Романы и пьесы, которые точно нужно прочитать каждому. Если еще не читали.
Сегодня подборку для моей рубрики «Одна книжная полка» составил писатель и автор триллера «Комикс» Ксавье О. Холлоуэй.
Что объединяет Антона Чехова с Робертом Ирвином и Уильямом Шекспиром? Именно их произведения вдохновили писателя на создание романа. Да, классика иногда работает как спусковой крючок для очень разных жанров, в том числе для триллеров.
Предоставляю ему слово:
«"Комикс" — это всего лишь случайный узор из воспоминаний, переживаний, опыта, впечатлений и реакций. Удивительно, что в этом рисунке проявился сюжет. Случайное и непонятное всегда хочется объяснить предопределением — это следствие осмысления жизни с помощью тех инструментов, которые у тебя скопились. И если вдруг у тебя вместо отвертки оказалась кувалда, то результат можно списать на судьбу. Этот текст — не набор отверток, а координаты, по которым их можно поискать.
Придется умолчать о двух явных источниках, которые проявляются иногда буквально, но чаще иносказательно. Озвучивать очевидное — скучно. Да и очевидное всегда собой все заслоняет, не давая шансов думать и заглядывать глубже, где как правило и содержится самое ценное. А про оставшихся говорить гораздо интереснее. Просто потому что они неочевидны».
«Вишневый сад», А. П. Чехов
«Чехов назвал эту пьесу комедией. Наверное, из-за несоответствия поступков героев и действительности, в которой они находятся. Пожалуй, этот мотив присутствует и в других его пьесах. Мир рушится (или уже рухнул), а герои упорно ничего не замечают. В "Вишневом саде" это доведено до комизма. Если задуматься, характерная черта здоровой психики человека — в любой нестандартной ситуации держаться за свои проверенные годами принципы. Это правильно. Комизм (или трагедия) в том, что у большинства нет наработанных паттернов поведения в период катастроф. Итог предрешен, но ты не в состоянии понять и принять это. Герои планируют попить чаю в то время, когда за сценой уже вот-вот начнут рубить вишневый сад.
Ремарки, сопровождающие диалоги в пьесах, завораживают (если к ним внимательно отнестись). Все происходит в настоящем времени. Описывается то, что происходит в этот самый момент. Емкий, меткий и острый язык дает сумасшедший простор для воображения и интерпретаций. Именно поэтому (хотя и не только) одного из героев "Комикса" зовут Антуан. Именно поэтому другой герой не мог не сказать: "Чеховские пьесы сродни поэзии: ни одного лишнего слова"».
«Белая гвария», М. А. Булгаков
«"Белая гвардия" здесь ближе другого булгаковского романа. Герои, как и в "Вишневом саде", противопоставляют обрушению мира свой образ жизни, свои принципы, свое мировоззрение.Но происходит это осознанно. Ужасу и хаосу, который царит вне дома Турбиных, противостоит любовь. Ничего другого не остается. Даже если в конце ждет смерть».
«Герой нашего времени», М. Ю. Лермонтов
«Григорий Александрович Печорин — один из самых лукавых героев. Его вообще можно назвать главным антагонистом всей русской литературы. Он собрал в себе все дьявольские притягательные черты, каждая из которых при этом горчащая, отталкивающая и тревожащая. Ужасно обаятельный, ужасно несчастный, ужасно непонятый, ужасно грешный и много еще чего… Но все-все ужасно. Потусторонний обреченный герой. У него нет выбора. Отсутствие выбора — это его крест. А попытки борьбы Печорина со своей судьбой не оставляют ему ничего, кроме пустоты.
Нелинейная структура "Героя нашего времени" заразительна. Сама мысль, что можно взять и поставить смысловую точку не в хронологической точке истории, а там, где ей место, внезапна и удивительна! Ведь это до того просто, до того очевидно, что даже смешно! В хорошем смысле. Сч̀астливо смешно».
«Арабский кошмар», Роберт Ирвин
«Фатализм вообще свойствен восточной культуре. Но здесь он возведен в абсолют. Роман о бессмысленности борьбы. Кошмар не победить никак — ни осознанно, ни бессознательно, ни борясь с ним, ни поддаваясь ему. Остается только следить за стаканами, чтобы не пропустить реальность, но шансов нет, ведь фатализм возведен в абсолют».
«Гамлет», Уильям Шекспир
«Сильный герой в слабой позиции. Герой-наблюдатель. Сознательно отказывается от борьбы и покоряется судьбе. И это, пожалуй, делает его главным протагонистом мировой литературы. Евангельской силы герой».