— Твой отец оставил все наследство мне, своей тайной жене, — заявила незнакомка прямо у гроба, когда Елена прощалась с папой в последний раз.
Елена сначала подумала, что ослышалась. Ноги подкосились, пришлось ухватиться за край венка, чтобы не упасть. Вокруг стояла родня, соседи, коллеги отца по работе. Все молчали, словно оглохли разом.
— Простите, вы что сказали? — выговорила Елена, оборачиваясь к женщине лет сорока с накрашенными губами и в дорогом черном костюме.
— Я сказала правду, — повторила незнакомка спокойно. — Меня зовут Алла Петровна. Ваш отец был моим мужем уже пять лет. Официально. И завещание он переписал на меня полгода назад.
Елена почувствовала, как мир поплыл перед глазами. Папа женат? На этой... особе? Да быть такого не может!
— Вы лжете! — выкрикнула она. — Мой отец никогда не был женат после смерти мамы! Я бы знала!
— А вы многое знали о жизни отца? — усмехнулась Алла Петровна. — Когда последний раз у него в гостях были? Месяц назад? Два?
Елена открыла рот и закрыла. Действительно, после того, как вышла замуж и переехала в другой район, виделась с отцом редко. По праздникам приезжала, иногда звонила. Он никогда не жаловался, не говорил о том, что ему одиноко.
— Покойный рассказывал про вас, — продолжала Алла Петровна тем же ровным тоном. — Дочь, которая про старика забыла, как только своё счастье устроила. Живет в Москве, работает, детей нет. Иногда позвонит, спросит, как дела, а сама слушает в пол-уха.
— Это неправда! — Елена почувствовала, что голос дрожит. — Я любила папу! Просто работа, семья... У меня не всегда получалось...
— Ну да, не получалось, — кивнула Алла Петровна. — А я рядом была. Каждый день. Когда у Михаила Семеновича давление скакало, кто врача вызывал? Когда простыл в прошлом году и температура под сорок поднялась, кто выхаживала? Я. Не дочь любимая, а я, чужая тетка.
Елена слушала и чувствовала, как каждое слово бьет по больному месту. Да, она действительно не знала, что отец болел. Он никогда не жаловался по телефону, всегда говорил, что все в порядке.
— Тетя Лена, — подошел племянник Андрей и тихо спросил, — что происходит? Кто эта женщина?
— Я не знаю, — ответила Елена растерянно. — Она говорит, что была замужем за дедом.
Андрей недоверчиво посмотрел на Аллу Петровну.
— А документы у вас есть? — спросил он. — Свидетельство о браке?
— Конечно, есть, — Алла Петровна достала из сумочки папку. — Вот свидетельство о браке. Вот завещание, заверенное нотариусом. Хотите проверить подлинность? Пожалуйста, вот адрес нотариальной конторы.
Елена взяла документы дрожащими руками. Свидетельство о браке от пятого августа прошлого года. Михаил Семенович Кравцов и Алла Петровна Соколова. Печать, подпись. Выглядело настоящим.
А завещание... Елена читала и не верила глазам. Квартира, дача, машина, вклады в банке — все отходило жене Алле Петровне Кравцовой. Дочери Елене Михайловне Петуховой — ничего.
— Этого не может быть, — пробормотала Елена. — Папа не мог... Он бы мне сказал...
— А зачем ему вам говорить? — пожала плечами Алла Петровна. — Чтобы вы примчались и устроили скандал? Запретили старику личную жизнь устраивать? Он прекрасно понимал, как вы отнесетесь к его женитьбе.
— Но я... я его дочь! Единственная дочь! — Елена почувствовала, что сейчас расплачется прямо у гроба. — У меня есть права!
— Права есть у всех, — согласилась Алла Петровна. — Но завещание составлено по закону. Михаил Семенович был в здравом уме и твердой памяти, нотариус это подтвердит. Хотите оспаривать — обращайтесь в суд. Только предупреждаю сразу, деньги на адвокатов потратите, а результат будет тот же.
Елена стояла и не знала, что сказать. Вокруг люди переглядывались, перешептывались. Кто-то из соседок качала головой. Андрей взял тетку под руку.
— Тетя Лена, пойдем отсюда, — сказал он тихо. — Не место тут для таких разговоров.
— Да, идите, — кивнула Алла Петровна. — А завтра приходите за личными вещами покойного. Только заранее позвоните, я не всегда дома бываю.
Елена развернулась и пошла к выходу из зала. Ноги подгибались, перед глазами все плыло. Как так получилось? Как отец мог жениться на незнакомой женщине и ничего не сказать единственной дочери?
На улице села в машину к Андрею и разрыдалась в голос.
— Тетя Лена, ну успокойся, — Андрей неловко похлопал ее по плечу. — Может, она врет? Может, документы поддельные?
— Нет, — всхлипнула Елена. — Видела же, как все оформлено. Печати, подписи... И почерк папин в завещании, я его знаю.
— Но почему он тебе ничего не сказал? — недоумевал Андрей. — Ведь мог же предупредить?
Елена вытерла слезы и задумалась. Действительно, почему? Они ведь не ссорились. Правда, виделись редко, но каждый раз отец встречал ее радостно, расспрашивал о жизни, интересовался работой мужа.
— Знаешь, — сказала она медленно, — а ведь в последние месяцы он какой-то... странный стал. Веселый такой по телефону. Я думала, может, лекарства какие-то новые пьет. А он, оказывается... влюбился.
— В пятьдесят восемь лет влюбился, — покачал головой Андрей. — Дед, блин. А дом-то хороший у него был. И дача. И машина почти новая.
— Не в деньгах дело, — вздохнула Елена. — Хотя... Знаешь, мы с Сергеем как раз собирались квартиру покупать. Думали, папа поможет. А теперь...
Приехали домой к Елене поздно вечером. Сергей встретил в прихожей с удивленным лицом.
— Как дела? — спросил он. — Как прошли похороны?
Елена рассказала все как есть. Сергей слушал, хмурился, качал головой.
— Вот стерва! — сказал он наконец. — Прицепилась к старику, обвела вокруг пальца, а теперь имущество загребает.
— Сережа, — Елена устало села на диван, — а может, она действительно его любила? Может, им вместе было хорошо?
— Да ну тебя! — махнул рукой Сергей. — Сорокалетняя баба влюбилась в пенсионера? Конечно, по расчету все было. Увидела, что мужик при деньгах, одинокий, дочь далеко живет — и в атаку пошла.
Елена промолчала. В глубине души она понимала, что муж, скорее всего, прав. Но все равно было больно думать, что отец последние годы жизни прожил с чужой женщиной, а родной дочери даже не сказал об этом.
Ночью не спала, все ворочалась, думала. А утром решила поехать к отцовской квартире. Хотелось поговорить с соседями, узнать, что они знают об этой Алле Петровне.
Зинаида Ивановна из квартиры напротив встретила Елену сочувственно.
— Леночка, — сказала она, — как же ты убивалась вчера! Прямо сердце сжималось смотреть.
— Зинаида Ивановна, — спросила Елена, — а вы эту... Аллу знали? Она действительно с папой жила?
— Да что ж, жила, — кивнула соседка. — Уж года два, не меньше. Сначала приходила к нему в гости, потом стала оставаться на ночь. А потом и вовсе переехала. Вещи свои принесла, в прихожей полку для обуви повесила.
— А папа... он был доволен? — с трудом выговорила Елена.
— Доволен-то доволен, — вздохнула Зинаида Ивановна. — Даже помолодел как-то. Стал в магазин ходить почаще, одеваться лучше. И готовила она хорошо, запахи по всему подъезду стояли.
— Но почему он мне ничего не сказал? — Елена почувствовала, что опять подступают слезы.
— А ты как думаешь? — посмотрела на нее соседка внимательно. — Боялся, что ругать станешь. Говорил мне как-то: дочка моя человек занятой, своих проблем хватает, зачем ей еще и мои заботы?
Елена опустила голову. Получается, отец правда думал, что она не одобрит его решение? Что будет против его женитьбы?
— А она... Алла эта... как с ним обращалась? — спросила Елена.
— Да нормально, — пожала плечами Зинаида Ивановна. — Не грубила, не кричала. Ухаживала за ним, когда болел. Врачей вызывала, лекарства покупала. Только...
— Что только? — встрепенулась Елена.
— Только больно уж хозяйственная оказалась, — понизила голос соседка. — Как только совсем к нему переехала, сразу ремонт затеяла. Обои переклеила, мебель новую купила. А недавно дачу стала обустраивать. Забор новый поставила, баню построила.
— На чьи деньги? — спросила Елена.
— А на чьи ж еще? На Михаила Семеновича, конечно. Он и не жалел, говорил, что женщине нужны красота и уют.
Елена поблагодарила соседку и пошла к квартире отца. Постояла у двери, собираясь с духом. Наконец нажала на звонок.
Дверь открыла Алла Петровна. Была одета в домашний халат, на ногах тапочки. Выглядела усталой, заплаканной.
— А, это вы, — сказала она без особого энтузиазма. — Проходите.
В квартире действительно все изменилось. Новые обои, другая мебель, незнакомые картины на стенах. Только папино кресло стояло на прежнем месте у окна.
— Вы пришли за вещами отца? — спросила Алла Петровна, проходя на кухню. — Или все-таки решили судиться?
— Не знаю пока, — честно ответила Елена, садясь за стол. — Хотела поговорить с вами. Понять...
— Что понять? — Алла Петровна поставила перед ней чашку чая. — Думаете, я его из-за денег окрутила?
Елена посмотрела на нее внимательно. Вблизи женщина выглядела старше, чем вчера. Усталые глаза, морщинки вокруг рта. И в голосе появилась какая-то надломленность.
— А как это было? — спросила Елена тихо. — Как вы познакомились?
Алла Петровна помолчала, потом вздохнула.
— В поликлинике, — сказала она. — Я после развода в депрессию впала, к психотерапевту ходила. А ваш отец на массаж ездил, спину лечил. В очереди сидели, разговорились.
— И что дальше?
— А дальше... Оказалось, что мы оба одинокие. И оба устали от одиночества. Он предложил в кино сходить. Потом еще куда-то. А потом я стала к нему в гости приходить.
Алла Петровна замолчала, крутила в руках чашку.
— Мне было хорошо с ним, — сказала она наконец. — Он был добрым, заботливым. Никогда не кричал, не упрекал. А я... я старалась сделать так, чтобы и ему было хорошо.
— Но зачем скрывать от меня? — не выдержала Елена. — Я бы не стала мешать, если бы увидела, что папе с вами хорошо.
— Правда? — Алла Петровна посмотрела на нее с сомнением. — А не стали бы проверять мои намерения? Не начали бы выяснять, не афористка ли я? Не стали бы отговаривать отца от женитьбы?
Елена хотела сказать, что нет, конечно, не стала бы. Но поймала себя на мысли, что это неправда. Скорее всего, именно так бы и поступила. Стала бы выяснять, кто такая эта Алла, чего ей надо от пожилого мужчины.
— Понимаете, — продолжала Алла Петровна, — Михаил Семенович очень боялся быть обузой. Он все время повторял, что у вас своя жизнь, свои заботы. И что он не имеет права вмешиваться.
— Но он же не был обузой! — воскликнула Елена. — Я любила его!
— Любили, — согласилась Алла Петровна. — Но как? На расстоянии. Позвонить раз в неделю, приехать на праздники. А каждый день кто рядом был? Кто за покупками ходил, когда у него спина болела? Кто ночью вставал, когда давление поднималось?
Елена молчала. Что тут скажешь? Женщина была права.
— Знаете что, — сказала Алла Петровна вдруг, — я готова вам половину наследства отдать.
— Что? — не поняла Елена.
— Половину всего имущества. Справедливо ведь. Он вам отец, а мне муж был всего пять лет.
— Но почему? — удивилась Елена. — Завещание же на вас составлено.
— Да потому что я его действительно любила, — тихо сказала Алла Петровна. — И не хочу, чтобы из-за меня его память очернялась. Не хочу, чтобы вы думали о нем плохо.
Елена смотрела на эту женщину и чувствовала, как в груди что-то переворачивается. А ведь она и правда собиралась думать об отце плохо. Уже думала. Что он стал жадным в старости, что позволил какой-то проходимке себя обмануть.
— Вы его действительно любили? — спросила Елена.
— Да, — просто ответила Алла Петровна. — И он меня тоже. Мы были счастливы эти несколько лет. Знаете, он последние недели все говорил, что хочет вас познакомить со мной. Все собирался позвонить, пригласить в гости. Но стеснялся.
— Стеснялся? — переспросила Елена.
— Боялся, что вы подумаете, будто он меня специально на вас навязывает. Хотел сам подъехать к вам, но все не решался.
Елена почувствовала, что слезы снова подступают к горлу. Значит, отец хотел познакомить ее с женой? Хотел, но не решался?
— А завещание когда составлял? — спросила она.
— После того, как поставили диагноз, — вздохнула Алла Петровна. — Врачи сказали, что сердце слабое, может в любой момент остановиться. Вот он и решил все оформить официально. Сказал, что не хочет, чтобы я после его смерти на улице оказалась.
Они сидели и молчали. Елена думала о том, какой же она была эгоисткой. Жила своей жизнью, считала, что этого достаточно для поддержания отношений с отцом. А он в это время нашел себе женщину, женился, был счастлив, и все это без ее участия.
— Знаете что, — сказала она наконец, — оставьте наследство себе. Полностью.
— Как это? — удивилась Алла Петровна.
— Да вот так. Папа завещал все вам, значит, он считал это правильным. Вы были рядом с ним, заботились о нем. Заслужили.
— Но вы же его дочь...
— И именно поэтому, — перебила Елена, — я должна уважать его волю. Если он решил, что все должно достаться вам, значит, так и будет.
Алла Петровна смотрела на нее с удивлением.
— Честное слово? — спросила она. — Вы не будете судиться?
— Не буду, — твердо сказала Елена. — Только... Можно я иногда буду приезжать? На его могилу сходить, вспомнить...
— Конечно, приезжайте, — кивнула Алла Петровна. — И знаете что? Может, вы возьмете что-то на память? Его любимые книги, фотографии...
Елена согласилась. Они прошли в комнату, и Алла Петровна достала из шкафа коробку с фотографиями. Елена перебирала снимки и вдруг увидела фото, где отец обнимает Аллу Петровну. Оба улыбаются, выглядят счастливыми.
— Это где? — спросила Елена.
— На даче, в прошлом году, — ответила Алла Петровна. — День рождения у него был. Я торт испекла, мы вдвоем отмечали.
Елена смотрела на фотографию и думала о том, что в этот день звонила отцу, поздравляла с днем рождения. А он даже не намекнул, что празднует не один.
— Возьмите, — протянула Алла Петровна еще несколько фотографий. — Здесь вы с ним в детстве. А это уже недавние, где мы втроем.
— Втроем? — не поняла Елена.
— Ну да. Он постоянно ваши фотографии показывал, рассказывал о вас. Говорил, что вы у него умная, красивая, удачно замуж вышла.
Елена взяла фотографии и вдруг поняла, что отец, оказывается, гордился ею. Несмотря на то что редко видел, несмотря на то что она мало времени ему уделяла. Гордился и любил.
Домой ехала с тяжелым сердцем, но уже без злости. Зато с пониманием того, что последние годы отец был счастлив. И что это самое главное.
Сергей отнесся к ее решению с недоумением.
— Ты что, рехнулась? — сказал он. — Квартира-то хорошая! И дача! Можно было хотя бы половину отсудить!
— Сережа, — устало сказала Елена, — папа был счастлив с этой женщиной. Разве это не важнее денег?
— Важнее, важнее, — проворчал муж. — А квартиру на что покупать будем?
Но Елена уже не слушала. Она думала о том, что завтра обязательно позвонит Алле Петровне. Предложит встретиться, поговорить об отце. Узнать о нем то, чего не знала. И может быть, они даже подружатся. В конце концов, обе любили одного и того же человека.