(завершение) начало
Первый эффект от разговора с зятем у Веры Степановны испарился быстро. Она взялась за старое, но мягче, осторожнее, чтобы ни в коем случае не поселилась в её маленькой «келье» сиделка. Вера очень хотела домой. Никогда она так надолго не покидала свой любимый, ненаглядный дом. Самого простого ей хотелось в часы одиночества в больнице - домой.
Дочка приходила, как по графику: помыть, покормить и всегда торопилась домой. Рассказывала, что дома происходит, но очень тактично.
- Юра решил остаться.
- И эта его?
- Девочку зовут Юля.
- У вас, что ли, поселилась та девочка, что давно не девочка?
- Нет, мам. Юра в городе живёт на квартире. Работать устроился на хлебокомбинат.
Бабушка Вера вроде и посветлела, внук не оставил первую профессию, но, как же институт? Он ведь поступал в Подмосковье.
- Не переживай, мам. Он заочник, - Анисья опускала глаза, чтобы мать не поймала её на лжи. Родителям Юра сказал, бросит институт, он ему не нужен, и его девушка его полностью его в этом поддержала. Может, и подтолкнула.
- Будет мотаться туда-сюда... - ворчала Вера.
Она на всех ворчала. На зятя, что самое трудное свалил на жену. На Семёна, который не хочет её навещать.
- Вера! Мы с Мурадом готовим для тебя дом. Тебе надо будет как-то перемещаться во дворе, по комнатам.
Всем доставалось понемногу. Но Мурад настойчиво заставлял детей и жену навещать тёщу, как положено родным. Сам приезжал не реже трёх раз в неделю, помогал жене, чтобы ей не поднимать тяжёлого, интересовался у докторов: долго ей ещё быть в больнице?
И вот настал день, когда Веру Степановну выписали, но гипсы не везде сняты, её строго ограничили в движении, рекомендовали больше лежать, меньше нервничать, принимать лекарства и не спорить с родными.
Забирать её приехали дед и внук. Но Юра не поехал с родными в посёлок, он помог деду поместить бабушку в машину и убежал то ли на работу, то ли к любимой девушке. Пообещал навестить их в посёлке. Машину Семёну пришлось переоборудовать, сиденье снять пассажирское впереди, навесной поручень приделать сзади. Всё было подготовлено к возвращению супруги, кроме одного.
- Почему мы сюда подъехали? - схватилась на ручку над головой Вера и заёрзала на сидении. Дочка, зять и внучка стояли у распахнутых ворот своего дома, ждали родителей. - Семён, почему сюда свернул? Почему не домой?
- Подожди, не паникуй, - он вышел из машины навстречу к своим. Несколько минут о чём-то договаривался с зятем. Вера стекло опустила, но ничего не слышала. Ветвистый, зелёный орешник шумел на ветру. Впервые она пожалела и себе одной призналась, спилить его надо было дерево, когда только купили этот дом.
Вера оборачивалась, боковым зрением пыталась уловить ворота, крышу своего дома, звала дочь к себе, но её снова бросили. И так страшно стало. Вот они родные, свои, а она никому не нужна. Семён с зятем подошли и объяснили в чём дело.
- Коляску не успели привезти. Вечером я вылетаю.
- Куда? - Вера не хотела даже двери открывать. Она готова держать оборону сколько угодно - она хочет домой! И мужа она не отпускала!
Вышла Анисья с дочкой, кивнули мужчинам.
- Ну, тёща, - кряхтел зять, помогая тестю вытащить Веру Степановну из машины. - Я вам обещал? Вот вы и допрыгались.
На руках перенесли её в дом. Вера сопротивлялась как могла, размахивала одной рукой.
- Будете крылом махать, перенесём вас в нашу комнату, - пообещал Мурад. - Будете меня перед сном каждый вечер видеть.
Уложили её на постель, зафиксировали ногу и руку в гипсе. Рядом тумбочка, комната опять маленькая, окно хотя бы большое, и вороны не каркают, телевизор есть. Но всё равно — вторая её «тюрьма»! А так хотелось домой. Он там, за окном, за воротами, через дорогу.
- Анисья, - кричала на дочку мать. - Анисья! Вели им, отнести меня домой! Зачем сюда?! Не хочу к вам.
- Мам, что ты так волнуешься? Это твой дом тоже, — поправляла ей одежду и постельные принадлежности дочь.
- Динара, - умоляюще смотрела на внучку бабушка. И Семён, как назло, вышел с этим... Мурадом, будь он неладен. Сговорились! - Динара, скажи маме и папе! Пусть даже не думают...
Внучка хлопала длинными тёмными ресницами.
- Мам, не пугай Динару. Пока папа не вернётся, побудешь у нас.
- Я хочу домой.
- Верю и прекрасно понимаю, но так надо. Я на работе почти до вечера. Мурад в это время дома, потом Динара приходит, потом я. Мы не оставим тебя.
- Это он специально! Он придумал! Он обещал меня проучить, - едва не плакала Вера Степановна.
- Да, это Мурад решил и папа.
- Семён! Я его убью!
- Перестань, мам. Чтобы мы не хозяйничали у тебя по дому, всегда быть рядом, если понадобится, ты будешь здесь! Пока папа не вернётся.
- Этот... будет за за мной вёдра и чашки выносить?
- Мы все будем за тобой ухаживать. Руслан должен приехать в выходные. Юра... он в любое время может появиться дома - опять отводила глаза в сторону Анисья.
Семён улетел в тот же вечер к тётке в Красноярск, а Веру Степановну так и не переселили в свой дом, как она не требовала и не командовала. Пришлось жить и наблюдать изнутри, как живёт семья дочери.
Хорошо живут, действительно, дружно. Руслан звонит часто, приезжает каждые выходные, девушку свою не показывает, в отличие от Юры. Старший тоже звонит. Каждый раз просит передать трубку бабушке. Динара — домашняя девочка, папина любимица. Мурад не заставляет и не просит дочку помогать маме по дому, наоборот, настаивал, чтобы она занималась только учёбой и фортепиано. Инструмент у них имелся - бабушка сразу дала денег на покупку. Так что приходилось Вере Степановне ежедневно слушать, как музицировала внучка. У девочки неплохо получалось, бабушке нравилось.
Целыми днями какая-то суета в доме. Даже днём, когда все в школе, на работе, на учёбе. Мурад шмыгал туда-сюда под окном тёщи то с лопатой, то с пилой, то с вёдрами и бочками. Матрос за ним таскал цепь по двору. Старенький уже, но верный, настоящий член семьи. И цепь у него только для вида, вечером, перед уходом Мурад всегда спускал его с цепи, но пёс не торопился носиться по двору, не рвался и за его пределы, просто лежал и наблюдал за своими людьми из-под маленького навеса над крыльцом.
Веру Степановну будто обволакивало теплом и вниманием этой семьи. Видела она, как дочь собирает вечерами мужа на работу. Муж и жена почти не виделись. Анисья работала днём, Мурад выходил несколько раз в неделю в ночь.
Не ссорился никто в этом доме, никого не обсуждали и не судили. К ужину расставляли стол в комнате бабушки у её постели и все вместе собирались за накрытым столом. Динара рассказывала, как у неё здорово получается в музыкальной школе, муж и жена, если Мурад был дома, говорили о самых простых вещах: что произошло на работе, что забыли купить в магазине, когда приедет Руслан или Юра.
Невероятно приятно было наблюдать матери, какая семья у дочери. Как разговаривал отец с сыновьями по телефону или лично, при встрече.
- Я сказал быть дома! - не повышая голоса, говорил Мурад в трубку.
И сыновья возникали в тот же день или вечер у родителей перед глазами. Хоть на час, хоть на 15 минут, но отца ослушаться не смели.
Семён вернулся из Красноярска всего через пять дней. Обратно пришлось поездом ехать. Вера Степановна рада была его видеть, счастлива, что вернётся восвояси, но так хорошо ей давно не было. Она даже пожалела, что раньше к ним не приезжала в село, когда мальчишки были маленькими, когда дочка была молодая. Теперь она верила, что они и там так жили. Худо-бедно, своё хозяйство держали, но честно жили, уважали друг друга.
Быстро шла на поправку Вера Степановна, потому что следили за ней строго и нечего делать не позволяли. Когда дочка приносила еду, что сама готовила, а так в основном Семён готовил для себя и жены. Просто, часто пресно или пересолено, но он старался, и Вера втягивала носом запахи из кухни, когда горело там что-то, Вера кричала ему на весь дом:
- Убавь огонь!
А он приходил к ней с виноватым видом, и они ужинали одной лишь ряженкой или кефиром. А потом Вера слышала из большой комнаты, сделанной под неё, как хлопала калитка сначала у них во дворе, потом у дочери и Семёна не было до самых вечерних новостей. Она ругала его, чтобы не объедал детей, не мешал им, а он смотрел на неё и не понимал, как он может мешать. Если ему там рады.
- Я тут доверенность сделал на Анисью, - признался он. - Чтобы самому не мотаться по бумажным делам.
- Зачем же доверенность? Надо было сразу дарственную сделать и забыть про этот дом.
Семён улыбался глазами. Вера раньше не позволяла так сделать, то на одного внука, то на другого думали перепишут дом. Потом решили, внученька у них растёт, мало ли как у неё сложится в будущем.
- Будет скитаться, как её мать, - говорила Вера тогда, считая, что большое дело делает! Сначала дочери помогала, настанет время и внучке поможет.
Теперь она считала иначе.
Прошло два года.
Вера Степановна с тростью, но ходила своими ногами, руки прекрасно двигались, но на погоду ныло одно плечо и приходилось аппаратом массаж делать. Аппарат, кстати, внуки подарили.
К дочке и зятю Вера Степановна старалась лишний раз не ходить. Выйдет, выглянет: дом на месте их, светлый, красивый, ворота благородного винного цвета, новые. Мурад вместе с Семёном делали в прошлом году. Вере загорелось такие же сделать, но муж её убедил: «то качество - это не то, что, сейчас»!
Узнала она и про то, что старший внук бросил институт. Некоторое время Юра был в немилости у бабушки, но потом она успокоилась, видя, что всё хорошо у парня. А высшее образование? Так у неё его тоже нет.
Юра жил в городе отдельно от родителей. «Лахудра» его от него вроде как сбежала, — по секрету поделилась Анисья с мамой. Вера Степановна перекрестила внука, будто он перед нею стоял. У неё глаз намётанный, сразу увидела: не подходит ему та девушка. Но опять Анисья отводила глаза, когда мама спрашивала, как у внука сейчас дела?
- Всё хорошо. С другой девушкой встречается.
Руслан после окончания института засобирался подальше. Приехал к родным в день, когда уезжал из родного края. Родители решили, у младшего тоже сердечная рана.
- Ни за что не вернусь! - бил себя в грудь среднего роста, ушастый, как отец, чуткий и ласковый, как мать Руслан.
- Не зарекайся! - переглядывались родители. - Слишком часто в нашей семье звучали эти слова. Но мы все рядом.
Оказалось, они вдвоём уехали. Он так и не показал и не познакомил свою возлюбленную со своим большим семейством. Ну и пусть! Придёт время, захотят, переступят рука об руку порог родительского дома.
И всё бы ничего, мир и взаимопонимание наступило в обоих семьях. Орешник спорный спилили давно. И замечала Вера Степановна уже не раз около дочернего дома машину маленькую, современную, женскую. Голос старшего внука слышала вроде, но пока "дотёпает" со своей палочкой к калитке, только она и видела, как удаляется по улице малолитражка. Анисья стоит у ворот, кулачок к губам прижимает, обеспокоена чем-то.
- К вам приезжали? - спрашивала мама через дорогу.
- К нам. Юра с невестой.
- Неужели машину себе взял? Не подходит ему такая, женская больно.
- Это его девуш... - Анисья закашлялась. - Невесты. Жениться собрался.
- Ну и молодец!
Но дочка отчего-то не рада. Вечером пришли к своим Анисья с Мурадом, помочь надо было. А после, видимо, специально, ища поддержки у мамы, потому что для Мурада будто ничего и не произошло, она призналась.
- Женится наш Юра, - и чуть не заплакала.
- А чего реветь? - не поняла её мать.
Мурад, недовольный, уставился на жену.
- Не по себе выбрал невесту.
- Да что ты прицепилась? Его утраивает...
- Что же в ней такого? Чем она не пара нашему Юрочке? - уточняла бабушка.
Как зацепились, как заспорили дочка с мужем, родители аж попятились. Они представить себе не могли, что эти двое так могут. Никто понять не мог, чего они ссорятся. Пока мать тростью не замахнулась, дети не замолчали.
- Старше она нашего Юры! И мальчик у неё от первого брака, - выкрикнула Анисья.
- Тебе какая разница?! Не тебе с ней жить, - отвечал ей Мурад.
И снова началось. Бабушка с дедом чинно переглянулись, не обращая внимания на этих двоих, а потом Вера Степановна подала голос:
- Тихо-о-о-о! Нашли где ругаться. Ты, Анисья, - нахмурилась она на дочь. - Себя забыла? Не подходит?.. А вы? Вы прямо созданы друг для друга! Мальчишки у вас уже выросли, а я всё зуб на зятя точила, не нашим считала. Или мы с Семёном? - Семён опустил голову. Сейчас опять припомнит. - Прямо две половинки целого! Особенно вначале. Но вместе же! Так что Анисья, тон поубавь и мужа слушай. Правильно Мурад говорит - не тебе с ней жить. И не вздумай вмешиваться, а то...
Так и не придумала мать, что будет дочери, если та начнёт молодым козни строить. Положилась на зятя. Она теперь во многом с ним солидарна, с него спрашивала больше, чем с дочери. В нём уверена - он свой, он их. Она сама всю жизнь держалась мужа, но Анисье повезло больше с Мурадом. И мама советовала им беречь друг друга, а дочери сразу принять невесток и будущего зятя. Чтобы не пришлось потом жалеть, что так много безвозвратно упущено.
Через год Юра женился и снова вся семья собралась, но на этот раз никаких происшествий и аварий. Решили теперь держать эту традицию и собираться просто так, или по таким замечательным поводам.
Книги автора: "Из одной деревни" и "Валька, хватит плодить нищету!" на ЛИТРЕС
Конец. Спасибо за внимание.