Когда сегодня вспоминают о социальных благах СССР, первым делом на ум приходят «бесплатные медицина и образование». Это казалось неоспоримым достижением, атрибутом «самого справедливого общества». Однако за этим фасадом щедрости скрывалась сложная, тоталитарная по своей сути система, где бесплатность была не подарком, а орудием порабощения, порождавшим чудовищные издержки для личности и общества в целом.
1. Медицина: Конвейер, а не Искусство
Реальность:
- Дефицит качества за фасадом доступности. Бесплатная поликлиника означала очереди, пятиминутный прием, формальный осмотр и лечение по шаблону. Врач был не слугой пациента, а винтиком государственной машины. Его задача — выполнить план по количеству принятых больных, а не обеспечить качественное лечение.
- Дефицит технологий и лекарств. Пока Запад развивал медицинские технологии, СССР гордился количеством больничных коек. Современное оборудование, когда оно было, часто концентрировалось в закрытых клиниках для номенклатуры. Для рядового гражданина МРТ или компьютерная томография были фантастикой. Аптеки страдали от хронического дефицита — эффективные западные лекарства были валютным товаром, а отечественные часто уступали по качеству.
- Медицина как инструмент карательной психиатрии. Самое страшное извращение системы — использование психиатрии для борьбы с инакомыслием. Здоровых людей, осмелившихся критиковать власть, могли объявить невменяемыми и годами держать в спецпсихушках на сильнодействующих препаратах. Это был наглядный урок для всех: даже твое тело и разум принадлежат государству.
Гипотетическое развитие (логичное продолжение тенденций):
- Система «МедСоцРейтинга». Развиваясь, система могла бы внедрить единую базу данных здоровья, где каждому гражданину присваивался бы «коэффициент социальной полезности». Люди с хроническими заболеваниями, инвалиды или просто часто болеющие могли бы быть понижены в очереди на жилье, доступ к курортам или получение высшего образования для их детей. Лечение становилось бы не правом, а привилегией для самых «полезных» системе.
- Принудительная «профилактика». Под лозунгом заботы о здоровье нации государство могло бы ввести обязательные ежегодные медицинские интервенции — от принудительной вакцинации непроверенными препаратами до «оздоровительных» процедур, подавляющих волю (например, «профилактика асоциального поведения» через медикаментозное воздействие). Отказ от таких процедур карался бы штрафами или лишением доступа к другим благам.
- Коллективная ответственность за здоровье. На предприятиях могли бы ввести систему, где бригада или целый цех лишались премии, если один из работников часто брал больничный. Это создавало бы атмосферу тотального давления и стигматизации больных.
2. Образование: Фабрика советского человека
Реальность:
- Образование как идеологический конструктор. Главной задачей школы и вуза была не передача знаний, а лепка «нового человека» — советского гражданина. История была искажена, литература подвергалась цензуре, а такие науки, как генетика и кибернетика, объявлялись «лженауками». Студент изучал не объективную картину мира, а его мифологизированную, удобную для партии версию.
- Подавление критического мышления. Система образования была построена на зубрежке и послушании. Вопрос «почему?» был нежелателен. Ученик должен был усвоить, запомнить и воспроизвести. Любая попытка подвергнуть сомнению догму пресекалась. Это воспитывало не творцов, а послушных исполнителей.
- Система распределения. Бесплатный диплом имел свою цену — обязательное распределение на несколько лет туда, куда пошлет государство. Молодого специалиста могли отправить за тысячи километров от дома, лишая его выбора и привязывая к конкретному рабочему месту под угрозой суда. Это была форма образовательного крепостничества.
Гипотетическое развитие (логичное продолжение тенденций):
- Внедрение «Лоялти-Эдьюкейшн». Представьте себе устройство, вшиваемое в школьную форму или студенческий билет, которое отслеживает посещаемость, активность на уроке и даже физиологические реакции (например, на патриотических фильмах). Низкий уровень «эмоциональной вовлеченности» мог бы влиять на итоговые оценки и доступ к дальнейшему образованию.
- Профориентация по генетическому принципу. Под предлогом «рационального использования человеческих ресурсов» государство могло бы ввести обязательное генетическое тестирование детей. На его основе ребенка с малых лет готовили бы к «предназначенной» ему профессии: одним — путь в физики-ядерщики, другим — в слесари-сборщики. Мечты и склонности личности были бы полностью исключены из уравнения.
- Витринные «Смарт-Классы». Чтобы демонстрировать «прогрессивность» Западу, в отдельных элитных школах могли бы создать несколько классов с интерактивными досками и планшетами, где дети номенклатуры изучали бы запрещенную для других мировую литературу и философию. Это создавало бы иллюзию развития, закрепляя на деле сословное неравенство.
Заключение: Цена «бесплатного»
Бесплатная медицина и образование в СССР были классической «волчьей ягодой» — сладкой на вид, но ядовитой внутри. Они создавали иллюзию заботы, маскируя тотальный контроль. Государство давало человеку талон на обед, но отбирало право выбрать меню. Оно лечило его тело, но калечило разум, и учило его читать, но запрещало думать.
Эта система не просто была неэффективной — она была глубоко аморальной. Она воспитывала зависимость, пассивность и двоемыслие, приучая целые поколения к тому, что их жизнь, здоровье и ум — это не их личная собственность, а ресурс, принадлежащий партии и государству. И этот, пожалуй, самый страшный минус, продолжает оставаться тяжелым наследием для постсоветского пространства.