Когда я узнала, что ты заболел этим проклятым новым вирусом и тебе резко стало хуже, я приняла решение. Хотя и не сразу, сначала я всё время звонила тебе и уговаривала лечь в больницу. Ведь многим помогли в больницах, и они выжили, и все СМИ об этом пишут.
Но ты сказал:
─ Я не хочу умирать в больнице. Там всё равно не хватает на всех аппаратов ИВЛ. В больнице я могу погубить свою бессмертную душу. Когда врач будет думать, дать ли ИВЛ мне или кому-то другому, я могу смалодушничать и подумать: «Мне! Мне! ИВЛ мне! Ну и что с того, что другому уже не достанется!». И подумав так, я погублю свою душу. А дома я не смогу так подумать. А если в больнице выберут для ИВЛ не меня, мне будет очень обидно. Так будет обидно, что меня признали малоценным и бесперспективным к выздоровлению, что я умру от этой обиды. Ты же знаешь,какой я самолюбивый.
Ты хрипло засмеялся, а потом добавил:
─ К тому же, среди моих знакомых нет ни одного выздоровевшего. А к тем, кого положили в больницу, никого не пускают. И тел потом не выдают. Кто знает, отчего они умерли. Есть ведь такое мнение, что это всё один большой обман, что никакого нового смертельного вируса нет. Что его придумали, чтобы согнать в больницы тех, кто болеет обычным гриппом или простудой, всем, чем болеют люди каждый год. А теперь все эти известные болезни называют «новый вирус». И людей сдают в больницы для каких-то экспериментов. Нет уж, лучше буду умирать дома. Выживу так выживу, умру так умру.
─ Как ты себя сейчас чувствуешь? ─ спросила я.
─ Плохо, ─ ответил ты и натужно закашлялся.
И вот тогда я приняла решение. Поздней ночью, когда полиции и гвардейцев на улицах поменьше, я вышла из дома и стала пробираться тайком по городу.
Я старалась быть невидимой и неслышимой, и мне везло, и мне везло. В голове вертелась схоластическая загадка, которая так нравилась мне в студенческие времена: «Может ли всемогущий Господь создать такой камень, который бы сам не смог поднять?». А может ли Господь создать такую кошку, от который не ускользнёт никакая мышь? И может ли Господь создать такую мышь, которой не страшна никакая кошка? И вот, если он создаст такую кошку и такую мышь, и они встретятся, то кто победит?
И я прокрадывалась по ночным улицам и во мне была юркость той мыши, и ловкость той кошки. А ещё во мне была сила весенней ночи. Весенняя ночь всё превращает в себя, потому полиция и гвардейцы смотрели на меня в упор своими масками-хоботами и не видели. Не видели, несмотря на всё свои приспособления и технику. Весенняя ночь спрятала меня.
А ещё за мной была лёгкость ангельских крыльев. Иногда мне казалось, что я не бегу, а лечу над землёй. Это мне помогал Ангел-хранитель.
Я прибежала к тебе очень быстро, по крайней мере, так мне показалось. И постучала в твою дверь:
─ Это я. Будем выживать вместе. А умрём так умрём вместе.
─ Да ты с ума сошла! ─ закричал ты , ─ как ты могла так поступить! В тебе всегда было что-то безответственное и безумное! Это смертельно опасный новый вирус! Ты можешь заразиться и умереть! Я выживу, потому что у меня крепкое здоровье, а ты умрёшь. И твоя смерть будет на мне.
─ И тогда ты погубишь свою душу? ─ спросила я через дверь.
Ты сильно и долго кашлял, потом стал говорить, что ради меня ты даже готов погубить свою душу. Но ты не хочешь, чтобы я губила свою душу, потому что приходить к заразному больному в таких обстоятельствах самоубийственно, и что даже если ты умрёшь, я должна жить долгой и счастливой жизнью, молиться за тебя и совершить много добрых дел.
И ты не открыл дверь и не впустил меня. Велел идти домой, а на прощанье объяснил, что когда гвардейцы и полиция закричат: «Стой! Стрелять буду!», нужно сразу замереть, поднять руки и сдаваться. Да, если надо, отсидеть пять лет, искупить честным трудом.
И я стала возвращаться по ночному городу. И не было больше во мне ни юркости мыши, ни ловкости кошки, ни силы весенней ночи. И мой Ангел-хранитель больше не помогал мне, потому что остался там, за запертой дверью.
Я не вернулась той ночью домой, потому что меня пристрелили гвардейцы.
P.S. Друзья! Я опубликовала этот свой рассказ здесь для того, чтобы те, кому это интересно, вместе подумали на тему трагической, апокалиптической литературы и её роли? Сеет ли такая литература панику, напрасно огорчает людей, или, наоборот, даёт мужество?