Две недели пролетели незаметно. Мы уже почти привыкли к Оле — её улыбкам, неожиданным фразам и уверенности, с которой она берётся даже за простейшие задачи. Казалось, что хаоса меньше, но он всё равно оставался где-то на фоне, как музыка, которую выключить нельзя.
Но в понедельник утром мы зашли в кабинет — а её место пустое.
Ноутбук закрыт, ручка на месте, папки нетронуты.
— Всё, сбежала, — мрачно сказала Марина, снимая перчатки. — Я же предупреждала: две недели — и хватит.
Инга подхватила:
— Можно открывать тотализатор. Сколько недель продержится каждая новенькая?
Мы засмеялись, но смех был нервный. Света осторожно предположила:
— Может, в переговорке?
Но переговорки пусты. Телефон молчит. В отделе витало ощущение маленькой паники.
— Слушайте, а может, она просто решила уйти и не сказала? — задумалась Инга.
— Вполне в её стиле, — кивнула Марина.
В итоге пошли к Илье Николаевичу. Я торжественно доложила:
— У нас ЧП. Новенькая исчезла.
Он спокойно посмотрел на нас поверх очков:
— Да она во фризоне.
— В… где? — протянула Марина.
— Во фризоне, — повторил он. — Это свободная рабочая зона, там IT-шники сидят.
Мы переглянулись, как люди, впервые услышавшие о тайной комнате в собственном доме.
— У нас такое есть? — спросила Инга.
— И мы только сейчас об этом узнаём? — добавила я.
Илья пожал плечами:
— Конечно. Хотите — пойдёмте сами посмотрите.
Мы пошли за ним по коридору как школьницы на экскурсии.
Экспедиция в неизведанное
Оля действительно нашлась — только не за столом, а в кресле-мешке. Ноутбук на коленях, волосы собраны в хвост, вокруг неё трое айтишников: один босиком, другой в огромных наушниках с латте в руках, третий сидел прямо на полу среди проводов и пакетов с чипсами. На проекторе — разноцветные стрелки и квадраты, которые выдавались за рабочую схему.
— Добро пожаловать, коллеги! — весело сказала Оля, махнув рукой.
Мы замерли у двери.
— Так вот где она прячется, — прошептала Марина.
— Это точно рабочее место? — выдохнула Инга.
Мы решили «протестировать» новую среду.
Марина осторожно села на пуф и тут же утонула в нём, выглядела так, будто её засасывают в подушку. Инга устроилась на низкий диванчик, но каблуком задела ноутбук айтишника. Я выбрала единственный стул у стены — знакомый, предсказуемый, родной.
Айтишники при этом с любопытством на нас смотрели. Не злорадно, скорее с тем самым выражением, как в зоопарке на редких животных. В их глазах читался немой вопрос: «Ого, эти из отдела юристов рискнули сюда зайти?»
Я почувствовала себя экспонатом, которого выкатили на публику. Только вместо фотоаппаратов у этой разношёрстной публики смартфоны и ухмылки.
Рабочий процесс «по-Z»
— Я пушнула апдейт в мира, — бодро объявила Оля.
— Дропнем таски, чтобы ревьюер не пригорел, — добавил айтишник справа.
— Чекните фикс до вечера, — вставил другой*.
Мы сидели, как туристы без гида в чужой стране. Слова вроде знакомые, но в целом смысл ускользает.
— Я поняла только, что у кого-то опять пригорит, — шепнула Марина.
Айтишники обсуждали быстро, на ходу, без пауз. У нас всё по-другому: протокол, пункт 3.2, срок — подпись. А у них — хаос и скорость. И что самое удивительное: через десять минут они уже имели план.
Инга не выдержала:
— А у вас бывают протоколы?
Один из айтишников даже снял наушники:
— Протоколы? Это кринж.
Света, привычно, записала новое слово в блокнот.
...Когда мы вернулись в кабинет, каждый вздохнул с облегчением. Папки на месте, костюмы по струнке, ручки в стаканах.
— Я чувствую, будто была на экскурсии в будущем, — сказала Инга.
— А я чувствую, что у меня теперь болит спина, — отозвалась Марина.
Я только подумала: оказывается, в нашем офисе есть целый мир, о котором мы даже не подозревали. И да, так можно было.
__________
Оля вечером снова появилась у себя за столом. Села, открыла ноутбук и улыбнулась:
— Отличный день, коллеги. Я продуктивно поработала.
Мы промолчали. Каждый понял: в этой новой реальности продуктивность выглядит совсем не так, как у нас.
ПРИМЕЧАНИЕ: Для тех, кто всё ещё в лёгком шоке от сленга
— «Я пушнула апдейт в мира…»
То есть: «Я загрузила новую версию документа на доску Miro».
— «Дропнем таски, чтобы ревьюер не пригорел…»
Перевод: «Уберём лишние задачи, чтобы проверяющий не психовал».
— «Чекните фикс до вечера.»
Человеческим языком: «Проверьте исправленный вариант до конца дня».
Вот так и живем. И веселье продолжается :)