— Андрей, ты где? — крикнула Светлана из кухни. — Борщ стынет уже!
Андрей отложил телефон и неохотно поднялся с дивана. Весь вечер он пытался разгадать кроссворд, но мысли никак не могли сосредоточиться на словах. В последнее время жена стала какой-то странной — то молчит часами, то вдруг начинает активно хлопотать по дому, словно готовится к приезду важных гостей.
— Иду, иду, — пробурчал он, направляясь к кухне.
Светлана стояла у плиты спиной к нему, помешивая что-то в кастрюле. Волосы она собрала в небрежный пучок, из которого выбивались седые пряди. Когда-то эти волосы были каштановыми и блестящими, а сейчас... Двадцать три года брака наложили свой отпечаток на них обоих.
— Садись за стол, — сказала она, не оборачиваясь. — Сегодня мама звонила.
Андрей замер с ложкой в руке. Мать звонила Светлане каждый день, но обычно жена не считала нужным это комментировать.
— И что она хотела? — спросил он осторожно.
— Да так, справлялась о здоровье. Говорит, что ты давно к ней не заходил.
Это была правда. Мать жила в соседнем доме, всего в пяти минутах ходьбы, но Андрей действительно не навещал ее уже недели две. Не то чтобы он забыл или не хотел — просто как-то все не получалось. То работа, то усталость, то еще какие-то дела.
— Схожу завтра, — пообещал он.
Светлана кивнула и поставила перед ним тарелку борща. Андрей принялся есть, изредка поглядывая на жену. Она сидела напротив, но борщ почти не трогала, только крошила хлеб в мелкие крошки.
— Света, у тебя все в порядке? — спросил он наконец.
— Конечно, — ответила она быстро. — А что?
— Да просто... ты какая-то задумчивая в последнее время.
Светлана посмотрела на него долгим взглядом, потом встала и принялась убирать со стола, хотя он еще не доел.
— Тебе кажется, — сказала она коротко.
После ужина Андрей вернулся к телевизору, а Светлана ушла в спальню. Он слышал, как она там ходит, что-то перекладывает, открывает и закрывает шкаф. Потом все стихло.
Часов в десять он тоже отправился спать. Светлана лежала на своей половине кровати, повернувшись к стене. Телефон она держала в руках и что-то печатала.
— С кем переписываешься? — спросил Андрей, ложась рядом.
— С Таней, — ответила жена, не поднимая глаз от экрана. — Она рассказывает про внуков.
Андрей знал Таню — подругу детства Светланы. Они действительно часто переписывались, обсуждая семейные дела и женские проблемы. Ничего странного в этом не было.
Утром Светлана встала раньше обычного. Андрей проснулся от звука закрывающейся входной двери — жена ушла в магазин. На кухонном столе лежала записка: "Андрюша, завтрак в холодильнике. Вернусь к обеду."
Он разогрел яичницу и сел завтракать. Телефон Светланы лежал на подоконнике — она забыла его взять. Андрей посмотрел на устройство и почувствовал странное желание заглянуть в него. Никогда раньше он не проверял жену, доверял ей полностью. Но что-то в ее поведении последние дни настораживало.
Телефон был заблокирован паролем. Андрей попробовал дату их свадьбы — не подошла. День рождения дочери — тоже мимо. А потом вспомнил — Светлана недавно жаловалась, что постоянно забывает новый пароль, и записала его на листочке, который приклеила к зеркалу в прихожей.
Пароль подошел. Андрей открыл мессенджер и увидел переписку с его матерью. Обычно они общались только по телефону, а тут целая цепочка сообщений. Первые были безобидными — обсуждение рецепта пирога, новости о соседях. Но дальше...
"Света, я серьезно думаю, что Андрею пора бы и самому о себе заботиться. Он уже взрослый мужчина, а все на маминой шее сидит."
"Полина Васильевна, я понимаю ваше недовольство. Но он ваш сын, как же так можно?"
"Сын-то сын, да только забыл про мать совсем. Ты видишь, как редко он приходит? И когда приходит — только покушать да денег попросить."
Андрей нахмурился. Деньги он у матери брал в долг всего пару раз за последний год, и то по серьезным причинам — когда машину ремонтировать пришлось.
Дальше переписка становилась еще более странной.
"Света, а давай мы его проучим немного? Может, тогда он поймет, что к людям нужно относиться с уважением."
"Как это проучим?"
"А вот увидишь. Только ты мне поможешь должна."
"Полина Васильевна, я не знаю... Андрей муж мой, как я могу против него что-то затевать?"
"Ты против него ничего не затеваешь. Ты просто поможешь ему стать лучше. Разве это плохо?"
Андрей пролистал дальше. Сообщения были отправлены вчера вечером, когда Светлана якобы переписывалась с Таней.
"Света, вот что мы сделаем. Завтра ты скажешь Андрею, что я заболела. Серьезно заболела, может, даже в больницу попаду. Посмотрим, как он отреагирует."
"Полина Васильевна, зачем обманывать? Если вы хотите, чтобы он чаще приходил, просто скажите ему об этом прямо."
"Света, милая, я много лет жизни прожила. Мужчины они как дети — пока гром не грянет, креститься не будут. Нужно его встряхнуть хорошенько."
"А если он поверит и очень расстроится?"
"Ну и хорошо! Значит, не совсем еще сердце окаменело. А потом мы ему скажем, что это была проверка. Он поймет и не обидится."
"Не знаю я... Мне как-то неловко..."
"Света, ты же хочешь, чтобы ваша семья была крепче? Чтобы Андрей больше ценил то, что имеет? Тогда помоги мне. Это не обман, это урок жизни."
Дальше шло обсуждение деталей. Мать собиралась притвориться больной, а Светлана должна была передать эту новость Андрею и наблюдать за его реакцией. Если он отреагирует правильно — побежит к матери, будет переживать — то через несколько дней они откроют правду. А если проявит равнодушие...
"Тогда я пойму, что сына потеряла окончательно, — писала мать. — И буду знать, как себя с ним вести дальше."
Андрей почувствовал, как кровь прилила к голове. Он перечитал переписку еще раз, надеясь, что ошибся, что понял что-то не так. Но нет — все было предельно ясно. Мать и жена сговорились устроить ему проверку на любовь и преданность.
Звук ключей в замке заставил его быстро закрыть мессенджер и положить телефон обратно на подоконник. Светлана вошла с пакетами продуктов.
— Привет, — сказала она, как ни в чем не бывало. — Как дела?
— Нормально, — ответил Андрей, стараясь говорить обычным тоном.
Она начала разбирать покупки, а он наблюдал за ней. Неужели эта женщина, с которой он прожил больше двадцати лет, способна на такой обман? Неужели она действительно согласилась участвовать в матернем спектакле?
— Света, — сказал он осторожно, — а мама как? Ты же с ней вчера говорила...
Светлана на секунду замерла, держа в руках пакет молока.
— Мама? Да нормально вроде. А что?
— Просто интересуюсь. Здоровье как у нее?
— Да так... Ты же знаешь, в ее годы то одно болит, то другое. Но ничего серьезного.
Андрей кивнул. Значит, пока она еще не начала исполнять план. Видимо, ждет подходящего момента.
День прошел как обычно. Андрей ушел на работу, а вечером вернулся домой. Светлана встретила его с необычно озабоченным видом.
— Андрей, садись, — сказала она серьезно. — Мне нужно с тобой поговорить.
Он сел за кухонный стол, внутренне готовясь к спектаклю.
— Мне сегодня мама твоя звонила, — начала Светлана, и голос у нее дрожал. — Андрей... Ей плохо. Очень плохо.
— Что случилось? — спросил он, изображая тревогу.
— Сердце прихватило сильно. Она говорит, еле до телефона добралась. Я хотела скорую вызвать, но она не разрешила. Говорит, пока не критично, но...
Светлана замолчала и посмотрела на мужа выжидающе.
— Но что? — подтолкнул он.
— Андрей, мне кажется, ей очень плохо. Голос такой слабый был, еле слышно говорила. И еще... она все про тебя спрашивала. Где ты, как дела, когда придешь...
Андрей молчал, обдумывая ситуацию. С одной стороны, хотелось выложить все как есть — сказать, что он знает об их плане. С другой стороны, любопытно было посмотреть, как далеко они готовы зайти.
— Может, мне к ней сходить? — предложил он.
Лицо Светланы просветлело.
— Конечно! Сходи обязательно! Она будет так рада...
— Тогда пойду прямо сейчас.
Андрей встал и направился к выходу. Светлана проводила его до двери.
— Передай ей, что я тоже переживаю, — сказала она. — И если что-то понадобится...
— Передам, — кивнул Андрей.
Дом матери действительно находился в пяти минутах ходьбы. Андрей поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. Мать открыла почти сразу — видимо, ждала.
— Андрюша! — воскликнула она и тут же стала изображать слабость, схватившись за косяк двери. — Сынок, как хорошо, что ты пришел...
Полина Васильевна была женщиной крепкой, несмотря на свои семьдесят два года. Она никогда особо не болела и всегда гордилась своим здоровьем. Поэтому ее внезапная немощность выглядела неубедительно.
— Мама, как дела? — спросил Андрей, помогая ей дойти до дивана. — Света сказала, что сердце болит.
— Ой, сынок, — простонала мать, опускаясь на диван. — Такие боли были... Думала, все, конец мне. Еле до телефона добралась, Свете позвонила...
Она говорила слабым голосом, но Андрей заметил, что щеки у нее румяные, а глаза блестят. Никаких признаков болезни.
— А врача вызывать не нужно? — спросил он.
— Нет, нет, — замахала руками мать. — Сейчас вроде полегче стало. Наверное, таблетки подействовали.
Андрей сел в кресло напротив и стал наблюдать за матерью. Она продолжала жаловаться на боли, рассказывала, как страшно ей было одной, как она думала о смерти. Но при этом голос у нее постепенно крепчал, а движения становились более уверенными.
— Андрюша, — сказала она вдруг, — а ты часто обо мне думаешь?
— Конечно, мама.
— А почему тогда так редко приходишь? Я ведь одна живу, мне так одиноко бывает...
Вот оно, подумал Андрей. Теперь начнется самое главное — проверка на сыновние чувства.
— Прости, мама. Работа, дела... Но я исправлюсь, обещаю.
Полина Васильевна посмотрела на сына внимательно.
— А если бы меня не стало, — сказала она тихо, — ты бы жалел?
— Мама, не говори глупости! — возмутился Андрей. — Конечно, жалел бы. Ты же у меня одна.
— Одна-то одна, да забытая, — вздохнула мать. — Живу тут как в заточении. Хорошо еще, что Света иногда звонит, спрашивает, как дела...
Андрей промолчал. Он понимал, что мать чувствует себя одиноко, и в чем-то была права. Но почему нужно было устраивать этот спектакль? Почему просто не сказать прямо, что хочется больше внимания?
Просидел он у матери часа полтора. Она постепенно "выздоравливала" — голос крепчал, щеки розовели еще больше, движения становились энергичнее. Под конец она даже предложила ему покушать и принялась хлопотать на кухне, забыв про больное сердце.
— Мама, мне пора домой, — сказал Андрей наконец. — Света волнуется.
— Конечно, иди, — кивнула Полина Васильевна. — Только... Андрюша... Ты завтра придешь? А то вдруг опять плохо станет...
— Приду, — пообещал он.
Дома Светлана встретила его с тревожным лицом.
— Ну как она? — спросила жена. — Очень плохо?
— Да нет, вроде нормально, — сказал Андрей. — Говорит, полегчало немного.
— Слава богу, — облегченно вздохнула Светлана. — А то я так переживала... Все думала, может, скорую все-таки вызвать...
Андрей посмотрел на жену внимательно. Неужели она действительно переживала? Или это тоже часть спектакля?
— Света, — сказал он вдруг, — а давно ты с мамой так близко общаешься?
Светлана насторожилась.
— Как это близко?
— Ну, раньше вы только изредка созванивались, а теперь каждый день...
— Андрей, она одна живет, — сказала Светлана с упреком. — Кому, как не мне, о ней заботиться? Ты же сам редко к ней ходишь.
— Я работаю много...
— Все работают, — отрезала жена. — Но это не повод забывать о родителях.
Андрей хотел возразить, но промолчал. В словах Светланы была правда, и он это понимал. Но способ, который выбрали женщины для решения проблемы, казался ему неправильным.
На следующее утро он проснулся с твердым решением — пойти к матери и все выяснить. Хватит играть в эти игры.
Полина Васильевна встретила его радостно, но виду не подала, что удивлена его приходу.
— Андрюша! Как хорошо, что пришел! — воскликнула она. — Проходи, садись.
— Мама, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — сказал Андрей, усаживаясь на диван.
— Конечно, сынок. О чем?
— О твоей болезни. О том, как ты вчера еле до телефона добралась.
Полина Васильевна слегка побледнела, но держалась.
— А что тут говорить? Слава богу, обошлось...
— Мама, — сказал Андрей тихо, — я знаю про вашу с Светой переписку.
Лицо матери изменилось мгновенно. Она уставилась на сына с испугом и растерянностью.
— Какую переписку? — пробормотала она.
— Про то, как вы решили меня проучить. Про твою ложную болезнь. Про проверку моих чувств.
Полина Васильевна опустила голову и долго молчала. Потом тихо сказала:
— Ты на меня очень сердишься?
— Не знаю, — честно ответил Андрей. — Скорее, расстроен. Мама, если тебе не хватает внимания, почему ты просто не сказала об этом прямо?
— А ты бы услышал? — подняла она глаза. — Андрей, я много раз пыталась с тобой говорить. Намекала, что одиноко, что скучаю. А ты только кивал и убегал по своим делам.
Андрей задумался. Возможно, мать была права. Возможно, он действительно не слышал ее сигналы о помощи.
— Прости, — сказал он. — Но разве этот спектакль — правильный выход?
— Не знаю, — призналась мать. — Мне Света сказала, что мужчин иногда нужно встряхивать, чтобы они поняли, что теряют. Я согласилась, потому что... потому что боялась, что совсем тебя потеряю.
В голосе у нее появились слезы.
— Мама, — сказал Андрей мягко, — ты меня не потеряешь. Просто я плохой сын, невнимательный. Но это можно исправить.
— Правда? — спросила она с надеждой.
— Правда. Давай договоримся — я буду приходить к тебе чаще. Не только когда что-то нужно, а просто так. Поговорить, посидеть вместе.
Полина Васильевна кивнула и вытерла глаза платком.
— А на Свету не сердись, — попросила она. — Это я ее подговорила. Она сначала не хотела.
— Знаю, — сказал Андрей. — Я читал переписку.
Вечером дома он рассказал Светлане о разговоре с матерью. Жена выслушала молча, потом сказала:
— Прости меня, Андрей. Не должна была в этом участвовать.
— Почему согласилась? — спросил он.
— Потому что видела, как она страдает. И думала, что так будет лучше для всех. Глупо получилось, да?
— Глупо, — согласился Андрей. — Но понятно. В следующий раз давайте просто говорить друг с другом честно. Без обманов и проверок.
Светлана кивнула.
— Договорились.
С тех пор Андрей действительно стал чаще навещать мать. Не потому что его проверили и поймали на равнодушии, а потому что понял — близкие люди нуждаются во внимании просто так, без особых поводов. А мать больше никогда не притворялась больной, когда хотела увидеть сына.