Собрались мы с пацанами у Мишани на квартире, как обычно нашей толпой: я — Серёга, Витос — Ляля-колобок и Женя — Жорик отмороженный, чтобы определиться, где будем отмечать Новый год. При долгой и упорной дискуссии Мишаня выдал:
«Тут давеча я познакомился с милой старушкой, баба Груня зовут, у неё дом на хуторе под Полесском, своё небольшое хозяйство, внуков нет, пригласила нас. Бабка угарная, с юмором». Ну так что?
Идея неплохая. Где ты с ней познакомился? Спросил я.
Не важно! Ну так что? Едем?
А что дарить старухе будем? Спросил Ляля.
Ящик метр на два, сказал Жорик.
Очень остроумно, ничего не надо, она сказала, главное — присутствие. Ответил Мишаня.
Поехали! Раз больше вариантов нет.
На Новый год погодка выдалась дождливая, серая, снега нет, он растаял неделю назад, пасмурная. Сев в машину, мы поехали по магазинам закупаться продуктами. Время близилось к шести вечера, уже темно, закупившись по списку, мы заехали в Полесск. Жорик открыл навигатор, потому что без него мы не найдем место дислокации.
Через километр надо направо повернуть, потом прямо метров пятьсот, и… Какой и? Сказал я. Мы куда едем?
На хутор к Груне. Сказал Витос.
Во-первых, не Груня, а баба Груня. А во-вторых, ты что, блять, умничаешь? Твое дело — горло разминать, чтобы песни звучали, как у соловья в брачный сезон. Понял? Сказал Мишаня.
Иди на… Ответил Витос.
Проехав километр, повернули на проселочную дорогу, через пятьсот метров я остановился.
Всё, дальше пешком! А то потом толкать вам придется, если мы застрянем. Кое-как развернув машину, поставив её так, чтобы морда смотрела к выходу на дорогу, и выезжать было проще, собрав продукты, мы двинулись к дому. И тут никто не ожидал.
Как упоительны в России вечера. Запел Витос. Да заткнись ты, заорали все хором.
Делать нехер? И так маленькие пакеты взял, ленивая жопа, тяжелее хера ничего не поднимал, сучара. Сказал Жора.
Мне тяжелое нельзя поднимать, операцию сделали. Ответил Витося.
Тебе её год назад сделали, мудила. Но Витос предпочитает до сих пор легкий труд, чтобы не надрываться. Да? Сказал я.
Угу! С ехидной улыбкой ответил Витос. Остановившись на минутный привал, мы решили выпить по пятьдесят. Жора достал свой фунфырик, который был на каких-то травах, кто водку, кто коньяк. Разлив каждое свое себе, мы чокнулись, поздравив друг друга с наступающим, и тут произошел конфуз, Жора не успел закинуть в рот рюмку, как Витос ему хлопнул рукой по плечу , которая держала рюмку, соответственно, Жорик пролил по его словам напиток богов, на штанину.
Ты запивон взял? Спросил Витос.
У Жорика глаза округлились, он был немного в шоке и приходил в бешенство, только моргнул, глядя на Витоса, и больше ничего не мог сказать, и не из-за того, что брюки мокрые, не из-за того, что Витос хлопнул по плечу, нет. Пятьдесят грамм святого источника не попали ему в рот, это был траур для него, слезинка потекла из глаза. Витос, смотря на Жорика, понимал, что он не взял запивон, и о другом он понятия не имел. Витос решил поднять настроение.
Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету.
Я тебе сейчас вьебу. Прорычал заплаканный Жорик. Ошарашенный Ляля отошел на пару шагов назад.
Ну, брат, перестань, не плачь, мы тебе новенькую, свежую прогоним, прозрачная, как слеза, иты её так проглотишь, она потечёт по гортани в желудок, ты почувствуешь тепло и приятное ощущение. Сказал Мишаня. Выпили, закусили, пошли к дому, до которого метров пятьдесят осталось. У калитки ждала нас баба Груня.
Ребята! Ну что так долго? Мы с дедом Антошей заждались вас. Здрасти, баб Грунь. Поздоровался Мишаня. Это мои кореша: Серега — здрасти, Виталя — здрасти, и Женя — здрасти. Проходите в дом. Сказала баба Груня.
Площадь земли Груни была большая, но из-за того, что небо затянуто тучами и светил один фонарь, ни площади самого участка, ни скотного двора не было видно. Фонарь прикреплен к крыше дома и светил прямо на калитку. Где-то за домом слышался мучительный му-у-у. Зайдя в дом, нас встретил, наверное, самый главный хозяин, рыжий кот по имени Фредерик. Мы раз пять переспрашивали у бабы Груни имя. По её словам, она назвала его в честь какого-то то ли английского, то ли хрен пойми какого-то рыжего короля. Типа в коте течёт аристократическая кровь. Мишаня не обманул, бабка с юмором оказалась. Кот начал мяукать и полез сразу к ногам Жорика, может, учуял аристократическую кровь, или, вероятнее всего, аромат трав, которые были пролиты на штаны. Тут выходит дед Антоша, мы все остолбенели. Антоша под два метра ростом, худой, глаза стеклянные, круги под глазами черные, лицо почему-то белое, но при параде, пиджак, рубашечка, галстук, всё как полагается. Ну покойничек чистой воды, не успев представиться, Витос выдал:
«А где белые тапочки?»
Остряк? Ответил дедок. Это хорошо! Ехидно улыбнулся и представился дед Антон. Мы все познакомились и прошли в дом. Длинный коридор вел к залу, где стоял уже готовый стол с закуской, от зала шли комнаты и коридорчик к кухне, одна дверь была приоткрыта — это Груни с Антошей, остальные двери оказались забиты.
Почему двери забиты? они ответили, мол, чтобы не убирать и пыль не летела. Мы все расселись и обратили внимания на окно, которое было метр на метр. От света в окне виднелась деревянная дверь какой-то сарайки, до которой было метров пять, вероятней всего. Витос успел накатить свою перцовку, запив колой, он выдал:
«Уоп-боп-а-лум-а-бом-бам-бум! Тутти-фрутти, о, Руди!»Рано! Заорали все.
Стол был более-менее, Груне надо отдать должное, мастерски приготовила из простых продуктов отличные закуски, даже была черная икра, вкус, конечно, у неё дерьмовый. Пришел Фредерик и начал тереться об Жорика ногу. Мы выпили, уже навеселе, Витос потихоньку напевает кольщика, Груня ушла на кухню ставить поросенка, я положил оливье в тарелку, пацанам положил по тарелкам, кто просил. Первое, что меня ошарашило, это сырое яйцо в салате. Тут Жорик толкает меня в бок.
Серёга, тут это.
Чего? Спрашиваю я.
Фредерик трахает мою ногу. С выпученными глазами говорит Жора. Это беспредел какой-то. Зашла Груня с веселым выражением лица.
Свинка в духовке. Сказала Груня.
Жора не выдержал. Баб Груня, а кота точно зовут Фредерик? Не Боря?
Женечка котик, а с чего ты решил, что его зовут Боря? С прищуром спросила Груня.
Ну-у-у, просто он трахает мою ногу, и я не могу его отцепить, он как пиявка вцепился, я пытаюсь его оторвать, так он возмущается, шипит, орет, но продолжает свои грязные поступки с моей ногой. Ответил Жора.
Выйду ночью в поле с конём. Ночкой тёмной тихо пойдём. Запел Витос.
Да подожди ты. Хором ответили все присутствующие.
А когда петь? Колбаса мороженная в салате. Черная икра не икра, а херня какая-то, компот помоями отдает. Это что за Новый год? А? Груня? Антоша? Появилась мертвая тишина, все за столом уставились на Витоса.
Пойду я посмотрю поросёнка. Сказал Мишаня, решив тем самым разрядить обстановку.
Не надо, Миша, Пэпэ ещё не успела уйти в свиной мир. Нервно посматривая на Витоса, ответила Груня. Мы напряглись.
В смысле не успела в мир свиней? Пэпэ? Баб Груня, ты мистических фильмов насмотрелась? Или мультиков? Ответил Мишаня и тревожной походкой пошёл на кухню.
Антоша! Не успев продолжить предложения, Витос решил сказать в рифму. Гондоша! Засмеялись мы, кроме Груни и Антона.
С некоторой паузой бабка продолжала. Антоша! Обращаясь к деду. Неси Фердинанда.
Может Густава? Спросил дед.
Нет, пока рано, надо повеселиться. Не успел дед уйти в комнату, как на кухни доносится дикий крик. У-и-и-и-и-и-и-и. Из кухни абсолютно красная дымящаяся выбегает Пэпэ, снося всё на своем пути, по её взгляду она была очень огорчённая. За ней испуганный, бешенный, взъерошенный с тесаком бежит Мишаня с криками. Убью, сука! Непонятно на кого, то ли на Пэпу, которая неожиданно прыгнула и чуть не укусила, когда Мишаня открыл духовку. Или на Груню, которая решила запечь живого поросенка. Мы быстро отскочили от стола, Жорику было тяжелее всего, кот до сих пор трахал его ногу, как бы он её не тряс, кот ни в какую не отпускал, Витос перестал напевать свои песни и отошёл к выходу в коридор, я вспрыгнул на диван. Замахнувшись тесаком, Мишаня нанёс удар, Пэпа родилась под счастливой звездой, потому что Мишанин глазомер подвёл его, и тесак вбился в стол. Из комнаты выходит дед Антоша.
Груня, лови Фердинанда. Дед кидает Груне двуствольное ружьё, бабка взводит первый курок, Витос и Мишаня ломанулись к выходу, дверь заперта на амбарный замок. Выстрел. Крик, Витос заорал. Мы перепуганные подумали, всё, конец, Витос ушёл в мир иной, помянуть уже хотели. Но бабка наводит на меня ружьё и взводит курок. Я успеваю отскочить. Выстрел. Пробило диван и попало мне в руку, защипало.
Соль? Вслух сказал я. Так Ляля живой?
Да! крикнул Мишаня. Только жопа теперь дырявая, продырявили нашего Витося.
Они вбежали в комнату, Виталя первый, держась за жопу, за ним Мишаня сдерживает смех, походу настойка его ещё пьянила.
«Ну всё, старая, молись». Сказал Витос и хотел накинуться на неё, снимая свой пиджак. Но почувствовал, как Мишанина рука схватила его.
«Она моя, в сторону». С дебильным выражением лица ответил Мишаня. «Но я знаю подход к бабулям». Ответил Витос, но Миша его не слышал, первое, что начал делать, это Ибуки — силовое дыхание с выпученными глазами (быстрый вдох носом и выдох ртом с применением силы лёгких), после этого упражнения принял стойку Мусуби дачи (пятки вместе, носки врозь), Жора протрезвел, даже кот, который вцепился в его ногу, перестал на время совокупляться. Всё было внимание на Мишаню. Первое что он сделал-это Хайто – внутреннее ребро ладони прямо в по голове Груни. Бабка посмотрела на него как на мудака, не поняла, что произошла, на сколько ей не изменяет память дед бил ложкой по голове в тысячу раз сильней. Он решил Хантай — сменить стойку, встал учи хачи дачи — пятки на ширине плеч, носки повёрнуты внутрь, заорав как кот он бросился на бабку. Груня не стала ждать атаки. Ёбнула прикладом Фердинанда в лоб, нокаут, Мишаня на полу.
Бля, я же сказал, что знаю подход к бабкам, каратист херов. Сказав, Витос, схватив тесак, который впился в стол, вытащил его, замахнулся и сильным ударом разрубил голову на две части. Бабка закружилась в танце, подняв руки кверху, начала говорить.
«Амун хум рама. Амун хум рама. Ведьма!» — закричал я. И ударил в полете ногой в грудь, Груня отлетела к себе в комнату. Ещё минуту мы стояли в напряжении, пытались осознать, что происходит, как такое могло произойти. Спустя ещё минуту мы выдохнули, пытались осмыслить, что нам делать дальше, входная дверь закрыта на амбарный замок, остальные заколочены, только окно метр на метр. Единственное, что мы не учли, это дед Антоша. Который выходил из комнаты в шоке от смерти Груни, в руках он держал Густава (винтовка с оптическим прицелом). Кот интенсивней стал трахать ногу Жорика, почуяв неладное самый первый. Недолго помедлив, Жорик кинулся к окну, пытаясь пролезть, я кинулся за ним. Схватив за шиворот его толстовки, я откинул его к столу.
«Жора, прости, у меня дети», — с криком вылетел из окна. Щелчок, осечка. Следом вылетает Жорик с котом, как он протиснулся, ума не приложу. Щелчок, опять осечка. Мы смотрим на окно, оттуда, как дуновение ветра, вылетает нокаутированный Мишаня и, пролетев метров пять, пробивает головой дверь сарая.
Следующий выпрыгивает Витос и, прихрамывая, орет: «Валим, хули встали». «Надо Мишаню забрать», — сказали мы с Жориком одновременно. Мы все трое кинулись в сарай, из-за слабого света от окна в сарае было очень темно, подхватили Мишаню под руки. Из окна высунулся дед Антоша и с улыбкой на лице громко крикнул:
«Валентин! Валюша! Пора кушать!» Вот тут мы напряглись, из самого темного уголка сарая подымались и смотрели на нас два кроваво-красных глаза. Витос был позади нас, Жора пытался встряхнуть кота, к которому он уже привык, держа под руку Мишу с одной стороны, я с другой стороны. Мы начали отходить назад немножко, вытащив Мишаню вперед, создавая тем самым щит. Красные глаза двигались на нас, и, выйдя на свет, мы увидели быка. Тоник с яйцами по имени Валентин. Кроваво-голодные глаза продолжали идти на нас, мы уперлись спинами в стену, дальше некуда бежать. Мишаню максимально вытянули от себя. И тут дедуля Антоша решил вылезти из окна, к нашему счастью, дед оказался старым и неуклюжим, перевалившись телом вперед, наведя винтовку в нашу сторону, Антоша не удержал равновесие и с сильным грохотом упал на землю. В тот момент, когда Валюша посмотрел в его сторону, выстрелила винтовка и отстрелила ему полрога.
«Валя, ты посмотри, какая сука старая, он это специально сделал, Антоша хотел тебя убить». Мочи его! Начал подшучивать Витос. Мы с Жориком бешеными глазами посмотрели на Витоса.. Бык замычал во всю глотку: му-у-у-у-у. От громкого мычания в сознание пришёл Мишаня. Увидев Валентина-тонника с яйцами, который встал на задние копыта, а передними перебирал в воздухе, готовясь к атаке, Мишаня опять потерял сознание.
Фа-а-а-а-с-с! Заорал Витос. В этот момент дед Антоша поднялся на ноги, бык как ошпаренный помчался, насадил на рога грудь деда и пробил часть дома, застряв в нем. Мишаня очухался в себя, не понимая, что происходит, в двух словах мы ему рассказали, что произошло, опустив неудачные моменты с его участием.
Поехали домой. Сказал я, классный Новый год, на всю жизнь запомним. Я всё хотел спросить, как ты с Груней познакомился?
Да я на работе приправ набрал, удлинитель, пару точилок электрических для ножей и пакетов средних. На рынке расположился для продажи, подошла Груня, купила пакеты и специи. Слова за слова зацепились языком, предложила Новый год по-деревенски. Вкратце рассказал Мишаня.
Поехали уже. Сказал Жорик, глядя на кота, который до сих пор был на ноге. Подождите, еще кое-что хочу для моих подвигов сделать. Мишаня пошёл к разрушенной части дома, где стоял неподвижно бык.
Блять, ты куда пошёл? Стой, придурок. Зачем? Но Мишаня как будто не слышал. Бык стоял неподвижно, часть дома, стены придавили его так, что бык не мог пошевелиться, стоя на ногах. Мишаня подошел к быку, ненависть горела в его глазах, он не мог поверить, что бык хотел их убить. Встав в стойку боксера, Мишаня с дикими воплями наносит сокрушительный правый прямой удар быку прямо в яйца. Секундное молчание, дикий рёв быка: «Му-у-у-у-у-у-у-у», лягнув Мишаню в лоб копытом так, что он отлетел на пять метров, опять пробив головой те же ворота. Мы подбежали к бессознательному телу Мишани и подняли его. На его лице чётко отпечатался копыто Валентина, подхватив под руки, мы пулей убежали из этого проклятого дома, сели в машину и уехали во Свиязи. Жорик забрал кота домой и назвал его Боря.