Свекровь хотела переписать дачу на себя. Лидия застыла в дверях веранды, глядя на эту картину, Клавдия Петровна сидела за столом с мужчиной в пиджаке, а между ними лежали бумаги. Много бумаг. А свекровь держала в руках ручку, будто собиралась что-то подписать, и сияла улыбкой, как... Как будто в лотерею выиграла...
— Что происходит? — голос у Лидии вышел хриплый, словно она долго молчала.
Клавдия Петровна подняла голову, и в глазах мелькнуло что-то, не то испуг, не то досада. Мужчина в пиджаке неловко кашлянул, собирая документы.
— А, Лидочка пришла, — свекровь натянуто улыбнулась. — Мы тут с Виктором Павловичем... консультируемся. По хозяйственным вопросам.
Виктор Павлович, сосед, владелец строительной фирмы в отставке, вдовец. Лидия знала его давно, но они только здоровались через забор, обменивались редкими фразами про погоду. И вот теперь он сидел на ее веранде с какими-то документами.
— По каким таким хозяйственным? — Лидия прошла к столу, но свекровь быстро накрыла бумаги ладонью.
— Да так, ерунда. Межевание обсуждаем, границы участка уточнить надо, а то в кадастре неточности.
Вранье, Лидия это кожей чувствовала. Она немало лет прожила, научилась людей читать, особенно свою свекровь. Та врала редко, но заметно, всегда с этой натянутой улыбкой, будто резинку растягивала.
Пару месяцев назад Клавдия Петровна попросилась на дачу, подлечиться, воздухом подышать. Давление скакало, сердце пошаливало, врачи советовали покой и свежий воздух. Олег, конечно, сразу сказал, мол, мама права, маме полезно, пусть мама отдохнет. А что Лидия могла сказать? Отказать больной свекрови?
Господи, какая же она была наивная.
Сначала все шло тихо. Клавдия Петровна гуляла по саду, сидела в шезлонге с книжкой, даже помогала с огородом. Лидия приезжала на выходные, проверить, как там свекровь, привезти продукты, прибраться. Клавдия Петровна благодарила, ахала, какая Лидочка молодец, какая заботливая.
А потом началось.
Сперва мелочи. Переставленная мебель — «так удобнее, милая». Новые занавески на кухне — «старые совсем выцвели». Потом пошли перемены покрупнее. Клавдия Петровна стала приглашать подруг из соседнего садоводства. Те приезжали с утра, сидели до вечера, пили чай на веранде.
Лидия как-то приехала в субботу, а на ее любимом месте восседала какая-то тетка в цветастом платье.
— Ой, вы, наверное, дочка Клавы? — защебетала тетка. — Она столько о вас рассказывала! Какой у вас чудесный участок, прямо загляденье!
Дочка Клавы... Не хозяйка участка, не Лидия даже, просто «дочка Клавы».
— Невестка я, — сухо поправила Лидия.
— Да какая разница! — махнула рукой тетка. — Клава говорит, вы тут редко бываете. Работа, понимаю. Хорошо, что хоть она за участком следит! Ты бы спасибо ей сказала, девонька...
Следит, конечно. За ее, Лиды, участком, который достался от бабушки. Который Лидия еще до брака с Олегом обустраивала, каждую копейку с зарплаты вкладывала. Баню построила, теплицу поставила, сад разбила. А теперь свекровь «следит» и ведет себя как хозяйка, комплименты от подружек получает за то, какой участок красивый.
В тот день Лидия промолчала, в следующий раз тоже. Пыталась обсудить самоуправство свекрови с мужем, но Олег отмахивался:
— Мама же старается, мама помогает, что ты придираешься?
«Придираешься» — это было любимое слово мужа в последние годы.
А свекровь тем временем обживалась все основательнее. Детей Лидии от первого брака встретила холодно, места мало, неудобно всем вместе жить. Те обиделись, больше не приезжали. Зато своих подруг Клавдия Петровна принимала чуть ли не каждый день.
И вот теперь заявился Виктор Павлович с документами.
— Можно взглянуть? — Лидия протянула руку к бумагам.
— Да что там смотреть? — свекровь быстро сгребла листы, передала мужчине. — Виктор Павлович, мы потом продолжим?
Тот кивнул, сунул папку в портфель, встал, неловко кивнул Лидии и заторопился к калитке. Странная спешка для человека, который просто консультировал по межеванию...
Лидия села на освободившийся стул, посмотрела на свекровь в упор.
— Что это было?
— Я же сказала, межевание.
— Клавдия Петровна, не надо такой глупой меня считать. Для межевания не нужен сосед с портфелем. Для межевания нужен геодезист.
Свекровь поджала губы. Верный признак, что сейчас пойдет в атаку.
— Знаешь что, Лида? Я понимаю, участок твой, но я тут живу, хозяйничаю, порядок навожу. А ты появляешься раз в неделю на пару часов. Может, стоит подумать о том, чтобы оформить все по-честному на меня?
— То есть? — не поняла Лидия.
— То есть подари мне дачу, хотя бы долю. Я же не прошу весь участок! Раз уж я тут живу постоянно...
— Вы тут живете временно, — перебила Лидия. — По состоянию здоровья. Которое, судя по активности, заметно улучшилось.
— Ах вот как! — Клавдия Петровна встала, оперлась руками о стол. — Значит, гонишь? Старую больную женщину гонишь?
— Я никого не гоню, но и дарить ничего не собираюсь.
— Посмотрим, — свекровь выпрямилась, и в глазах появился знакомый блеск. — Посмотрим, что скажет Олег.
Олег, конечно. Последняя защита Клавдии Петровны, ее сын, который, несмотря на предпенсионный возраст, не мог маме ни в чем отказать. Прямо как ребенок, честное слово...
Лидия набрала мужа сразу, как села в машину.
— Олег, твоя мать что-то затевает с дачей, — сказала она.
— Что значит затевает? — голос у Олега был усталый, раздраженный.
— Она Виктора Павловича приглашала с документами, нашего соседа. Говорит, какие-то проблемы с межеванием, но я ей не верю.
— Ну и что? Может, правда межевание обсуждали?
— Олег, она после этого говорила про дарение дачи. Про долю.
Последовало молчание, долгое такое, нехорошее.
— Олег?
— Слушай, а что плохого в этой идее? Мама там живет, следит за участком. Может, правда оформить на нее хотя бы часть? Для порядка.
— Это мой участок, — обиделась Лидия. — От бабушки. Единственное, что у меня есть своего.
— Господи, Лида, ну что ты как... Мама же не чужая. И потом, она столько в дачу вложила!
— Что вложила? Что?!
— Ну... время свое, силы. Следит же за порядком.
Лидия отключилась. Бесполезно говорить с мужем, который уже все решил.
В ту ночь они спали, отвернувшись друг от друга. Лидия лежала, смотрела в темноту и думала, когда все пошло не так? Когда ее милый Олежка превратился в этого... маменькиного сынка, неспособного жене слова поперек матери сказать? Наверное, он всегда таким был. 2 ЧАСТЬ РАССКАЗА🔔