Представьте, что вы просыпаетесь глубокой ночью. За окном — непроглядная тьма, в доме — абсолютная тишина. Часы показывают два или три часа ночи. Первая мысль современного человека: «Бессонница! Кошмар! Как же я завтра буду работать?» Мы ворочаемся, считаем барашков, пьем теплое молоко или, того хуже, хватаемся за смартфон, чтобы утонуть в синем свете экрана, лишь бы вернуть ускользающий сон. А что, если я скажу вам, что так было задумано? Что ваше пробуждение — не сбой в программе, а отголосок древнего, абсолютно естественного для человека ритма, который мы массово забыли чуть более двух столетий назад?
Это не мистификация, а исторический факт, подтвержденный множеством документов. Наша одержимость непрерывным восьмичасовым сном — относительно недавнее изобретение, продукт индустриальной эпохи. А до этого человечество прекрасно высыпалось в два приема, используя время между снами для самых разных — и порой неожиданных — дел.
«Первый сон» и «Второй сон»: Расшифровка забытого ритма
Термины «первый сон» (first sleep) и «второй сон» (second sleep) были настолько обыденными в обиходе доиндустриальной Европы, что даже не требовали объяснений. Это были устоявшиеся понятия, как для нас «глубокий сон» или «дремота». Один из самых ярких примеров мы находим в медицинском трактате 1662 года «Вопросы о проблемах сна» («Problems of Sleep») доктора Уолтера Рэли, который советовал супругам для зачатия здорового потомства заниматься любовью именно после «первого сна», когда пищеварение завершено и тело пребывает в расслабленном состоянии.
Но самый неоспоримый证据 (доказательный) материал пришел от историка Роджера Экирха. В своей фундаментальной книге «На закате дня: ночь в минувшие времена» (2001 год) он провел титаническую работу, изучив сотни дневников, судебных протоколов, медицинских учебников и произведений литературы от Древней Греции до начала XIX века. Он обнаружил более 500 отсылок к этому странному, с нашей точки зрения, режиму. Например, в мануале для монахов ордена премонстрантов, датированном октябрем 1344 года, четко предписывается: «Между первым и вторым сном пусть братья предаются размышлениям на ложе своем».
Период между двумя сегментами сна, который длился от одного до трех часов, назывался «бодрствованием» или «зорьким часом». Это время было невероятно продуктивным и психологически значимым.
Чем занимались люди в «час между волком и собакой»?
Вопреки романтичным представлениям, это было не просто время для лежания и созерцания потолка. Люди вели активную жизнь:
· Социальная деятельность: Навещали соседей, принимали гостей, вели неспешные беседы у камина. Судовые журналы капитанов китобойных судов XVIII века пестрят записями о встречах с коллегами именно в этот ночной промежуток.
· Интеллектуальный и духовный труд: Молились, размышляли, анализировали сны, которые только что видели. Многие считали это время идеальным для учебы и творчества благодаря умиротворенной атмосфере и отсутствию дневных отвлекающих факторов.
· Бытовые дела: Женщины могли прясть или готовить еду на следующий день, мужчины — ухаживать за животными или заниматься мелким ремонтом.
· Интимная жизнь: Как уже упоминалось, это считалось оптимальным временем для супружеской близости. Физически расслабленные и не обремененные дневными заботами, пары могли посвятить этому больше времени и внимания.
С профессиональной точки зрения, этот двухфазный паттерн был абсолютно физиологичен. До изобретения эффективного искусственного освещения жизнь подчинялась циклам солнца. Люди ложились спать вскоре после заката, примерно в 20:00–21:00. К полуночи, после 3-4 часов сна, естественным образом просыпались. Уровень мелатонина падал, организм был готов к бодрствованию. После периода активности, чувствуя новую волну усталости, люди возвращались в постель и спали до рассвета.
Точка разрыва: Как индустриальная революция украла наш «первый сон»
Так что же произошло? Почему мы разучились спать правильно? Ответ кроется в целой цепи технологических и социальных изменений, пик которых пришелся на период между 1760 и 1920 годами.
Ключевым фактором стало распространение уличного, а затем и домашнего газового, а позднее и электрического освещения. Ночь перестала быть царством тьмы. Теперь в ней можно было работать, читать, развлекаться. Время отхода ко сну неумолимо сдвигалось вперед, сжимая временное окно для сна.
Второй, не менее важный фактор — индустриализация и культ эффективности. Конвейерному производству и строгому графику работы нужны были дисциплинированные, отдохнувшие рабочие. Длительный, консолидированный ночной сон стал синонимом продуктивности, здоровья и благонадежности. Двухфазный сон стали считать расточительством времени, признаком лени или даже расстройства. Врачи конца XIX века уже диагностировали пробуждение среди ночи как нарушение, которое нужно лечить.
К 1920-м годам концепция «первого» и «второго» сна полностью исчезла из западного общественного сознания. Мы коллективно забыли о том, что было нормой на протяжении тысячелетий.
Экспертное мнение: Возрождение древнего ритма в XXI веке?
Сегодня, изучая расстройства сна, ученые вновь открывают для себя эту забытую модель. Исследования, подобные работе психиатра Томаса Верра в 1993 году, показали: когда людей изолируют от искусственного света, их циркадные ритмы постепенно перестраиваются на двухфазный сон. Это доказывает, что такой паттерн — не культурный конструкт, а глубоко укорененная биологическая программа.
С профессиональной точки зрения, это открытие заставляет по-новому взглянуть на проблему insomnia segmentata (сегментированной бессонницы). Вместо того чтобы паниковать из-за ночного пробуждения, perhaps (возможно), стоит принять его как дань нашей генетической памяти. Многие современные психотерапевты, специализирующиеся на лечении бессонницы, теперь советуют пациентам не бороться с этим состоянием, а использовать его: встать, почитать, помедитировать, выпить травяного чая — и позволить сну вернуться естественным образом.
Это не призыв ложиться спать в семь вечера и заводить будильник на полночь. Но это мощный исторический урок, который должен успокоить миллионы людей, напрасно переживающих из-за своего «неправильного» сна. Наше беспокойство по поводу пробуждения — куда большая проблема, чем само пробуждение.
Заключение: Ночь как территория возможностей
Возможно, индустриальная революция, подарив нам свет и круглосуточную активность, отняла нечто большее — нашу личную, тихую, созерцательную ночь. Ту самую «зорькую пору», когда стихает внешний мир и просыпается внутренний, когда рождаются самые смелые идеи и приходят самые ясные озарения.
В следующий раз, когда вы проснетесь в тишине ночи, не спешите хвататься за таблетку или гаджет. Прислушайтесь. Возможно, это не ваша бессонница. Это эхо из глубины веков, шепот ваших предков, которые знали, что ночь создана не только для сна, но и для бодрствования особого рода — спокойного, глубокого, принадлежащего только вам. И в этом знании — ключ к тому, чтобы перестать бояться темноты и снова начать ценить тайны, которые она хранит. Спокойной ночи!
Вам так же может быть интересно: