Начало:
Прошли годы, но тихая война в доме Петра и Маруси только набирала силу. Казалось, ничто не может разорвать этот круг молчания и обиды. Но однажды на старой грунтовой дороге показалась знакомая, но сильно изменившаяся фигура. Он вернулся не один.
Годы, последовавшие за свадьбой, текли для Маруси как густой, мутный мед. Дом — полная чаша, муж — работящий и не пьющий. Со стороны — идеал. Но внутри этого идеала жила ледяная пустота. Петр погрузился в хозяйство с таким остервенением, будто пытался загнать лопатой и вилами куда-то далеко, в самую темную глубь сарая, свое беспокойство и ту тлеющую страсть, что он все еще носил в себе к Оксане.
Маруся стала идеальной женой, о которой говорила вся деревня. Но по ночам она тихо плакала в подушку, не понимая, почему ее любовь, такая огромная и верная, разбивается о каменную стену его молчания. Она приписывала это своей недостаточности, не догадываясь, что на ее груди, рядом с любящим сердцем, уже много лет лежит не оберег, а проклятие, медленно отравляющее их общую жизнь.
Оксана, выйдя замуж за угрюмого механизатора Степана, словно очерствела. Ее огонек непокорности превратился в угольки едкой горечи. Она редко бывала в родной деревне, а когда приезжала, ее колкие замечания и насмешливые взгляды, брошенные на сестру и Петра, резали, как нож. Бабушка Маруси, совсем одряхлевшая, лишь качала головой и шептала: «Не к добру... Не к добру...»
И вот однажды, когда осенний воздух стал прозрачным и острым, как стекло, по главной улице деревни прошел гулкий топот. Деревня замерла, выглядывая из-за занавесок. Это вернулся Максим.
Он уезжал пацаном с озорными глазами, а вернулся — мужчиной. Широкий в плечах, с твердым взглядом и армейской выправкой. За его спиной, с любопытством оглядываясь по сторонам, стоял другой — стройный, в городской куртке, глубомыслящий молодой мужчина, с немного отстраненным выражением лица.
— Сестренка! — раскатисто крикнул Максим, заходя в дом Маруси и сгребая ее в медвежьи объятия. — Знакомься, это мой друг, Алексей. Спас мне там, на службе, ну... в общем, жизнь. Гоним его домой, а он — некуда. Вот я его и прихватил с собой. Подышит нашим воздухом, силу наберется!
Маруся смущенно вытерла руки о фартук, пытаясь улыбнуться.Вот так встреча! Ей открылся большой, удивительный мир , ее глаза...встретились с взглядом Алексея. Внутри все перевернулось .
А Он был спокоен, глубок и словно все видел. Впервые за долгое время она почувствовала себя не «Марусей, идеальной женой Петра», а просто женщиной, на которую смотрят с неподдельным интересом.
Алексей был из другого мира. Городским. Образованным. Он не говорил о надоях и урожае, а рассказывал о книгах, о дальних городах, умел слушать и слышать. Его появление в деревне было подобно вспышке молнии в предгрозовой темноте.
Вечером Максим организовал посиделки у костра на берегу речки. Пришел и Петр, мрачноватый и натянутый. Притащился, хмурясь, и Степан. Алексей сидел немного в стороне, курил и наблюдал. Его взгляд скользнул по Марусе, старательно наливающей всем чай, по ее натянутой улыбке, которая мгновенно гасла, когда она думала, что на нее не смотрят. Он увидел, как напрягся Петр, когда к костру, с вызывающей улыбкой, подошла Оксана. И как ледянел взгляд самой Оксаны, когда она смотрела на сестру.
А потом его взгляд упал на Степана. Тот не пил, не смеялся. Он просто сидел и смотрел на свою жену Оксану таким взглядом, от которого у городского гостя по спине пробежали мурашки. В этом взгляде была не просто ревность. Была тихая, холодная ярость и чувство собственности , без всякой любви, граничащая с одержимостью.
Однажды Алексей вызвался помочь Марусе донести тяжелые ведра с водой от колодца. Шли молча, и лишь ведра позванивали, а под ногами шуршали опавшие листья.
— У вас здесь... очень сильная земля, — наконец сказал Алексей, срывая травинку. — Чувствуется, что древняя. И лес дышит так, будто все видит и помнит.
Маруся вздрогнула, будто он прочитал ее самые потаенные мысли.
— А вы чувствуете такое? — удивилась она. Городские обычно снисходительно улыбались их «деревенским суевериям».
— Чувствую, — кивнул он. — У меня бабушка в деревне жила. Травки собирала, шепотки знала. Говорила, у каждого места есть свой голос. Надо только уметь услышать.
Эта простая фраза открыла в Марусе что-то, что она долго держала под замком. Она не рассказывала ему о Петре или Оксане, о знахарке Дуне, но говорила о самом главном — о тишине леса, о дороге в школу, о том, как пахнет дождь на нагретой земле. Она говорила, а он слушал, и в его глазах она не видела ни жалости, ни насмешки, а лишь понимание и тихую грусть.
Петр, наблюдая со стороны, как его жена оживляется в разговоре с чужим мужчиной, как она смеется над его городскими шутками, испытывал странное, доселе незнакомое чувство. Не любовь, нет. Но едкую, неприятную ревность. Он привык, что Маруся — это неизменная, надежная часть его пейзажа, как дом или огород. И вдруг эта часть ожила и засветилась для кого-то другого.
А в это время Степан, стоя в тени старого сарая, сжимал кулаки. Он видел, как его Оксана не сводит глаз с Петра. И его темная, подозрительная натура уже строила догадки. Он видел не просто старые чувства. Он видел заговор. Измену. И ему нужна была жертва.
Кто станет мишенью для его ревности? И как присутствие Алексея взволнует спрятанные на дне сердца чувства? Узнайте в следующей части!
А вот и продолжение( редактировала )
Подпишитесь, чтобы не пропустить продолжение этой драматичной истории!
#любовныйтреугольник #белорусскаядеревня #знахарка #мистика #семейнаятайна #продолжениеследует