В жизни Надежды Александровой всё перевернулось в один миг из-за трагической аварии, которая не только отняла у неё мужа, но и привела к несправедливому приговору, вынудив провести годы в колонии. Она всегда была обычной женщиной, любящей свою семью и ведущей тихий образ жизни, без каких-либо криминальных наклонностей. Суд обвинил её в непредумышленном убийстве под влиянием алкоголя, хотя на самом деле она стала жертвой подставы со стороны бандитов, скрывавших свои преступления. Эти события оставили глубокий след в её душе, сделав её осторожной и недоверчивой к людям, но при этом сохранив в ней желание бороться за справедливость. Выходя на свободу по УДО, Надежда понимала, что впереди ждёт нелёгкий путь восстановления нормальной жизни, без работы и крыши над головой. Её встреча с маленькой девочкой Верой в парке стала поворотным моментом, вернувшим ей надежду на лучшее. Вера, сирота из детдома, напоминала Надежде о собственной утраченной возможности иметь детей, и это пробудило в ней материнские чувства. Их совместные приключения, включая спасение щенка и поездку в больницу, раскрыли тайну прошлого Веры, связанную с похищением. Константин Платов, отец Веры, оказался успешным бизнесменом, пережившим потерю жены и дочери, что сделало его замкнутым и подозрительным. Его встреча с Надеждой и Верой оживила в нём веру в людей, а раскрытие связи между аварией и похищением объединило их судьбы. Сердце мужа Надежды, пересаженное Константину, стало символом их общего горя и исцеления. Расследование, инициированное Платовым, привело к поимке преступников и реабилитации Надежды, открыв путь к новой семье. В конце концов, их отношения переросли в любовь, а Вера обрела настоящую мать в Надежде. Этот путь научил Надежду ценить второй шанс, а Константина — доверять снова. Их свадьба ознаменовала начало счастливой главы, где все прошлые беды отступили перед будущим.
Александрова, выходи! Конвойная сурово уставилась на Надежду, пока та, всё ещё не доверяя своему везению, неловко прощалась с сокамерницами.
— Пока, девчонки! — тихо бормотала она, обнимая каждую по очереди. — Надеюсь, его в скором времени освободят.
Чуть погодя, сопровождая её по длинному коридору, Марьяна вполголоса отметила.
— Молодчина ты, Александрова! Четыре года отсидела от начала до конца без единого нарушения. Заслужила своё условно-досрочное. Хотя и несладко тебе досталось, мне-то известно.
Надежда только молча кивнула, украдкой глянув на свою надзирательницу. Молодая женщина опасалась даже дыхнуть не так, чтобы, упаси бог, снова не угодить туда, откуда только что выбралась. Ей до сих пор казалось невероятным, что её заявление на условно-досрочное освобождение рассмотрели и вынесли в отношении неё благоприятное решение. Забирая личные вещи в камере хранения, Надежда больше всего желала их сжечь. Настолько тягостно было вспоминать, как её доставляли в них сюда, в исправительную колонию.
"Вот устроюсь с жильём и сразу избавлюсь от всего этого", — мысленно пообещала она себе, крепко сжав челюсти, и сменила одежду на скромную синюю блузку и потрёпанную юбку, в которых предстала перед судом в день оглашения приговора.
Сидя на автобусной остановке, Надежда вглядывалась в хмурое осеннее небо и невольно размышляла о своей нелёгкой участи. Семь лет. Именно такой срок вынес ей суд за преступление, которого она не совершала и никогда бы не пошла на него ни при каких условиях, если бы не одно трагическое стечение обстоятельств, которое коренным образом разделило её жизнь на период до и после.
Надежда отлично помнила тот день, ведь именно тогда ей стукнуло тридцать. День рождения планировалось отметить в кругу близких приятелей в их дачном доме за городом. И они с Геной искренне радовались тому, что наконец-то смогут отвлечься от душной июльской городской суеты. Супруг то и дело упоминал, как замечательно будет вдохнуть чистого воздуха, приготовить мясо на углях на свежем воздухе.
Вспоминая о нём, Надежда не сумела удержать слёзы. Внезапно из её груди вырвался тяжёлый вздох, похожий на тот, который издаёт волчица, лишившаяся своего единственного спутника. Даже теперь, по прошествии четырёх лет, скорбь от утраты любимого оставалась такой острой, что мешала нормально дышать.
"Прости меня, Геночка! — мысленно обращалась она к нему. «Не справилась я с этим. Старалась, но не получилось".
Съёжившись вдвое, Надежда позволила эмоциям вырваться наружу и вволю выплакалась. В тот злополучный день она сама уговорила мужа позволить ей сесть за руль. Устроившись за баранкой, она ощутила приятный всплеск возбуждения. Она редко управляла автомобилем, обычно оставляя это Геннадию. Но каждая такая самостоятельная вылазка приносила огромное наслаждение. Ей нравилось само ощущение скорости, ну и, разумеется, то особое чувство независимости и азарта.
Однако, к сожалению, до деревни, где собирались устроить торжество, они так и не добрались. Сам момент катастрофы возникал в воспоминаниях лишь размытым тусклым пятном. Она помнила, как Гена повернулся к ней с какой-то просьбой, а потом, на полосу встречного движения, по которой они двигались с разрешённой скоростью, внезапно вырулила большая тёмная машина, напоминающая минивэн.
Она завизжала тормозами. Попыталась маневрировать. Но из-за габаритов поворот вышел неуклюжим. Надежда с Геннадием на полной скорости врезались в минивэн.
Она помнила, как в последнюю секунду с воплем вывернула руль, стараясь избежать удара, но получилось лишь немного ослабить столкновение. Когда через несколько мгновений Надежда пришла в себя, то с ужасом обнаружила, что её супруг на пассажирском сиденье истекал кровью. У Гены была разбита голова, и когда она осторожно прикоснулась к шее, пытаясь нащупать пульс, стало ясно, что он уже не дышит.
— Геночка, нет! — в панике кричала Надежда, а в следующий миг кто-то резко вытащил её из машины.
— Что здесь творится? Кто вы такие? Что вы творите? — оглядываясь вокруг, вопила Надежда. Но от сильного толчка зрение помутнело, и нападавших она видела как в тумане.
Тем временем водитель с встречки, почти не пострадавший в аварии, громко обратился к тому, кто держал её за руки.
— Давай, заправь её как следует и ментов вызывай. Не нужны нам тут лишние хлопоты.
Надежда отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться из стальной хватки. Но злодеи быстро усмирили её, ударив по лицу чем-то тяжёлым.
— Не дёргайся, а то последуешь за своим мужиком, — произнёс незнакомый голос, после чего нос Надежды уловил резкий аромат крепкого спиртного.
— Это зачем? — в страхе спросила она, стараясь разглядеть злоумышленников. А когда наконец смогла, тихо всхлипнула.
Те, кто говорил, оказались настоящими головорезами. Одетые в чёрное, с масками, задранными на головы, трое мужчин производили крайне пугающее впечатление. Казалось, эти отморозки способны на любое злодеяние.
— Рот открой! — рявкнул один из них. И взгляд Надежды выхватил большую бутылку водки в его руке.
Женщина упорно мотала головой и пыталась оттолкнуть нападавшего, из-за чего снова почувствовала мощный удар. На этот раз в живот.
— Живо! Не беси меня, тварь!
Бандит схватил её за волосы и сильно дёрнул, заставляя высоко запрокинуть голову.
— Пей, давай быстрее, иначе тебе конец, ясно?
Надежда ощутила сильное давление на губы. Пришлось открыть рот. Затем язык и горло обожгла прозрачная жидкость. Надежда пыталась её выплюнуть, не глотать, но вместо этого чуть не захлебнулась. Пришлось проглотить не меньше половины.
После этого она сразу почувствовала, как перед глазами всё начало кружиться вихрем. Как будто весь мир запустили, словно юлу.
— Вот так, хорошая девочка, — приговаривал преступник, удовлетворённо глядя на женщину.
Он с треском разбил бутылку, а осколки грубо сгрёб подошвой своих массивных ботинок. Дальше Надежда помнила уже отрывочно.
Мужчины усадили её обратно за руль, рядом с погибшим мужем, после чего вдалеке завыли сирены полиции. Она не могла пошевелиться, тело так обмякло. Будучи сторонницей здорового образа жизни, Надежда никогда не употребляла алкоголь и уж тем более не пила ничего столь крепкого. Её предел — бокал вина или шампанского, и то только по особым поводам.
Водка сразу начала разъедать её изнутри. Поэтому, когда к ней обратился инспектор, Надежда с трудом повернула голову, чтобы посмотреть на него.
— Ух, да тут всё ясно! — быстро окинув её взглядом и уловив запах, констатировал полицейский. — Скорая уже едет, эта дамочка просто в стельку напилась. Ещё и мужа угробила по пьянке.
Надежда пыталась возразить в свою защиту, но язык еле ворочался, а в следующую минуту она провалилась в полную тьму. Последнее, что успела заметить, была толстая пачка купюр, которую передавал полицейскому из рук в руки тот самый бандит.
— Нас здесь не было, — тихо сказал он инспектору. Если что, мы просто проезжали мимо. Свидетели видели, как эта пьяная сумасшедшая потеряла управление и врезалась в отбойник. Понятно?
Несчастная женщина не могла поверить, что инспектор возьмёт взятку. Однако тот лишь оглянулся, молча посмотрел на неё и утвердительно кивнул. Все доказательства были против Надежды. И сколько бы она ни пыталась убедить следователей в своей невиновности, никто её не слушал.
Полиция решила, что она решила подкрепиться спиртным перед поездкой, но явно переусердствовала. Непредумышленное убийство с отягчающими обстоятельствами. Такой приговор вынес Надежде суд. На заседании, после оглашения решения, когда её уже выводили из зала, к ней подбежала свекровь.
— Гори в аду, мерзавка! — выкрикнула Аделина Степановна и с силой ударила её по лицу.
Это произошло так внезапно, что охрана даже не успела вмешаться. Громкая пощёчина жгла щёку, словно позорное тавро.
— Я не виновата, — посмотрев на пожилую женщину, ответила Надежда. — Это всё подстроили, клянусь, я любила вашего сына. Вы же знаете это.
Однако в глазах свекрови читались только презрение и злоба.
— Надеюсь, ты там сдохнешь поскорее! — прошипела та сквозь зубы, после чего развернулась и вышла из зала суда.
Надежда крепко зажмурилась и тряхнула головой, стараясь отогнать жуткие образы прошлого. То, что ей дали УДО, она всегда будет считать настоящим чудом. Ведь за прошедшие годы она почти потеряла веру в такое. С каждым днём её существование становилось всё более безрадостным.
Но теперь казалось, что появился второй шанс. Ей предоставили возможность начать заново. И Надежда намеревалась любой ценой вернуться к нормальной жизни. Она осознавала, что будет трудно. Нет ни работы, ни даже места для проживания. Однако отчаяние больше не входило в её планы. Она вышла из автобуса недалеко от городского парка. Сто лет здесь не бывала. И было приятно видеть, что за это время тут почти ничего не изменилось.
Прогуливаясь по пустым аллеям, Надежда и сама не заметила, как ноги вывели её к краю теплотрассы, расположенной сразу за дальним входом в парк. И в этот момент раздались чьи-то громкие крики, доносившиеся из небольшой еловой рощицы в нескольких десятках метров от неё.
— Фу, я сказала! Фу! — кричал чей-то тоненький голосок.
Надежда, ускорив шаг, направилась туда.
— Уходите! — слышала бывшая заключённая.
А когда вошла в рощицу, то увидела сцену, от которой даже замерла на пару секунд. Прямо на глазах у Надежды маленькая девочка лет восьми пыталась отогнать от крошечного рыжего щенка стаю голодных бродячих собак.
Продолжение: