упущением китайских экспедиций - туда, к японской стеле в виде патрона от винтовки "Арисака" (это их оружие победы!) и видам города, я планировал съездить под вечер, но вместо закатного света с моря наполз туман...
Что было дальше? Японское наступление высвободившимися силами выдохлось на победе у Мукдена. Кругобайкалку достроили, а русская армия имела шанс собраться с силами и, просто задавив числом, вновь выйти к Жёлтому морю. Но Цусима оголила берега, а в стране бушевала революция, и заходясь в ненависти к "Николашке" и "Плёвому правительству" (от Плеве), столичный люд жаждал поражения, которое можно им предъявить.
Прозвище "Порт-Артур" закрепилось за домами, которые долго не могли сдать, а пока шёл суд на Стесселем, иные волновались, не сдаст ли он Петропавловскую крепость. В итоге Стессель был помилован и вышел на покой, а вот старика Кутейникова довели до инфаркта обвинениями, что его "Петропавловск" - плавучий гроб.
Но и Японию сотрясали беспорядки на тему того, за что погибло столько людей и истрачено столько денег - без контрибуций и демилитаризованного Приморья победа казалась тамошним "рассерженным патриотам" пирровой. Ноги, сломленный тем, сколько людей положил, и вовсе решил совершить харакири, и сделал это вместе с женой, как только умер в 1912 году император Муцухито (Мэйдзи), при жизни запретивший ему уходить. Но героизм простого солдата с обеих сторон остался в вечности, и вот уже японцы ставили памятники русским, а русские, вернувшись в 1945-м, не тронули памятники японцам.