— Эх, старость не радость. — покачал я головой и начал лечить Панкрата. — Что же ты, гад старый, на совесть мне давишь?! Зачем ты мне это сказал? Вроде честный ты, хотя кто тебя старого разберет, все же староста, политик чертов, умеешь углы сгладить! — вливая в него манну, сказал я. — Я все как есть говорю, у каждого спроси! Мое слово крепко как кремень! От того меня все уважали и ценили, не люблю этого кордебалета, все всегда честно и прямо! — опять схватив меня за ворот прошипел он. — А за спину спасибо, лет на двадцать словно помолодел, хоть на танцы иди. — отпустив меня добавил он. — Пожалуйста. — фыркнул я, завалившись в солому. — Раз ты так все говоришь, у тебя наверное и план какой-то есть? — спросил я у него. — Есть идея, но она, мягко говоря, так себе. — ответил он и поманил меня к себе рукой. — Да етить твою мать! — выругался я, в который раз вылезая из соломы. — Говори уже. — вполголоса сказал я, присев на корточки перед Панкратом. — В общем идея то проста, только ты мне вот