Воспоминания выпускника ВВМУРЭ 82. Про то, что лучше – угол на балконе или весь мир у ног.
Мемуарная тема довольно тонкая и скользкая. Мы все совершенно разные и одно и тоже событие видим по-разному. И в этом нет ничего противоестественного. Безусловно, что в разных жизненных ситуация мы тоже ведем себя по-разному. Однозначно, что мое видение жизни во многом не совпадет с видением большинства из нас, поскольку то, что произошло в моей жизни для всех явилось бы и было бы абсолютной случайностью, а у меня это было закономерностью. Егоров мне прислал еще несколько рассказов, но о себе, как он меня видит, я выставлять не буду. Уж слишком елейно. И о Валиеве выставлять его точку зрения не буду. Там, ну совсем втоптал пацана в грязь. И про Андреева снимать не буду, ибо там не про Андреева, а про человеческий фактор. Вааще дикость! Какая-то подводная посудина, на которую рассчитывает и надеется вся страна, и на то чтобы она вышла в море завязано… и жизнь планеты, зависящая от «потного пальца» лейтенанта...
Наша сотня, 25 рота выпуск 82. Как, что, где, так почти никто и не знал. И у всех белый, не по уставу поплавок.
- Вась, а это ты чтоль все сам сочиняешь?
- Нет, блин, списываю.
- Ну, там жена, дочь... ?
- Увы им это не интересно. Живу в частном секторе в своём доме и без интернета, с видом на дачу Ленина. В бетонную коробку квартиры не тянет, а жене сельской жизни хватило в детском возрасте. Дети выросли… Они все знают, что я давно сочиняю, и то что родословной занимаюсь с 86 года, и знаю родословную всех причастных намного больше чем кто бы то ни был, поскольку опрашивал и записывал, но это мало кому интересно. Ведь Гранинскую «Эта странная жизнь», тоже не все понимают.
- А здоровье как, ну по пятибальной шкале?
- Да на пять. – хотя мне понравился ответ Уланова – Как как, соизмеримо возраста – И Сергей, которого про здоровье спрашивать не нужно, ибо он с первой буквы общения вываливает на тебя свои проблемы, и ты такой ошарашенный, что твои проблемы сразу меркнут, на этом фоне.
- Только респект и восхищение. Спасибо за память. За нашу память. - Безусловно лестно слышать такое от уважаемых мною сокурсников, тем более краснодипломников.
Странно, прочтений и дочитываний этих моих опусов есть даже за тысячу, а комментов нет. Безусловно, если бы нес пургу (приукрашивание — это не ложь), лгал, то были бы возражения, а так, то даже свои в шоке. Ну как в том фильме, когда комэск удивлённо: «Шо? Этот? Кузнечик? Та вы меня разыгрываете…) Ведь причастных нас чел 70, а знающих и в курсе этих рассказов, так в половину меньше, а прочтений в десятки раз больше. Есть темы где открытий даже 8 тысяч. Даже если предположить, что Зотов про себя перечитывает каждый день и раз по 10, то по правилам Дзена это обрезается. Получается и значит это тем, кто это читает интересно!?
И так «О себе» или про жизнь, как ответ Валиеву. Т.е. сам себя спросил, сам себе и рассуждаю:
– Что лучше – пилякать на балконе ложки или рвать зад, пытаясь чего-то добиться.
Тут дальше про человеческие случайности или нечеловеческие обычности.
Случайность по Вике – это с философской точки зрения – объективно существующая форма причинной обусловленности, не основанная на внутренней существенной необходимости!
Кто нить, что нить понял? Перевожу своими словами. Все то, что с нами происходит необычно обычные люди, называют случайностью. Все то что со мной необычного происходило в жизни я называю закономерностью. Вся моя жизнь — это случайные закономерности.
Свои необычности я помню (отрывками) лет с 2-3х. Память у меня развивалась исключительно по Марксу: «Битие означает (развивает и обуславливает) сознание».
Первый раз, а может и не первый, но запомнил, меня мамка лупила, когда мне не было и трех лет. Это тогда я, обуздав индюка был им сброшен посреди огромной и глубокой, грязной лужи на проезжей проселочной дороге, недалеко от дома, куда был слышен мой ор. И я в той луже, стою такой весь мокрый, грязный, руки развёл и рыдаю. Потом, когда проверял прочность первого льда, стоящей на улице под домом ванны. Вроде ведь как бы лед держал. А вот если попрыгать? ... Потом чет строгал ножом, потом тащил за колесо велик, и рука ушла под крыло, и зажало, и кровища...
Но больше всего мне запомнилось, когда, найдя под кроватью розетку, запихнул туда гвозди, закоротил, сам испугался и спрятался за шкаф. Мать бегает по дому в непонимании почему вышибает пробки, а я стоял ни живой, ни мертвый. Когда она в конце концов нашла причину я был бит нещадно и с фанатизмом и всем что попадалось под руку. Потом она прижала меня к себе, и мы рыдали вместе. Я, от боли бития, а она от жалости: «Ты же мог умереть»
Мои родители разошлись по шутке брата отца. Это все я узнал потом, уже после смерти отца (в 1986) от ковида, которого я по жизни видел раза три, а мать так никогда этого и не узнала, хотя и умерла в 1915 в Иловайский котел.
Мои родители были весьма перспективной и продвинутой парой, и друг друга стоили. Познакомились в Никопольском сельхозтехникуме, где вместе учились.
Мой отец на общей фото 1957г, в просвете двери за платьями в горошек. Мать через троих левее. Им по 20! Здесь вероятно выпускники, но какие-то они сильно взрослые. Тогда рано взрослели, ибо пережили войну. На фото где я на мотике это 60-61й год.
Отец был оч.крутым айтишником, как бы сегодня это звучало. Он собирал радиоприемники и телики ещё со школы, за что был взят в КИПовцы Газпрома с выделением ему служебного частного дома со всеми прибамбасами. С газом, канализацией… Это довоенные постройки для ком состава. В его то 22-23года, ну это было сверхкруто. Дом-паровоз, последний если от центра, стоял и стоит сегодня недалеко от дороги на ферросплавный завод, где газ был главой всего. По дороге той туда-сюда ездил его старший брат (разница 18 лет и от одних родителей) на грузовике. Меня катал. Помню как горбатый мост строили, землю на отсыпку возили и я папке хвастался: "Я мост строил (3года)". Естественно заходил к нам домой. Да мало ли чего брат к брату… Ну там воды попить… Однажды отец спросил: «Чего заходил? – тот шутканул – Потрахаться». Правильно и вовремя брошенное зерно, может вырасти в секвойю, ну или если по Губерману - «что девка, вброшенная в полк». И всё! Семья рухнула. Они потом как не пытались ничего ни у кого не сложилось. Отец запил, с работы ушёл, с семьи ушел, на всё забил. Та шутка была вброшена не спроста. После смерти их матери, между 2х братьев из 4х, шел делёж наследства меж собой, меж теми двумя. Разруливал третий. Моя мать туда тоже встрявала, хотя моложе их почти на 20 лет…
В итоге нас с маманей выбросили на улицу из той служебки и мы стали бомжевать. Как питались? Грустно всё это. Даже помыться было негде… Пару раз мать брала меня в общественную женскую баню, на третий не пустили. И мы, помыкавшись пошли в РОНО. Мать размазывая сопли, при мне: «Жить негде, в общагу с ребенком не берут…) и так я оказался в детдоме. Мать меня навещала, приносила конфеты, а я ей дарил павлиньи перья, которые выдергивал из павлинов детдомовского курятника, прыгая на них сверху с уличного погреба (там вход в 2 метра высотой) … и, потом всю жизнь контролировала и, не получая алиментов всегда меня оплачивала: «Вот заработаю, купим свой дом, и я тебя заберу…». Не сложилось. Что она меня не воспитывала, так я, даже рад, поскольку принуждён был выживать самостоятельно. Она работала на тяжелых работах. Крановщицей, а потом сварщицей. Варила нефтепроводы АЭСы, ТЭЦы… всем и, даже аргоном.
Мой дед Илья, директор сельской школы. Убит бандеровцами в 44м в Закарпатье. Его могилу нашел по архивам, Для семьи он остался навсегда безвестипропавшим. Тогда власть это не сдавала. Вряд ли я там побываю, хотя хотелось бы. Его жена, мать матери Феодосия Мыколюк, сельская учительница. Как одна подымала, вырастила и как дала образование своим 3+1 детям, это уму не постижимо. Но так тогда выживала вся страна.
К 45, при выходе в 82м на мах пенсию (130) мать была уже лысой и беззубой старухой. Ни накопить, ни обустроить свою жизнь она так и не смогла. Но я мамку любил, потому что она МАТЬ! Виделись очень редко, до выпуска из ввмурэ переписывались. После 82го, так раза 3, пожалуй. На свои первые офицерские подъемные после училища +она чёт добавила, я купил ей за Б.Церковью домик между лесом и прудами. 80 соток. Она завела коз и прожила ещё 33 года. Вот и я бы сегодня туда и перебрался, ведь всё тогда оформил на себя. Но я там уже враг. Иногда с космоса наблюдаю те заброшенные развалины…
После окончания училища, по какой-то невероятной случайности мне почему-то Олег Волков, ездивший покупать билеты, привез билет на тот самолёт, что я заказывал, но на сутки позже, чем я хотел. А тот самолет, что я заказывал, разбился. Июнь 82, Як 42, Питер - Киев. См.в иннете. Вот КАК так? Там кстати, мне кто-то говорил, что погибло 3 Поповца. Выпускник и 2 с младших.
Сам я это узнал через неделю, когда летел в Севастополь на свадьбу Занегина. Мы там были с Душко и Тиховым. А вот Егорова там не помню. Аргументируй. Потом свадьба Кралька, на которую я единственный, как дурак, припёрся, а он меня обхамил… Я встал из-за стола и ушел, пешком, и прям на свою новую службу по указанному в предписании адресу.
Где, как, кем я буду, ваАще ни малейшего представления. Перед распределением, не знаю, как кого, а меня Лапшин вызвал и спросил, где я хотел бы служить. А у нас треть выпуска нашей сотни, 33 чела шли в Москву и Подмосковье. А из нашего пивного взвода так половина! Как так?
- Я не отличник, лапы у меня нет, поэтому на Москву глупо рассчитывать, на Север, так кто меня потом вытащит. Вот если можно, то в Подмосковье? - И мне единственному из выпуска всего училища дали направление на старлейскую должность в Рогачи. Но об этом я узнал много позже.
… согласно предписания я прибыл к месту службы в назначенное время. База части находилась в гарнизоне «Горки Ленинские» под Домодедово. Воскресенье 1 августа 1982, полдень. Моя служба началась сразу, как только я нажал кнопку звонка и дверь КПП автоматически распахнулась.
Прямо передо мной стоял реальный Верещагин из «Белого солнца» и, широко улыбаясь, крутил ус. Я сделал шаг, руку к фуражке:
- Товарищ подполковник (черный, с красными просветами) лейтенант- инженер тырыпыры прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Лицо подпола расплылось еще шире и я, еще не понимая что, почуял неладное.
- Лейтенант! Сегодня воскресенье, строевая закрыта, разместить мне Вас негде, кормить не обязан. Сейчас помощник дежурного отведет Вас на камбуз, где Вас накормят, на подготовку три часа и заступаете дежурным по части! Надеюсь китель у вас с собой? (типа с колес и сразу в штыковую атаку)
Та любой бы на моём месте офонарел бы (т.е. превратился бы в столб) от такой неожиданности. И я замямлил.
- А сдача зачётов, а допуск к оружию, а письменный приказ? Да и снаряжения у меня нет…
- Я Ваш сейчас приказ, снаряжение найдем, а сейчас на камбуз, пока не закрыли... Я всё сказал.
Не помню получил я тогда пистоль или нет, вряд ли, но оружие - 33 автомата и 130 пистолетов я принял, под свою охрану, о чем и доложил подполу при рапортовании «Сдал – принял».
Куда я прибыл, ну ваАще не малейшего представления. Дежурка находилась на входе в здание. Все двери в здании под кодовыми замками. Там на лестницу было прорублено окно и над входом, перед глазами дежурного висело «699 вычислительный центр». Это потом, через год дежурку перенесли в помещение КПП.
Утром, не мене офонаревшим был командир части, прибывший с замполитом на службу, на служебном бобике, когда его на плацу встречал какой-то неизвестный летюха:
- ЧАСТЬ смирнаААА! Товарищ капитан первого ранга, во время вашего отсутствия происшествий в части не случилось! Дежурный по части лейтенант тырыпыры. – Вольно. – ВОЛЬНАааа! – Кому командовал? Наш плац, площадка перед входом в здание части 10 на 10 метров, и никого, и я орущий на весь гарнизон и антенное поле в 220 гектаров.
Ни слова не говоря, кэп (к1р Фещенко Алексей Михайлович) прошел мимо и стоявшему сбоку: «Верещагин за мной». Реально оказалось чёрного подпола фамилия была Верещагин. Ко мне подошёл замполит 1го ранга Паньженский Петр Анисимович (или как-то так) и ухватился за синий значок выпускника училища:
- Ну чё поплавок, приплыл? Давай рассказывай, кто такой, что здесь делаешь? – манера у него такая была, чтоб оппонент не убежал раньше положенного, он обязательно всегда за чёнить хватался - Знак, пуговица… За ним стоял, уже подошедший Уланов и, когда Паньженский меня отпустил, выжав как лимон, Лёха спросил:
- А действительно, Вась, а что ты тут делаешь? – Как что, службу служу, разве не видно? – А как ты так ухитрился?.. – Лёх, не поверишь, весь отпуск готовился.
Часа через 2 пришёл тот чёрный подпол (черный подполковник с красными просветами, а были и с синими, из МАИ) ко мне в дежурку: «Я подполковник Верещагин! Владимир Ильич!! Начальник отдела эксплуатации ЭВМ Центра управления космической связи и навигации ВМФ (ЦУКСиН). Вы будете служить в вверенном мне подразделении, завтра утром я жду Вас у себя в кабинете!»
Там как получилось. У того Верещагина был самый большой отдел в части. Чел под 30. Из них с десяток (или даже больше) офицерских должностей. Ходили в смену. Естественно и нарядов ему скидывали больше всех, и сам он только видать из отпуска, и в отделе недокомплект. 2 или 3 офицерские должности служили на стороне. А тут 1е августа, тодасё, заступать некому. График не составлен. Все из студентов. Ответственность на себя никто брать не готов. И стоял он на КПП, как обеспечивающий и чесал репу, хоть самому заступай. А тут Я!
Подписывайтесь, чтоб не пропустить продолжение.