Почему мужчины идут на СВО: откровения российских контрактников
Кто эти люди: портрет добровольца СВО
Среди участников СВО по контракту нет единого шаблона. В одних подразделениях рядом служат 23-летний водитель из Краснодара, 34-летний предприниматель из Подмосковья и бывший преподаватель из Барнаула. Возрастной диапазон широк — от 20 до 45 лет, с подавляющим большинством в группе 25–35 лет. Многие до этого имели опыт работы в гражданских профессиях: монтажники, программисты, инженеры, таксисты, фельдшеры.
Противоречит реальности и устоявшееся представление, что контрактниками становятся в основном мужчины из бедных деревень. Немало приезжают из Москвы, Новосибирска, Екатеринбурга; значительная часть училась в колледжах и вузах. Объединяет их не уровень доходов до службы, а момент, когда возникает чувство, что нужно что-то менять — в себе, в жизни или в стране. Отличает же — причины, по которым принимается решение идти.
Первичный выбор: как возникает мысль пойти на СВО
«Я сидел дома, листал новости в Telegram и поймал себя на мысли: если не я, то кто?», — говорит Александр, 29 лет, инженер-энергетик из Уфы. Мысли о контракте часто возникают не в результате разговоров, а в личной тишине, в момент, когда что-то внутри «кликает». Человек может жить привычной жизнью — работа, семья, кредиты — пока однажды не приходит ощущение: «я готов оставить это на какой-то срок».
Жизненные обстоятельства варьируются. Потеря работы, невозможность выплатить ипотеку, развод или смерть близкого человека — почти каждый контрактник вспоминает момент, когда ему нужно было принять трудное, но определяющее решение. У некоторых — вдохновляющее видео в соцсетях или беседа с человеком, вернувшимся с фронта. Кто-то слышал по ТВ речь, после которой «всё встало на свои места». Но есть и те, кто просто проснулся утром с мыслью: «Хватит откладывать».
Семьи реагируют по-разному. Есть случаи поддержки: «мы тебя поймём, только не пропадай», и случаи абсолютного непонимания — «ты что, с ума сошёл?». Брат говорит: «ты герой». Жена — «ты предатель семьи». И при этом внутри человека уже принято решение, даже если оно ещё не оформлено словами.
Внутренние сомнения — обязательная часть пути. «Первую неделю было очень страшно. Не боевого страха, а страх взять на себя такую ответственность», — рассказывает Максим, 33 года, бывший автомеханик из Подольска. Боялись все. Но почти никто не называет этот страх причиной отказа. То, что останавливает — это семья, дети, неуверенность в командовании. Однако чаще человек решает: «Если не пойму — не узнаю». И уходит — не от, а к чему-то.
Чего ждут от службы: реальные ожидания, нереальные иллюзии?
«Мне хотелось понять, на что я способен по-настоящему», — говорит Роман, доброволец из Сургута. Элемент самопроверки — частый мотив. Но не единственный. Кто-то шел за деньгами, кто-то — за смыслом. Не редкость — и то, и другое вместе.
- Игорь, 26 лет: «Думал заработать и быстро домой. Оказалось — остался ещё на полгода. Деньги — хорошо, но втянулся».
- Сергей, 31 год: «Патриотизм? Да, но не в том пафосном смысле. Просто стало ясно: если уйду, совесть потом не отпустит».
- Алексей, 38 лет: «Работа в городе — пустота. Тут хоть ощущаешь, что нужен».
Нереальные ожидания? Несомненно, случались. Кто-то искренне полагал, что контракт означает несколько месяцев охраны складов за линией фронта. Были и те, кто рассчитывал подписать контракт "в качестве опыта", а оказался в настоящем бою уже на вторую неделю. «Поначалу был шок: ты не военный — а тут тебя учат воевать», — вспоминает один из бойцов. Однако с течением времени у большинства формируется чёткое понимание своей роли и полезности — и это значит больше, чем ожидалось.
Проблемное место: тема денег и стоило ли оно того
Деньги — это фактор. Никто не скрывает. Размер выплат — понятен ещё до подписания контракта: от 204 тысяч рублей в месяц, выплаты за участие в боевых действиях, дополнительное довольствие. Боец знает, что приходит на конкретные условия.
Но спросите тех, кто служит 6 месяцев и больше: «Деньги — это главное?». Мало кто скажет «да». Да, кто-то начал строить дом, кто-то выплатил долги. «Я за 4 месяца накопил больше, чем за 2 года до этого», — делится Олег, бывший дальнобойщик. Но добавляет: «После первой ротации ты уже не считаешь. Просто делаешь, что должен».
Были и разочарования. Например, задержки выплат по бонусам, неясность с оформлением льгот на месте, разные интерпретации «статута боевого». Но большинство контрактников отмечают: ключевое — прозрачность и честность в день подписания контракта. Без иллюзий. Цинизм здесь спасает: рассчитывал на эти деньги — получай; не выдержал — не подписывай повторно.
«Я просто не мог иначе»: людские мотивы, не вписывающиеся в шаблон
Есть истории, которые не помещаются в логичные объяснения. Когда человек уходит туда, откуда другие стремятся вернуться, потому что «у него внутри вот так». Павел, 35 лет, из Нижнего Новгорода, растит двоих детей один. Его брат погиб в 2014-м. «Я решил — на этом история нашей семьи не закончится. Это не про месть. Это про продолжение».
Дмитрий, 41 год, родом из Донецка, уехал в Москву в начале 2000-х. В начале СВО он вернулся — но уже в форме контрактника. «Я просто больше не мог смотреть со стороны». Его мотивация — странная: не то личное, не то политическое, не то просто тоска по дому.
Есть и те, кто собирался уехать — в Турцию, на зимовку, работать удалённо. «В какой-то момент понял: это не про жизнь. Это избегание». Так объясняет свой выбор Иван, 27 лет, бывший маркетолог. Он подписал контракт в декабре. Сейчас на передовой, говорит коротко: «Там я жил фальшиво. Здесь — по-настоящему». Не каждый это поймёт, но каждый слышит в этом что-то важное.
В процессе службы ощущение «зачем я здесь» может эволюционировать. От «просто проверить себя» до «не имею права уйти». Многие признаются: после первого столкновения с потерями, вопрос «что я здесь делаю» уже не возникает. Осталась работа — и она важна. Нет места одиночным мыслям. Есть общий ритм.
После контракта: жалеют ли или идут снова?
Прошло несколько месяцев или даже год. Контракт завершён. Что делает человек, который побывал там, где обычный гражданский — только по телеграм-каналам? Ответ неоднозначный. Примерно каждый третий, по доступным оценкам, заключает повторный контракт. Причины разные: кому-то стало ясно, что именно в этой службе он чувствует себя нужным, кто-то привык к «простым координатам жизни», кто-то снова нуждается в стабильном доходе.
Николай, 36 лет: «Я подписал контракт в феврале. В июле вернулся домой с мыслью — хватит. Но через два месяца понял: не могу найти себе места. Здесь всё кажется временным. Принял решение — снова в часть, снова служу».
Владимир, 32 года, наоборот: «Да, контракт дал многое: я обеспечил мать, помог брату, привёл здоровье в порядок. Но я выполнил, что хотел. И возвращаться не собираюсь. Теперь — буду жить для себя».
Интересно трансформируется восприятие самого себя. Те, кто чувствовали раньше неуверенность в своих силах, после контракта начинают иначе смотреть на свои границы. «Я думал, что слабый. А оказалось — могу держать линию трое суток без сна», — делится один из участников. Меняется и отношение к близким: многие говорят, что стали бережнее, научились ценить молчание, простые разговоры, обычную кухонную жизнь.
Что касается понимания страны — здесь расхождения. Кто-то говорит: «Я начал понимать, за что и за кого». Другие утверждают, что наоборот — теперь не верят в декларации, только в тех, кто рядом. Но почти никто не говорит: «это было ошибкой». Даже если не пойдут снова, даже если говорят о боли и усталости, почти все отмечают: «это был важный опыт».
Что может понять гражданский от этих историй?
Когда ты никогда не держал оружие, не сидел в окопе, не терял друга под обстрелом — как говорить с теми, для кого всё это стало частью жизни? Границу между уважением и непониманием провести трудно. Но возможно.
- Не начинайте диалог с вопросов «за что ты туда пошёл?» — гораздо уместнее спросить: «что для тебя было самое трудное?»
- Не считайте, что всё сводится к «заработал и ушёл». Деньги — лишь один слой. Под ним — десятки других.
- Некоторые контрактники не хотят говорить. Не потому что скрывают, а потому что «там» всё говорит само за себя. Умение услышать тишину — важный дар для гражданского.
В мотивации всегда есть нюансы. Даже в одинаковых фразах можно услышать разное. Один говорит: «я должен был», и имеет в виду свою семью. Другой — страну. Третий — себя. Поэтому не стоит искать одну причину — её нет. Есть сложная карта личных решений, обстоятельств, предысторий. И людям, которые смогли по ней пройти — нужно не сочувствие, а уважение.
Истории без вывода: несколько резюме без объяснений
Руслан, 28 лет, Казань: «Я не собирался быть военным. Работал водителем на маршрутке. Увидел, как друг подписал контракт, поехал. Через три месяца я тоже решил: хочу пройти этот путь. Вернулся — никто в городе не узнал. А я всё равно другой».
Артём, 34 года, Самарская область: «Там, где мы стояли, всё шло через нас. Каждый день. Было страшно. Но страшнее было бы не быть с ребятами рядом. Сейчас работаю дома. Иногда снится, как стоим в посадке, просто ждём. А потом — тишина».
Евгений, 30 лет, Москва: «Подписал контракт, чтобы закрыть долги. Но через неделю понял — меня не изолировали от проблем, вмешали во взрослую жизнь. Взял на себя больше, чем ожидал. Но не жалею. Я тогда впервые понял цену дню».
Если вы хотите создать свою собственную историю и стать участником специальной военной операции, свяжитесь с нами по контактам ниже:
Наш сайт: sluzhba-po-kontrakty.ru
Telegram: t.me/svokontraktmorf
WhatsApp: wa.me/79615239052