Из романа «Молчание любви».
– Ты цены себе не знаешь и используешь себя не в том качестве всю жизнь, – авторитетно заявила подруга. – Где ты только набрела на этого Семёнова? Никогда ведь не рассказывала.
– А рассказывать нечего. Он пришел в музей.
Парк, несмотря на солнце, стал унылым – таким же, как всё это утро, начавшееся с унылой песни по радио. Про верного лебедя, который, потеряв подругу, покончил с собой. Эта лебединая верность была наигранной, пафосной и нагоняла тоску. Аня сразу ее выключила, но она успела задать тон на весь день.
А потом с полки, где лежали старые альбомы с фотографиями, вылетел снимок, на котором она всегда себе не нравилась. Хотя Аня и не притрагивалась к этим альбомам! Взял и сам вылетел, неизвестно почему.
И в музее пятнадцать лет назад тоже было уныло. Одни старушки – и она, студентка-практикантка. Вадим появлялся – и вносил в Анину жизнь оживление, приглашая в кафе, или погулять, или съездить в Москву.
Аня до него ни с кем не встречалась, и когда он сделал предложение, ей показалось, что это произошло очень быстро – она была бы не против продлить приятное время свиданий, прогулок, ухаживания. Но ей и в голову не приходило, что можно отказать человеку, к которому она уже так привыкла, и который воспринимал ее настолько всерьез, и повторить всё это еще с кем-то, а потом взвешивать, выбирать. Или даже параллелить, как знакомые девчонки.
Она вышла замуж за первого встречного, пришло вдруг Ане в голову. Совершенно не зная мужчин, не изучив, как пишут в викторианских романах, человеческие характеры. Не имея ни элементарного жизненного опыта, ни ясных представлений, чего хочет от семейной жизни, ни взвешенных суждений о своем избраннике. Да она его и не выбирала. Это был его выбор. А она просто приняла предложение, которое ей сделали – почему бы и нет?
Мама неуверенно сказала: первый жених – первое счастье, тоже не выражая собственное мнение, а повторяя затертую формулу, подходящую к случаю. Выходит, главное решение в ее жизни было сделано бессознательно, и по сути Аня вообще ничего не решала? Но, может быть, ею руководил не разум, а чувства?
Но чувства пятнадцатилетней давности вспоминались не конкретными, ярко очерченными, а настолько размытыми, что она затруднилась их определить. Вдобавок вспомнился давний спор с сестрой: они схватились из-за еще одного английского романа, «Доводы рассудка», и Аня утверждала, что любовь и есть нечто эфемерное, неназываемое, невыразимое.
А Лиза призвала себе в поддержку Спинозу, который изрек что-то вроде того: яснее солнечного света, что любовь является разумом, поскольку любовь есть бесконечность, а разум бесконечен. Поэтому любовь разумна, а разум должен быть в любви. Что-то такое. Лиза бряцала Спинозой, а Аня рассердилась: мне Спиноза не авторитет. А теперь взяла и вспомнила Спинозу.
И яснее солнечного дня было то, что не было в ее жизни ни любви, ни разума, ни ярких подлинных чувств, ни даже беззаботного юношеского флирта, какой бывает у всех – она всё скомкала, пойдя на поводу чужих желаний и планов. Вадим, старший, взрослый, уже готов был завести семью – и она за него вышла, как если бы ответила на его телефонный звонок только потому, что он позвонил. А голоса своей любви не дождалась, вот она и молчит – до сих пор.
О книжке подробнее: