— Катенька, у меня же завтра день рождения! Я наприглашала гостей, но знаешь, силы уже не те. Ты же поможешь, да?
— Конечно, Раиса Петровна, — ответила Катя, хотя в планах на выходные было совсем другое.
И понеслось. Салат «Оливье» на двадцать человек. Холодец. Запечённая курица. Торт. Уборка. Сервировка.
Представьте себе: пятница вечером вместо фильма с мужем — поездка на рынок. Суббота с семи утра — готовка. Руки в муке, волосы растрепались, фартук в пятнах.
— Андрей, помоги хоть стол накрыть! — просила Катя мужа.
— Да ты же лучше знаешь, как надо! — отмахивался он, не отрываясь от телевизора.
К четырём часам квартира свекрови превратилась в банкетный зал. На столе — горы еды, всё красиво разложено, салфетки веером. Катя смотрела на результат своих трудов и чувствовала невероятную усталость.
Первые гости пришли ровно в пять. Тётя Клава, дядя Боря, соседи, коллеги. Все обнимали именинницу, дарили подарки, говорили комплименты.
Катя стояла у плиты, разогревала запеканку.
— А где же твоя невестка? — спросил кто-то из гостей.
— Да вон на кухне возится, — махнула рукой свекровь. — Катя! Иди знакомься!
Катя вышла. Улыбнулась. Поздоровалась.
— Ой, какая у тебя невестка трудолюбивая! — восхищённо сказала тётя Клава. — Видно, что хозяйственная!
— Да, приучила я её хорошо, — засмеялась Раиса Петровна. — Теперь у меня помощница надёжная.
А теперь самое интересное — за столом для Кати места не нашлось.
— Ой, Катенька, мы что-то с расчётами ошиблись, — извиняющимся тоном сказала свекровь. — Ты же не обижаешься? Ты лучше следи, чтобы чай горячий был, салаты подавай.
Катя кивнула. Что ей оставалось?
И вот она стоит у стены, как официантка. Подливает гостям вино, меняет тарелки, убирает крошки. А за столом — смех, разговоры, тосты.
— А помнишь, Рая, как мы в молодости, — начинает одна из подруг.
Катя слушает чужие воспоминания о семье, в которой она — посторонняя.
— Катя, можешь торт принести? — кричит свекровь через весь стол.
Катя идёт на кухню. Зажигает свечки на торте. Несёт.
— Ой, какая красота! — ахают гости. — Раиса Петровна, у вас прямо профессиональная помощница!
Опять это слово. Помощница.
— Андрей такой молодец, что нашёл себе хозяйственную жену! — подхватывает тётя Клава. — Небось и борщ варит, и рубашки гладит!
Все смеются. Андрей тоже улыбается. Гордится.
Чем? Тем, что у него есть бесплатная домработница?
И это ещё не всё.
За столом становилось всё веселее. Гости расслабились, голоса окрепли, смех зазвенел громче.
— Раечка, а расскажи про то, как Андрюшка в детстве соседскую девочку поцеловать хотел! — захихикала одна из подруг свекрови.
— Ой, да что вспоминать! — всплеснула руками Раиса Петровна, но было видно — ей приятно быть в центре внимания. — Было дело! Пять лет ему было, а он уже красавиц замечать начал!
Все дружно засмеялись. Андрей покраснел, но смущение его было притворным — он привык к маминым рассказам о своём детстве.
Катя стояла у буфета и переставляла тарелки. Никому не было дела до того, что она здесь есть. Словно она — мебель. Полезная, но незаметная.
— А в школе как девчонки за ним бегали! — продолжала свекровь. — Учительница даже говорила: «Андрей у вас будет сердцеедом». И не ошиблась! Сколько у него невест было до Кати!
— Да ладно, мам, — попытался остановить маму Андрей, но без особого энтузиазма.
— А что? Катя же знает, что не первая, — рассмеялась Раиса Петровна. — Мужчина должен иметь опыт! А то как семью создавать?
Тётя Клава кивнула:
— Правильно говоришь, Рая. А девочкам это только на пользу — сразу понятно, что муж не промах.
— Вот именно! — подхватила свекровь. — А Катя у нас покладистая. Не скандалистка!
Все повернулись к Кате. Ожидали ответа. Согласия. Подтверждения, что она действительно «покладистая».
Катя кивнула. Что ей оставалось делать?
— Катя, а ты где познакомилась с нашим Андрюшкой? — спросил дядя Боря.
Катя открыла рот, чтобы ответить, но свекровь её опередила:
— На работе! Он тогда начальником отдела стал, а она секретарём работала. Сразу видно было — девочка толковая, исполнительная.
Опять это слово. Исполнительная. Как характеристика с предыдущего места работы.
— А я говорю Андрею: смотри, мол, какая хорошая девочка. Не модница какая-нибудь, а домашняя. В семье пригодится!
Представьте себе — о вас говорят, как о покупке. «В хозяйстве пригодится». «Для дома подходящая».
— И не ошиблись! — воскликнула тётя Клава. — Видно же, какая хозяйственная! Весь стол накрыла, всех накормила.
— Это да, — гордо кивнула Раиса Петровна. — Я сразу поняла — этой можно доверить семью. Не то что эти современные, что только о себе думают.
А теперь самое интересное — Андрей молчал. Не возражал. Не говорил: «Мама, хватит». Просто сидел и слушал, как его жену обсуждают, словно породистую собаку на выставке.
— А дети когда? — снова всплыла эта тема. — Раечка, ты же так мечтаешь стать бабушкой!
Свекровь вздохнула театрально:
— Мечтаю! Но молодёжь сейчас, всё карьера, работа. А биологические часы-то тикают!
Катя почувствовала, как щёки горят. Эта тема была болезненной. Они с Андреем уже полтора года пытались зачать ребёнка. Катя тайно ходила к врачам, сдавала анализы. Пока всё было в норме, но каждый месяц приносил разочарование.
— Ну, это дело молодых, — дипломатично заметил дядя Боря.
— Конечно! — согласилась свекровь. — Но я им уже намекнула — пора бы! А то я уже не молодею, хочется с внучатами повозиться.
Катя сжала кулаки. Намекнула? Она каждую неделю спрашивала: «Ну как, есть новости?» И каждый раз Катя краснела и мямлила что-то невнятное.
— А может, они не готовы ещё? — осторожно предположила одна из подруг.
— Да какая неготовность! — махнула рукой Раиса Петровна. — В наше время в двадцать рожали, и ничего! А сейчас выдумали — то не готовы, это не готовы. Инстинкт материнства никто не отменял!
Катя отошла к окну.
— Катенька! — окликнула её свекровь. — Чего загрустила? Иди к нам, мы тут про семейные ценности говорим.
Катя подошла. Встала за спинкой Андрейкиного стула.
— Вот видите, какая у Андрея жена послушная, — продолжала свекровь. — Позовёшь — идёт. Не то что некоторые современные. Те только права качают.
— А права-то какие у жены? — философски заметил дядя Боря. — Главное — чтобы муж был доволен, дом был полной чашей.
— Именно! — подхватила тётя Клава. — А счастье женское — в семье, в детях. Не в этих ваших карьерах.
Катя слушала и чувствовала, как что-то внутри неё сжимается всё сильнее. Они говорили о ней, но не с ней.
— Раечка, а помнишь, какая у Андрея была первая любовь? — спросила одна из гостий. — Ленка вроде звали?
— Ой, да что вспоминать! — засмеялась свекровь. — Была такая. Красивая, но пустышка. Хорошо, что не сложилось!
— А почему не сложилось? — с любопытством спросили гости.
Раиса Петровна многозначительно посмотрела по сторонам:
— Да характер у неё был тяжёлый. На всё своё мнение имела, спорила постоянно. Не жена, а головная боль! Я Андрею тогда и сказала: «Сынок, подумай хорошенько. Тебе такая зануда нужна?»
Андрей неловко заёрзал на стуле, но промолчал.
— И правильно! — одобрила тётя Клава. — Мать лучше знает, какая невестка нужна сыну. А то бы всю жизнь мучился.
— Катя, принеси ещё салфеток! — попросила свекровь.
Катя кивнула и пошла в кухню. Открыла шкафчик, достала салфетки. Стояла и смотрела на них.
И тут до неё дошло: она не гость на этом празднике. Она — обслуга.
Катя стояла на кухне с пачкой салфеток в руках и смотрела в окно. За стеклом моросил дождь. Серые капли стекали по стеклу, как слёзы.
Из гостиной доносился смех. Кто-то рассказывал анекдот. Все хохотали.
— Катенька! — крикнула свекровь. — Где салфетки? И чайник поставь, пожалуйста!
Катя машинально включила чайник. Взяла салфетки. Пошла в гостиную.
— А вот и наша помощница! — весело воскликнула тётя Клава. — Катюша, а ты почему такая грустная? Праздник же!
— Да устала она, — отмахнулась свекровь. — Целый день на ногах. Но ничего, привыкнет. Женское дело такое — по хозяйству хлопотать.
— Конечно! — поддержала соседка. — А мужчина пусть работает!
— А разве я не работаю? — тихо спросила Катя.
Все повернулись к ней. В комнате стало тихо.
— Что, дорогая? — переспросила свекровь с удивлением.
— Я спросила — разве я не работаю? — громче повторила Катя.
Андрей нахмурился:
— Катя, при чём тут это? Мы же празднуем.
— При том, что тётя Люда сказала — мужчина работает, пусть отдыхает. А я что — не работаю?
Гости переглянулись. Такого поворота никто не ожидал.
— Ну, работаешь, конечно, — примирительно сказала тётя Клава. — Но это другое.
— Что другое?
— Ну, — замялась тётя Клава. — Ты же секретарь. А Андрей — начальник отдела. Ответственность больше.
— Понятно. Значит, моя работа — не работа. А домашние дела — тоже моя обязанность. Получается, я работаю и дома, и в офисе. А Андрей только в офисе. Но отдыхать должен он.
В комнате повисла неловкость.
— Катя, ты чего? — нервно спросил Андрей. — При чём тут это?
— При том, — Катя поставила салфетки на стол, — что я три дня готовилась к этому празднику. Покупала продукты, готовила, убиралась. А сегодня с семи утра на ногах. И за столом мне места не нашлось.
— Да мы же не специально! — попыталась оправдаться свекровь. — Просто не рассчитали.
— Не рассчитали, — кивнула Катя. — Забыли про меня. Потому что я — не гость. Я — прислуга.
— Катя! — резко сказал Андрей. — Хватит!
— Хватит чего? Говорить правду?
Катя посмотрела на гостей. Все сидели с открытыми ртами.
— Вы весь вечер говорили обо мне. При мне. Как будто меня здесь нет. Обсуждали, какая я хорошая, потому что не имею собственного мнения. Хвалили за то, что я послушная, как собачка.
— Ты что несёшь! — вскочил Андрей. — Мама тебя хвалила!
— За что хвалила? — Катя повернулась к нему. — За то, что я готовлю по мамины рецептам? За то, что никогда не спорю? За то, что делаю то, что скажут?
— А что в этом плохого? — возмутилась свекровь. — Жена должна быть хозяйственной!
— Должна. А ещё должна быть невидимой, да? Должна работать как пчёлка, а замечают её только когда нужно что-то принести или убрать.
— Катя, успокойся, — попытался вмешаться дядя Боря. — Эмоции.
— Прекрати! — грозно сказала свекровь. — При гостях устраивать сцены!
— А при гостях обсуждать мою личную жизнь можно? При гостях говорить, что у меня нет детей — можно? При гостях рассказывать про Андреевых бывших девушек — можно?
Свекровь покраснела.
— Я не...
— Вы говорили про Ленку. Про то, как хорошо, что она ушла, потому что у неё было своё мнение. Потому что она спорила. И все согласно кивали — да, хорошо, что теперь у Андрея жена удобная.
Катя обвела взглядом стол.
— А знаете что? Ленка была права! Надо было спорить! Надо было иметь своё мнение! Надо было не давать себя превращать в домработницу!
— Ты о чём говоришь! — Андрей встал из-за стола. — Какая домработница?!
— Вы знаете, о чём я мечтала сегодня? — продолжила Катя тише. — Я мечтала, что Андрей скажет: «Познакомьтесь, это моя жена. Она работает экономистом. Она умная, интересная». Но вместо этого вы говорили: «Какая хозяйственная. Какая послушная. В хозяйстве пригодится».
— Катя, ну при чём тут, — начал Андрей.
— При том! — резко перебила его Катя. — При том, что ты молчал! Когда мама говорила, какая я удобная — ты молчал! Когда тётя Клава говорила, что жена не должна иметь мнения — ты молчал! Когда все обсуждали мою личную жизнь — ты молчал!
Голос её сорвался. Слёзы, которые она держала в себе весь день, наконец прорвались.
— А знаете что? Я устала быть удобной! Устала быть невидимой! Устала от того, что меня ценят только за то, что я не создаю проблем!
Катя вытерла слёзы тыльной стороной ладони.
Катя посмотрела на застывших гостей.
— Простите, что испортила вам праздник. Но я больше не могу играть роль идеальной невестки.
И пошла к выходу.
— Катя, стой! — крикнул Андрей. — Куда ты?
— В ванную. Плакать, — честно ответила она, не оборачиваясь. — А вы продолжайте праздновать. Без прислуги.
Дверь ванной комнаты захлопнулась. За ней остался оглушительный смех и музыка. А здесь, в маленьком пространстве между кафельными стенами, Катя наконец могла быть собой.
Могла плакать. Могла злиться. Могла просто существовать, не думая о том, что кто-то от неё ожидает.
За дверью продолжалась чужая жизнь. А здесь начиналась её собственная.
Катя просидела в ванной почти час. Сначала плакала — от обиды, от стыда, от облегчения. Потом умылась холодной водой и смотрела на своё отражение в зеркале.
Красные глаза. Растрёпанные волосы. Пятна от слёз на блузке.
Из-за двери доносились приглушённые голоса. Гости, видимо, ушли — слышались только два голоса. Андрей и свекровь.
— Я не понимаю, что на неё нашло! — возмущалась Раиса Петровна. — При гостях устроить такое!
— Мама, может, она права, — неуверенно сказал Андрей.
— В чём права?! В том, что накричала на старших? В том, что праздник испортила?
Катя приложила ухо к двери.
— Она же весь день готовила.
— И что? Я тоже в молодости готовила! И никого не упрекала! Семья — это жертвы, Андрей. Женщина должна понимать своё место.
Катя усмехнулась. Даже сейчас, после всего, свекровь не поняла.
— Но мам.
— Никаких «но»! Ты с ней поговори. Объясни, как себя вести нужно. А то избаловалась совсем.
Катя открыла дверь и вышла. Андрей и свекровь стояли на кухне среди грязной посуды.
— Поговорить — это хорошая идея, — сказала Катя спокойно.
Они вздрогнули.
— Катенька, — начала свекровь примирительным тоном. — Ну что ты так? Мы же не со зла.
— Знаю, — кивнула Катя. — Вы просто привыкли, что я молчу.
— Катя, давай дома обсудим, — попросил Андрей.
— Нет. Здесь начнём, здесь и закончим.
Катя села за стол, где ещё час назад сидели гости.
— Раиса Петровна, я понимаю, что для вас это привычно — командовать невесткой. Но я больше не буду исполнять роль домработницы.
Свекровь поджала губы:
— А что, нельзя матери с подругами поделиться радостью за сына?
— Можно. Но не за мой счёт.
Катя повернулась к мужу:
— Андрей, я устала быть удобной.
Андрей молчал.
— Поэтому вот что я решила, — продолжила Катя. — Завтра еду к маме. На неделю. Мне нужно подумать.
— О чём подумать? — встревоженно спросил Андрей.
— О том, хочу ли я дальше жить в семье, где меня не уважают.
— Катя, не устраивай драму.
— Это не драма, — спокойно сказала она. — Это решение. Либо что-то меняется, либо я меняю свою жизнь.
Свекровь фыркнула:
— Вот современные! Сразу угрозы! А в наше время...
— В ваше время женщины терпели, — перебила Катя. — А я не хочу терпеть.
Она встала.
— Андрей, если ты хочешь сохранить семью — подумай. Не о том, как меня «образумить», а о том, почему твоя жена плакала в ванной, пока твоя мама праздновала день рождения.
Через неделю Андрей приехал к тёще. Сидел на кухне, вертел в руках чашку с чаем.
— Катя, вернись. Пожалуйста. Всё будет по-другому.
Катя посмотрела на него долго.
— Хорошо. Попробуем.
Она больше никогда не плакала в ванной во время чужих праздников.
Потому что научилась отстаивать право быть собой.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: