Я выгнала Марка год назад. Поймала его на переписке с какой-то Юлей из его же автосервиса. Наш брак и так висел на волоске: он вечно "задерживался с друзьями", зарплаты его хватало только на его же сигареты, а про помощь по дому я могла забыть. Но чтобы вот так, нагло, прямо у меня за спиной... Квартира была моя, спасибо родителям, подарили мне ещё до свадьбы. Так что выставила его за дверь без лишних разговоров.
Год крутилась как белка в колесе. Работа, детский сад, магазины, готовка. Наш сын Кирилл то у моих родителей, то у его. Алименты Марк платит по минимальной ставке. Говорит, больше не может, что зарплата маленькая. А его новая пассия, та самая Юля, вроде неплохо зарабатывает в том сервисе. Ладно, думала, справлюсь.
Но последние недели в квартире стало твориться что-то непонятное. Возвращаюсь с работы, а в прихожей витает запах чужих духов. Сладких, навязчивых. Я пользуюсь лёгкими, цветочными. Сначала думала, показалось. Потом стала замечать, что раковина на кухне иногда влажная, будто ей недавно пользовались. Но за целый день то она должна была высохнуть. Стало жутковато. Начала думать про мистику, про домового.
Поделилась с подругой Катей. Она рассмеялась:
– Лер, какой домовой с духами? Кажется тебе это все. Может с вентиляции запах принесло. И кран может капает, а ты не замечала.
– Нет, я прямо уверена, что что-то не то…
– Купи тогда камеру и посмотри, кто твой "призрак".
Послушалась. Заказала в интернете небольшую камеру, поставила на полку в зале. И вчера, когда заметила, что зеркало в коридоре была заляпано, села смотреть запись.
Правда, которая оказалась страшнее вымысла
Я нажала на старт. Сначала в кадре было пусто. Потом, около двух дня, в дверях появился Марк. У него был ключ от моей квартиры. Сердце у меня упало куда-то в ботинки. Наверное, сделал дубликат, когда ещё жил здесь.
Но это было только начало. Он был не один. С ним была какая-то рыжая девчонка, совсем молоденькая. Они вели себя как дома! Марк открыл мой холодильник, достал бутылку сока, который я берегу для Кирилла. Налил два стакана. Они уселись на мой диван, включили мой телевизор, смотрели какой-то сериал и смеялись. Я смотрела на это, и у меня похолодели руки. Это было хуже, чем когда-то его измена.
Потом он обнял эту рыжую, они поцеловались и пошли в спальню. В мою спальню. Камера, оставшаяся в зале, конечно, ничего больше не показала, но мне хватило и этого.
Меня вывернуло наизнанку. Сначала подкатила тошнота, потом волна такого гнева, что я затряслась. Судя по записям он приходил три раза в неделю в одни и те же дни. И следующий раз будет завтра.
Дрожащими пальцами я набрала номер мамы.
– Мам, как у Кирюши дела? Хорошо. Я… я сегодня не смогу его забрать. У меня срочные дела. Да, всё в порядке.
Потом позвонила на работу, сказала, что плохо себя чувствую. Решение созрело мгновенно. Всё. Завтра я ему устрою тёплый приём. Очень тёплый.
Засада
На следующий день я сидела на кухне и ждала. В руках я сжимала двухкилограммовую гантельку – на всякий случай, мало ли что. Ровно в три часа в замке щёлкнул ключ.
Вошли они. Марк и новая, на этот раз блондинка. Они о чём-то болтали и смеялись, пока не зашли в кухню и не увидели меня.
– Привет, – сказала я спокойно, не вставая со стула. – Чай будете? Я как раз заварила.
Марк замер на месте, его лицо вытянулось и побелело. Девушка смущённо отпрыгнула назад, глядя то на него, то на меня.
– Мы… я… – начал он заикаться.
– Вон, – тихо, но очень чётко сказала я, глядя прямо на девушку. Та, что-то пробормотав, пятясь, выскочила в прихожую, и хлопнула и дверью.
Мы остались одни. Марк смотрел на меня испуганно.
– Лера, прости… Ключ я… я случайно…
– Ты не только ключ "случайно" оставил, ты и совесть где-то "случайно" потерял, – перебила я его. – Юле-то твоей известно, что ты здесь днём со своими подружками устраиваешь?
Его лицо исказилось от страха.
– Лера, умоляю! Не говори ей! Ты же не понимаешь… Она…
– Она тебя содержит, – закончила я за него, медленно поднимаясь. – И если узнает, что ты не только дармоед, но и бабник, то вышвырнет тебя на мороз.
Он молча кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Сделка
Я смотрела на него – этого жалкого, трусливого человека, который был готов на всё, лишь бы не потерять свой сытый и удобный мирок. И в этот момент во мне что-то щёлкнуло. Ясный, холодный расчет вытеснил всю ярость. Гнев – это роскошь, которую я не могла себе позволить. А вот деньги на новые ботинки Кириллу были нужны позарез.
– Хорошо, – сказала я, обходя кухонный стол и подходя к нему вплотную. – Я не скажу Юле. Ни слова. Но с сегодняшнего дня ты начинаешь платить настоящие алименты. Еще десять тысяч сверху. Каждый месяц. Без опозданий, без жалоб.
Он смотрел на меня с ненавистью и страхом.
– Десять?! Ты с ума сошла! Где я, по-твоему, возьму такие деньги?
– Это твои проблемы, – мой голос был стальным. – Проси у своей Юли, говори, что на сына надо. Или подрабатывай ночами, курьером, например. Или… – я сделала паузу, давая словам просочиться в его сознание, – или я позвоню твоей жене. И не просто расскажу. Я пришлю ей видео. Думаю, ей будет очень интересно посмотреть, как её благоверный хозяйничает на кухне у бывшей жены и водит сюда своих подружек.
Он понял, что это не пустая угроза.
– Ладно, – прошипел он, сжимая кулаки. – Чёрт с тобой. Договорились. Будет по-твоему.
– И ключ, – добавила я. – Сейчас же отдашь все экземпляры. И если я когда-нибудь снова замечу тебя в своей квартире без моего разрешения, то вызову полицию, и Юля, естественно, узнает всё в ту же секунду.
Он молча покопался в кармане, достал связку и, с трудом сняв мой ключ, швырнул его на стол.
Сомнения
Вечером, когда Кирилл уже сладко сопел в своей кроватке, на телефон пришло уведомление от банка. Перевод. Десять тысяч рублей. Я сидела на кухне в полной тишине и смотрела на яркий экран.
С одной стороны, я чувствовала горькое, едкое торжество. Он получил по заслугам. Он – вор, пользующийся моим домом, и подлец, обманывающий женщину, которая его содержит. Эти деньги очень помогут: зимняя куртка Кириллу, долгожданные развивающие курсы и больше фруктов.
Но другая, более тихая и неприятная мысль, грызла изнутри. А Юля? Она, конечно, не ангел – увела чужого мужа, зная, что у него есть семья. Но теперь она содержит этого нытика, верит ему, строит с ним жизнь. А он её нагло обманывает. И я, прикрывая его мерзкие похождения ради денег, становлюсь соучастницей этого обмана. Не превращаюсь ли я в такую же? Не опускаюсь ли до его уровня?