В российский прокат выходит пятая часть хоррор-франшизы «Дом ада», эффектно комбинирующей документальную стилистику тру-крайма с форматом найденных пленок. Рассказываем, как малобюджетный фильм никому не известного режиссера Стивена Коньетти превратился в одного из флагманов жанра.
Первый «Дом ада» вышел в 2015-м, в самый разгар моды на дешевые хорроры, которые мимикрировали под документальные фильмы. За несколько лет молодой режиссер Стивен Коньетти превратил свой скромный дебют в одну из самых популярных тематических франшиз, сопоставимую с такими титанами жанра, как «Паранормальное явление» или «З/Л/О». В отличие от этих серий, «Дом ада» до сих пор остается чисто авторским проектом — все части поставлены и написаны лично Коньетти. Режиссер не совершил никакой революции, а лишь грамотно распорядился жанровыми приемами и фишками, которые придумали его предшественники.
Псевдодокументальный ужас: найденные пленки и мокьюментари
Есть два очень похожих, но все же разных термина. Мокьюментари (или же псевдодокументалистика) — это особый подвид игрового кино, которое стилизовано под документальное со всеми необходимыми примочками: интервью экспертов и свидетелей, реконструкция событий, архивные кадры и так далее. Далеко не всегда фильмы, выполненные в таком духе, принадлежат к хоррорам. Например, одно из самых известных мокьюментари — это комедийный байопик вымышленной хеви-метал-группы «Это — Spinal Tap».
Родственный ему термин — «найденные пленки» (found footage). В этом случае игровые фильмы мимикрируют не просто под документальные, а стилизованы под частные видеозаписи (например, съемки на ручную камеру или мобильный телефон). Такого рода ленты тоже не обязаны быть исключительно хоррорами (см. комедию «Проект Х: Дорвались»), но все-таки чаще всего формат found footage используют фильмы ужасов. При этом найденные пленки нередко выступают не как самостоятельный продукт, а интегрируются в сюжет мокьюментари как материалы очевидцев тех или иных событий.
Вообще, идея скрестить ужасы и документальный стиль возникла больше сотни лет назад. Прототипом современных мокьюментари можно считать «Ведьм» (1922) Беньямина Кристенсена, в которых реальную историю — исследование охоты на ведьм в средневековой Европе — иллюстрировал видеоряд с постановочными сценами, изображающими пыточные методы дознания инквизиции, фантазии о шабашах и прочие тематические виньетки.
Другой примечательный образец жанровых экспериментов — псевдодокументальный хоррор «Легенда Богги Крик» (1972) о поисках загадочного криптида где-то в арканзасских болотах. Режиссер Чарльз Б. Пирс (позже он поставит добротный протослэшер «Город, который боялся заката») снял его как серию интервью, перемежающихся игровыми эпизодами, где болотный сталкер мелькает где-то вдали.
Настоящей вехой для мокьюментари стал итальянский «Ад каннибалов» (1979) Руджеро Деодато. Это, вероятно, первый фильм ужасов, где found footage использован как важная часть сюжета. Иными словами, это фильм в фильме: первая часть рассказывает о том, как спасательная команда ищет съемочную группу, пропавшую в амазонских джунглях, вторая представляет собой обнаруженные ими материалы, которые раскрывают то, при каких обстоятельствах исчезли кинематографисты. Стилизация более чем удалась: сцены ритуальных расчленений с поеданием человечины так шокировали зрителей и цензоров, что фильм изъяли из проката (в некоторых странах его просто запретили), и Деодато пришлось в суде доказывать, что это постановочный материал и все участники съемок живы-здоровы.
Последним значимым фильмов, повлиявшим на канон хоррор-мокьюментари, стала «Ведьма из Блэр» (1999). Независимый инди-ужастик промотировался как якобы настоящие пленки, оставшиеся после исчезновения съемочной группы, которая бродила по мэрилендским лесам. Мистификация начинающих режиссеров Дэниэла Мирика и Эдуардо Санчеса выстрелила в прокате, собрав почти 250 млн долларов при скромном бюджете в пару сотен тысяч. Хотя фильм стал настоящим феноменом, никакого потока подражателей сразу у него не возникло. Мирик и Санчес примерно на десятилетие опередили время.
Документальная эстетика в современном хорроре
В начале 2000-х в жанре рулили ремейки, ребуты и пыточное порно. «Ведьма из Блэр» на их фоне выглядела экзотикой. Но затем мокьюментари-ужасы все же вырвались вперед благодаря микробюджетному «Паранормальному явлению». Режиссер Орен Пели опирался на идеи Мирика и Санчеса: фильм с участием практически неизвестных актеров снят за несколько дней. По сюжету камера принадлежит героям, которые устанавливают ее в своем доме, фиксируя зловещие проказы духа. Пели не выдавал свой фильм за документальный, но все равно смог создать жуткое зрелище: камера охватывала небольшие участки отдельных комнат, позволяя аккуратно нагнетать саспенс за счет умело поставленного освещения, скрывающего появление призраков. «Паранормальное явление» доказало, что хоррор может быть дешевым, но эффектным, причем без всяких мистификаций. Колоссальный успех (мировые сборы составили почти 200 млн долларов при бюджете в 15 тыс. долларов) убедили компанию Blumhouse превратить фильм в долгоиграющую франшизу.
Читайте также
Монополия на хорроры и «Оскары» по дешевке: Феномен компании Blumhouse
После этого формат окончательно закрепился в массовой культуре. Параллельно с «Паранормальным явлением» выстрелили другие фильмы в псевдодокументальном формате — «Монстро» и «Репортаж». Разрозненные находки прошлых десятилетий, часто подзабытые, были переработаны новым поколением авторов. Дело в том, что в 2000-х начала оформляться новая цифровая среда, появились смартфоны с камерами, а любительская съемка окончательно стала мейнстримом благодаря YouTube и другим видеохостингам. Документальный стиль отлично сочетался с хоррором: визуальный минимализм подчеркивал реалистичность происходящего, а герои, обремененные бытовыми подробностями, оказались зрителю еще ближе и понятнее.
Лидерами нового мокьюментари стали «Паранормальное явление» (сейчас вышло уже семь частей) и антология «З/Л/О» (восьмой сборник короткометражек «З/Л/О: Хеллоуин» вышел в этом октябре). А третью долгоиграющую франшизу породил как раз «Дом ада» Стивена Коньетти.
Врата «Абаддона» над озером огня
К середине 2010-х Коньетти был начинающим режиссером, который пытался запустить свой дебютный фильм. После посещения заброшенного поместья под Нью-Йорком он решил, что действие ленты будет происходить в подобной локации. Сюжет о команде энтузиастов в доме с призраками показался ему вторичным, подобных фильмов существовало немало (от «1408» и «Тринадцати привидений» до «Заклятия»).
Однако молодой автор решил стилизовать дебют под документальный проект, рассказывающий о загадочном несчастном случае в заброшенном отеле. Ключевым источником для понимания трагедии должны были стать не комментарии экспертов или журналистское расследование, а видеозаписи людей, ремонтирующих здание, чтобы превратить давно покинутое место в хоррор-аттракцион. Так Коньетти объединил элементы тру-крайма, найденных пленок и мистического ужаса. Сюжет разворачивался в обратном хронологическом порядке: сначала описывалось зловещее необъяснимое происшествие, а затем по череде видеозаписей восстанавливалась логика событий, которые привели к трагедии.
Подобная подача явно перекликается с нарративной моделью «Ведьмы из Блэр», но Коньетти вдохновлялся самыми разными фильмами и книгами. В их числе романы Стивена Кинга (они часто пестрят вымышленными, но продуманными документами типа писем, вырезок из газет или цитат из нон-фикшена), фантастика Джеймса Кэмерона («Бездна» и «Чужие» пропитаны клаустрофобным чувством пространства и тонкой игрой светотени) и «архитектурные» страшилки вроде «Призрака дома на холме», где само место действия становится полноценным героем.
Коньетти несколько лет искал подходящую локацию для съемок и остановился на поместье Уолдорф в Пенсильвании, которое уже работало как база для хоррор-квестов (его владелица Энджи Мойер выступила в фильме художницей по декорациям). Подправив сценарий с учетом особенностей Уолдорфа, режиссер украсил свой проект атмосферным мрачным местом, а заодно наметил перспективы для возможных сиквелов.
Премьера первой части состоялась в октябре 2015-го на жанровом фестивале Telluride в Колорадо, где скромный дебют был встречен с большим одобрением критиков. Хвалебные статьи в профильных медиа сделали свое дело: «Дом ада» вышел в целом ряде американских онлайн-сервисов, стал успешным, и Коньетти занялся сиквелами.
Второй фильм вышел в 2018-м, а третья часть — в 2019-м. Продолжения собрали куда менее лестные отзывы критиков, лишившись эффекта новизны. А вот четвертая часть «Исследователи потустороннего» (2023) смогла вернуть интерес к серии. Фильм получил аж 88% положительных рецензий на Rotten Tomatoes — неплохо для квадриквела в затасканном поджанре! Коньетти отошел от истории нехорошей гостиницы «Абаддон» к более широкой панораме того, как засевшее в отеле зло влияет на близлежащий город и всех, кто хоть как-то соприкоснулся с проклятым местом. Пятая часть, которая сейчас выходит в российский прокат, еще глубже раскрывает темы и мотивы предыдущего фильма, но впервые в серии она выполнена уже в традиционной технике, без обращения к найденным пленкам. Вопреки намекам Коньетти на то, что «Спуск к дьяволу» может стать финалом, тут есть парочка клиффхэнгеров, оставляющих лазейки для потенциального сиквела.
Успех «Дома ада» как франшизы связан не только с преданностью фанатов и удачным использованием формата найденной пленки, но и с детализированным сюжетом. Проработанный сеттинг выгодно отличает проект Коньетти от ближайших конкурентов по жанру. «Паранормальное явление» быстро превратилось в набор слабо связанных между собой нарративных линий о призраках, преследующих разные ветви одной семьи, а потом и вовсе сдвинулось к самостоятельным сиквелам. «З/Л/О», будучи антологией, с самого начала выделялось разнообразием сюжетов и концептов. «Дом ада» отличается последовательным стремлением Коньетти выстраивать сквозной нарратив, который позволяет сфокусироваться на эпизодических персонажах и второстепенных деталях. Серия довольно четко делится на два этапа в развитии: первые три части связаны с событиями вокруг заброшенного отеля «Абаддон», а последующие фильмы описывают судьбы людей, связанных с наследием секты.
Все части объединяет религиозный сюжет, который Коньетти понемногу раскрывает в каждой ленте. Символическим центром истории выступает отель «Абаддон», чей хозяин организовал культ, жизни членов которого трагически оборвались в конце 1980-х, после чего здание долгие годы оставалось заброшенным. С тех пор отель стал филиалом адской бездны, мало-помалу затягивающей в поле своего притяжения самых разных людей. Едва ли не каждый, кто всерьез заинтересовался «Абаддоном», рано или поздно становится его жертвой, будь то случайные мальчишки, на спор заглянувшие в одну из комнат, или предприниматель, решивший обновить обветшалую гостиницу, превратив ее в иммерсивный театр. С помощью этой многослойной истории режиссер демонстрирует, как последствия одной трагедии расползаются, подобно луже токсичных отходов, если никто не решается вовремя справиться с последствиями. «Дом ада» рельефно обозначает важный этический месседж: зло торжествует, когда хорошие люди бездействуют. Мысль, конечно, не новая, но Коньетти подчеркивает ее особенно эффектно.
Смотрите первые четыре части франшизы «Дом ада» на Кинопоиске.
Купите билеты на этот фильм на Кинопоискеatomic:embed 0
Вернем до 30% баллами Плюса за покупку билетов с Яндекс Пэй. Акция до 31.12.25, условия.
Автор: Дмитрий Соколов (@hegelianist)