The Economist | Великобритания
В политическом центре Великобритании появились пробоины, а действия правительства поддерживает лишь 20% избирателей, пишет Economist. На этом фоне популярность начали набирать как крайне правые, так и крайне левые силы. Все это заставляет парламент Стармера паниковать и растрачивать свой политический капитал.
Две традиционные партии власти оказались на осадном положении, чего раньше никогда не было.
Когда чуть больше года тому назад избрали сэра Кира Стармера, министры-лейбористы предупреждали, что их правительство — это последний шанс для Британии избавиться от популизма. В политическом центре появилась пробоина, причем гораздо быстрее, чем они ожидали. Сегодня правительство поддерживает лишь каждый пятый избиратель. Персональные рейтинги премьер-министра сэра Кира Стармера просто катастрофические. 5 сентября из-за неуплаченных налогов ушла в отставку его заместитель Анджела Рэйнер, и это вызвало обширные перестановки в кабинете министров.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
Между тем, экстремисты на политических флангах воодушевились. В то время как Консервативная партия дышит на ладан, лидер крайне правой партии "Реформировать Соединенное Королевство" Найджел Фарадж заявил на партийной конференции, что уже в 2027 году станет премьер-министром. У его Партии реформ всего четыре депутата в парламенте, но он отнюдь не заблуждается, делая такие заявления. Если выборы состоятся завтра, у этой партии будет 50 процентов шансов получить большинство голосов. Остальные бунтовщики тоже почуяли, что наступает их момент. Самозваный "экопопулист" Зак Полански стал новым лидером вышедших из моды "зеленых", претендуя на роль Фараджа, но крайне левого толка. А Джереми Корбин, чье самомнение ни капли не пострадало после четырех с половиной катастрофических лет пребывания на посту лидера лейбористов, руководит новой политической партией ультралевой направленности.
В Европе кончились дети. Теперь Брюссель молится на мигрантов
Британия не единственная демократия, чей политический центр разваливается. 8 сентября из-за сокращений расходов пало центристское правительство Франции, оказавшись между молотом и наковальней крайне левых и правых. В Германии солидные центристские партии неуклонно теряют голоса избирателей, а политическая система страны все больше фрагментируется. Выхолащивание центра происходит и в Америке, где избиратели разошлись по политическим полюсам: с одной стороны сторонники движения "Вернем Америке Былое Величие" (MAGA), а с другой — левацкая толпа борцов с олигархией. Разница в том, что сэр Кир сохраняет командное большинство в палате общин. Он должен этим воспользоваться.
Некоторые считают, что проблема, с которой он сталкивается, заключается в непоследовательности британской политики. Избиратели, уставшие от низких темпов роста [экономики] и от не справляющихся со своими обязанностями государственных служб, стали ворчливыми и переменчивыми, готовые последовать за любой партией, которая позволит им выпустить пар своего недовольства. Другая теория гласит, что британцы, которым надоела иммиграция, вдруг начали склоняться к национализму. Соответственно, акции лейбористов падают, а акции реформаторов растут, потому что избиратели массово покидают позиции левоцентризма и переходят на радикальный правый фланг. На самом деле, ни одна из этих теорий не верна.
В действительности референдум 2016 года по Брекситу ускорил тенденцию, согласно которой не классовая принадлежность, а возраст и образование являются главными показателями поведения избирателей. По данным исследовательского проекта British Election Study, молодые выпускники левых взглядов расходятся на политическом избирательном поле с пенсионерами правых убеждений. В то же время избиратели считают, что политические партии сгруппировались в два идеологически противоположных блока: левые и правые.
В основном непредсказуемость возникает из-за того, что британцы переключаются между партиями внутри "своего" блока, но из одного блока в другой не переходят. Лейбористы теряют избирателей, отдавая их левым партиям; а у тори их отнимает Партия реформ. На всеобщих выборах 2024 года две старые партии получили в совокупности 57 процентов голосов. Это самый низкий уровень с 1910 года, но и он был триумфом по сравнению с сегодняшними опросами, которые отдают им в общей сложности всего 39 процентов.
Инъекция свежего духа состязательности в устаревшую двухпартийную систему Британии должна оздоровить страну. Избирателей плохо обслуживают, поэтому неудивительно, что они начинают искать что-то получше. Однако на практике это может сделать Британию менее управляемой. Когда раздробленность электората утыкается в древнюю британскую мажоритарную избирательную систему, это приводит к непредсказуемым результатам. Небольшие сдвиги в результатах голосования могут привести к огромным различиям при подсчете мест каждой партии в парламенте. Мажоритарная система повышает важность тактического голосования, еще больше искажая связь между тем, как люди голосуют, и какую власть они получают. Когда степень поддержки партии после выборов падает, многие депутаты начинают опасаться, что их кресло окажется под угрозой. Это снижает готовность идти на риск. Таким образом, Лейбористская партия сегодня похожа на выброшенного на берег кита. Она имеет существенное парламентское большинство, но по мере того, как степень ее поддержки со стороны электората снижается, партию разбивает паралич.
Большую часть ХХ века существовала тенденция, согласно которой на выборах побеждали партии центра с широкими и стабильными коалициями, формировавшие умеренные правительства реформаторов. Но когда центр рушится, верховодить начинают фланги. Премьер-министры паникуют. Они ублажают своих избирателей подарками или пустыми жестами. Они тратят политический капитал, чтобы сплотить свою электоральную базу против оппонента. Именно поэтому сэр Кир с таким энтузиазмом накачивает избирателей страхом перед приходом Фараджа на пост премьер-министра.
Эти краткосрочные меры дают тактические преимущества центру, но в стратегическом плане они губительны. Когда правящие партии откладывают болезненные реформы, требующие немало времени, чтобы принести свои плоды, они отказываются от прогресса, который в конечном итоге повышает их шансы на переизбрание. Взгляните на консерваторов, которые 10 лет пытались превзойти Фараджа. В процессе этой борьбы они превратили вопрос о Европе в резкую линию раскола на выборах, а потом встали на путь бессмысленно "жесткого" Брексита. Это вызвало глубокое недовольство, придавшее сил Фараджу. Консерваторы рисковали своей репутацией серьезного правительства, пытаясь сколотить коалицию, которая могла бы и дальше побеждать. В итоге они лишились и того, и другого.
Это должно стать предупреждением для сэра Кира. Долгосрочный интерес лейбористов и страны в целом заключается в проведении реформ, которые помогут восстановить слабые темпы роста Британии и смягчить гнев общества. Есть признаки, что сэр Кир понимает это. Он доверил планирование преданному ему Стиву Риду с его мантрой "Строй, детка, строй". А сторонник Блэра Пэт Макфадден будет призывать идти на работу неполностью занятую молодежь.
Центр не может рухнуть
Так как большую часть потерянных лейбористами голосов отняли у них партии, расположенные на левом фланге, сэр Кир столкнется с давлением на партийной конференции, где делегаты будут убеждать его повернуть именно в эту сторону. Любые сокращения социальных расходов будут наталкиваться на ожесточенное противодействие. Сторонники из профсоюзов проявляют растущее беспокойство. Старшие депутаты из числа лейбористов, получившие свои мандаты благодаря обещаниям усилить полномочия Управления по бюджетной ответственности, которое официально занимается надзором за финансами, теперь призывают отодвинуть это управление на обочину, чтобы можно было больше брать взаймы и тратить. Пойди Британия таким курсом, и ее экономические проблемы еще больше усилятся, а причины недовольства избирателей не будут устранены. Вместо того, чтобы стать спасителем подорванного политического центра Британии, сэр Кир упустит свой шанс навести там порядок.
