12 сентября 2025 года — Генеральная Ассамблея ООН приняла историческую резолюцию. 124 страны проголосовали «за». Документ официально признаёт право Палестины на полноправное членство в ООН и требует от Израиля вывести свои вооружённые силы с оккупированных палестинских территорий — не позднее чем через 12 месяцев. Это первый в истории случай, когда ООН установила чёткий срок для окончания оккупации.
Но уже на следующий день после голосования — и тем более после него — стало ясно: это решение ничего не изменит.
Потому что всего пять дней назад, на прошлой неделе, израильская авиация нанесла удар по Дохе — по территории Катара, суверенного государства, не находящегося в состоянии войны с Израилем. Целью, по заявлению Дохи, были лидеры ХАМАС.
Удар стал беспрецедентным актом — прямым нарушением суверенитета арабской столицы. И он произошёл до принятия резолюции — как будто Тель-Авив заранее хотел показать: никакие решения ООН его не остановят.
Реакция? Гневные заявления. Катар назвал удар «государственным терроризмом». Египет — «ударом по всей арабской системе безопасности». ООН — «неприемлемым нарушением международного права». Но — никаких действий. Ни военных. Ни дипломатических. Ни экономических.
Катар, чью столицу только что бомбили, продолжает выполнять роль посредника в переговорах по заложникам — потому что знает: разрыв с Израилем и США оставит его без влияния, без защиты, без будущего.
Египет, заявивший о «красной черте», не закрыл границу с Газой — он боится беженцев больше, чем израильских самолётов.
Саудовская Аравия молчит — она ждёт американских гарантий по ядерной программе.
ОАЭ и Бахрейн не отзывают послов — они подписали «Авраамовы соглашения» и не собираются их пересматривать.
Израиль, между тем, не только не начал готовиться к выводу войск — он усилил контроль над Газой. Буферные зоны расширяются. Палестинские кварталы сносятся. Министры Бен-Гевир и Смотрич открыто требуют «перемещения» населения.
Армия выражает озабоченность отсутствием стратегии «после войны» — но продолжает выполнять приказы. Общество разделено — но не настолько, чтобы свергнуть правительство Нетаньяху.
Резолюция есть. Срок — 12 месяцев. Но все понимают: она не будет выполнена.
Почему? Потому что у неё нет зубов. Нет санкций. Нет механизма принуждения. Нет единства даже среди тех 124 стран, что за неё проголосовали. США продолжат поставлять оружие. Европа — воздержится от эмбарго. Арабские режимы — сделают вид, что протестуют, и вернутся к сотрудничеству.
Удар по Дохе — это был не просто военный шаг. Это проверка. Проверка того, кто готов реально противостоять Израилю. И оказалось никто не готов.
Арабский мир не мобилизуется. Он возмущается — и молчит. Он ссылается на международное право — и позволяет ему нарушаться. Он требует «наказать Израиль» — и продолжает с ним взаимодействовать.
Израиль добился своего — и знает это. Он нанёс удар в Дохе — и не получил ответа. Он оккупирует Газу — и никто не может ему помешать. Он игнорирует ООН — и не несёт последствий.
Резолюция принята. Срок пошёл. Но ничего не изменилось.
