— Он выбрал меня, а не тебя. Смирись и отпусти его, у нас скоро свадьба, — заявила молодая девица, стоя на пороге моей квартиры.
— Ты вообще кто такая? — я сжала дверную ручку пальцами.
— Я Кристина. Невеста Вадима. Твоего мужа, если ты забыла.
— Девочка, тебе сколько лет? Двадцать? Иди проспись.
— Двадцать три. И я трезвая. В отличие от тебя по пятницам.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что задребезжала люстра в прихожей. Я прислонилась спиной к холодной поверхности, пытаясь унять дрожь в коленях. Вадим сидел на кухне, невозмутимо листая ленту в телефоне.
— Кто приходил? — даже не поднял голову.
— Твоя невеста Кристина. Говорит, свадьба скоро.
Ложка выпала из его руки, звякнув о тарелку.
Пятнадцать лет брака. Две ипотеки — одну закрыли, вторую взяли на дачу. Сын Артём в восьмом классе, дочка Маша во втором. Отпуск в Турции раз в год. Субботние походы в "Ашан". Воскресные обеды у его матери. Обычная жизнь обычной семьи.
Вадим работал начальником отдела продаж в крупной компании. Последний год задерживался всё чаще — новые проекты, важные клиенты, квартальные отчёты. Я не лезла с расспросами. У самой работа в бухгалтерии отнимала силы, дети требовали внимания, дом — заботы.
— Лен, я сегодня поздно, — стандартная смс-ка по вечерам.
— Хорошо, ужин в холодильнике.
Когда он начал ездить в командировки каждые две недели, я обрадовалась — премии выросли, можно было позволить Артёму новый телефон, Машке — танцы в хорошей студии.
— Мам, а почему папа теперь пахнет по-другому? — спросила однажды Маша, обнимая вернувшегося из очередной поездки Вадима.
— Наверное, новый одеколон купил.
— Нет, он пахнет как тётя Света из соседнего подъезда. Цветочками.
Дети замечают то, что взрослые предпочитают не видеть.
После визита Кристины Вадим молчал три дня. На четвёртый собрал вещи.
— Лена, нам нужно поговорить.
— Валяй. Расскажи про свою двадцатитрёхлетнюю любовь.
— Она менеджер в нашем московском офисе.
— А, ну тогда всё в порядке. Солидная женщина.
Он сел напротив, потёр переносицу — жест, который я знала наизусть. Так он делал перед неприятными разговорами с начальством, перед родительскими собраниями, перед походом к стоматологу.
— Лен, мы с тобой... мы уже давно как соседи. Ты же сама это чувствуешь.
— Я чувствую, что растила твоих детей, пока ты строил карьеру. Стирала твои рубашки, готовила твои любимые котлеты, терпела твою мать с её вечными претензиями.
— Вот именно — терпела. Разве это любовь?
— А сношаться с молодой — это любовь?
Маша стояла в дверях, сжимая плюшевого зайца.
— Мам, что такое "сношаться"?
Вадим съехал к Кристине. Дети остались со мной — он снял однокомнатную квартиру, "пока не определится". По выходным забирал их в парк, в кино, в кафе. Возвращались они молчаливые, Артём сразу уходил в свою комнату, Маша липла ко мне.
— Тётя Кристина красивая, — сказала она как-то, расчёсывая мои волосы. — У неё длинные ногти с блёстками.
— И что?
— Ничего. Просто у тебя ногти короткие. И без блёсток.
— Зато я умею печь твой любимый шоколадный торт.
— Она тоже умеет. Купила в магазине. Вкусный.
Через месяц пришла повестка в суд. Раздел имущества. Вадим претендовал на половину квартиры — вложенный материнский капитал от второго ребёнка, плюс его зарплата была выше. Я наняла адвоката — бывшую клиентку, которой когда-то помогла с налоговой.
— Елена, главное — докажем, что квартира куплена в браке на общие средства. И дети с вами — это важный аргумент.
— А если он алименты платить не будет?
— Будет. С его белой зарплатой деваться некуда.
Кристина появилась снова через три месяца. Теперь с животом.
— Я беременна. Четвёртый месяц. Вадим хочет, чтобы развод прошёл быстрее.
— И что? Мне танцевать от счастья?
— Просто подпишите соглашение. Квартира вам, дача ему. Алименты по минималке — он же новую семью содержать будет.
— Девочка, иди отсюда, пока я тебе твои наращённые патлы не повыдергивала.
— Попробуйте. Я полицию вызову.
— Вызывай. Заодно расскажешь им, как уводишь мужей из семей.
Она фыркнула, развернулась на своих шпильках. У подъезда её ждал Вадим в новой машине — БМВ, которую мы собирались покупать в кредит на двоих.
— Мам, — Артём стоял у окна. — Почему ты ему просто не врежешь?
— Что?
— Ну, он же козёл. Бросил нас из-за этой крашеной. Мне пацаны в школе говорят — таким бить надо.
— Артём, насилие — это не выход.
— А что тогда выход? Плакать по ночам, как ты?
— Я не плачу.
— Мам, я же не глухой.
На суде Вадим выглядел уверенно. Кристина сидела в первом ряду, поглаживая округлившийся живот. Моя адвокат Вера выложила козыри один за другим — выписки со счетов, где видно, что последние пять лет я вносила равные с Вадимом суммы на погашение ипотеки, справки из школы и поликлиники, подтверждающие, что детьми занималась только я, показания соседей.
— Ваша честь, — Вера встала, — мой доверитель не просто вела дом и растила детей. Она параллельно работала полный день, оплачивала половину всех расходов, включая отпуск ответчика с его любовницей в Таиланде, который он провёл под предлогом командировки.
Вадим дёрнулся. Кристина побледнела.
— Что за бред? Какой Таиланд?
— А вот билеты на двоих. И выписка с карты. И фотографии из соцсетей вашей невесты, где вы вместе на пляже. Датированы прошлым январём, когда вы, согласно больничному листу, лежали дома с гриппом.
Зал зашумел. Судья стукнула молоточком.
Квартира осталась мне. Дача — ему, но с выплатой компенсации мне за мою долю. Алименты — 40% от официального дохода на двоих детей. Вадим был в бешенстве.
— Ты меня разорила, дура!
— Я тебя не трогала пятнадцать лет. А надо было раньше.
— Кристина беременна! Нам негде жить!
— У неё же своя квартира в Москве. Ты сам говорил — солидная женщина, менеджер.
— Она снимает! Мы собирались на твою долю первый взнос сделать!
— Вот и копите дальше. Удачи.
Через две недели Кристина пришла снова. Без живота.
— Что, сделала аб.орт? — я даже чаю предлагать не стала.
— Выки.дыш. На нервной почве. Из-за вас.
— Из-за меня? Я вашего ребёнка пальцем не трогала.
— Вы отсудили квартиру! Вадим теперь злой ходит, кричит. Мы ругаемся постоянно!
— Милочка, ты хотела готового мужика с квартирой? Получай неготового и без квартиры. В комплекте, кстати, двое детей и бывшая жена. Пользуйся.
Полгода спустя Вадим вернулся. Стоял под дверью с букетом моих любимых белых роз.
— Лен, прости. Я идиот. Можно войти?
— Нет.
— Лен, ну выслушай. Кристина оказалась не той, за кого себя выдавала. Долги, кредиты. Она специально залетела, думала — я золотая жила.
— И?
— Лен, пятнадцать лет... Дети. Давай попробуем заново.
— Вадик, иди к своей золотой жиле. Может, ещё что накопаешь.
Артём вышел из своей комнаты, встал рядом со мной.
— Пап, мама сказала — уходи. Ты слышал?
— Артём, я твой отец!
— Биологический — да. А так — нет. Отец тот, кто рядом. А ты свалил к тётке. Так что давай, до встречи в следующие выходные. Если приедешь.
Вадим смотрел на сына, как на чужого. Маша выглянула из-за моей спины.
— Дядя, вы к кому пришли? Мы вас не звали.
Букет остался лежать на коврике. Мы его потом выбросили в мусоропровод — Маша сказала, что от него плохо пахнет. Как от той тёти с длинными ногтями.
Вадим больше не приходил. Алименты переводит исправно — Вера предупредила его начальство о возможных задержках. Кристина, говорят соседи, видели её на вокзале с чемоданами. Одну.
А я? Я записалась на маникюр. Без блёсток — они мне не идут. Зато красный лак смотрится отлично. Как кровь. Как победа.
Дети счастливы. В доме тихо. И никто не воняет по ночам перегаром, прикрываясь "корпоративами". Знаете, развод — это не конец. Это начало. Просто не все это сразу понимают.