— Так значит, квартира моей бабушки теперь на тебя переписана? — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она держала в руках документы из нотариальной конторы.
Свекровь Людмила Петровна сидела на диване в гостиной их съёмной квартиры и спокойно помешивала чай в фарфоровой чашке. На её лице играла едва заметная улыбка победительницы.
— Не понимаю, о чём ты говоришь, дорогая. Какая ещё квартира твоей бабушки? — женщина подняла невинный взгляд на невестку.
Марина сжала кулаки. Три года назад, когда она выходила замуж за Андрея, всё казалось таким прекрасным. Молодой перспективный программист, заботливый и внимательный. Только вот о его матери он предпочитал особо не распространяться. А зря.
Первые звоночки начались сразу после свадьбы. Людмила Петровна как-то очень быстро стала частым гостем в их доме. Приходила без предупреждения, давала советы по ведению хозяйства, критиковала готовку Марины.
— Андрюша привык к другой еде, — говорила она, морщась от супа, который приготовила невестка. — Я научу тебя готовить правильно.
Марина терпела. Она любила мужа и понимала, что свекровь — единственный близкий человек у Андрея после того, как его отец ушёл из семьи много лет назад.
Но терпение имеет границы. Особенно когда дело касалось наследства её покойной бабушки.
Бабушка Марины, Антонина Васильевна, всю жизнь прожила в небольшой двухкомнатной квартире в центре города. Когда она заболела, Марина ухаживала за ней последние два года. Свекровь тогда вдруг проявила неожиданное участие.
— Я помогу тебе с Антониной Васильевной, — предложила Людмила Петровна. — Всё-таки опыт у меня есть, я за своей матерью ухаживала.
Марина обрадовалась помощи. Работа, дом, больная бабушка — всё это отнимало силы. А тут свекровь предложила взять на себя часть забот. Ходила к старушке, пока Марина была на работе, помогала с документами в поликлинике.
Андрей тогда только радовался:
— Видишь, какая мама у меня замечательная! Она тебя как родную дочь приняла!
Марина кивала и благодарила судьбу за такую свекровь. Многие подруги жаловались на конфликты, а у неё всё складывалось прекрасно.
Когда бабушка ушла из жизни, Людмила Петровна взяла на себя организацию похорон.
— Не переживай, дорогая, я всё устрою. Ты и так намучилась, — успокаивала она рыдающую Марину.
Свекровь действительно всё организовала. И похороны, и поминки. А потом предложила помочь с оформлением наследства.
— Я знаю хорошего нотариуса, он быстро всё оформит. Дай мне доверенность, я сама всё сделаю, чтобы тебя не дёргать, — предложила Людмила Петровна.
Марина, убитая горем, согласилась не раздумывая. Свекровь же столько помогала, почему бы не довериться ей и в этом вопросе?
Прошло полгода. Марина начала интересоваться, как продвигаются дела с наследством. Людмила Петровна каждый раз находила отговорки.
— Ты же знаешь, какая у нас бюрократия. То одну справку требуют, то другую. Но не волнуйся, скоро всё решится.
И вот теперь Марина держала в руках документы, которые случайно нашла в сумке свекрови, когда та оставила её в прихожей. Квартира бабушки была переоформлена на Людмилу Петровну два месяца назад.
— Это же воровство! — выкрикнула Марина. — Как ты могла?!
Свекровь спокойно поставила чашку на стол.
— Не кричи, дорогая. Соседи услышат. И вообще, я всё сделала законно. Твоя бабушка сама подписала дарственную.
— Когда?! Она же последние месяцы почти не вставала!
— Значит, были светлые моменты. Антонина Васильевна была мне очень благодарна за заботу. В отличие от некоторых, — Людмила Петровна окинула невестку презрительным взглядом.
В этот момент входная дверь открылась, и в квартиру вошёл Андрей.
— Что за крики? — спросил он, снимая куртку.
Марина бросилась к мужу:
— Андрей, твоя мать украла квартиру моей бабушки! Посмотри!
Она протянула ему документы. Андрей пробежал глазами по строчкам, потом посмотрел на мать.
— Мам, это правда?
— Конечно, правда. И ничего я не крала. Всё оформлено официально. Антонина Васильевна сама захотела отблагодарить меня за заботу.
— Но это же квартира Марины по праву! — воскликнул Андрей.
— По какому такому праву? — возмутилась Людмила Петровна. — По праву того, что она раз в неделю забегала к бабушке на пятнадцать минут? А кто каждый день к ней ходил? Кто ей готовил, убирал, с врачами договаривался?
— Я работала! — защищалась Марина. — И я приходила каждый вечер после работы!
— Приходила уставшая и злая. А я с душой к Антонине Васильевне относилась. Она это ценила.
Андрей растерянно смотрел то на мать, то на жену.
— Мам, но всё равно это неправильно. Марина же внучка...
— Ну и что? Разве я не заслужила благодарность за свои труды? Или ты считаешь, что я должна была бесплатно работать сиделкой?
— Никто тебя не просил! — выкрикнула Марина. — Ты сама навязалась со своей помощью!
— Навязалась? — Людмила Петровна встала с дивана. — Да ты на коленях меня благодарить должна! Если бы не я, твоя бабушка в доме престарелых бы закончила свои дни!
— Хватит! — Андрей повысил голос. — Мама, это всё равно неправильно. Ты должна была сказать нам.
— Что сказать? Что Антонина Васильевна решила мне квартиру подарить? А вы бы что? Отговаривать её начали? Старого человека расстраивать?
Марина не выдержала и расплакалась.
— Андрей, она же обманула нас! Обманула мою бабушку! Бабушка никогда бы не подписала такое в здравом уме!
— Ты обвиняешь меня в мошенничестве? — возмутилась свекровь. — Да я к нотариусу с ней ездила! Всё законно оформлено! Можешь проверить!
— Проверю! Обязательно проверю! — Марина схватила телефон. — Я найду того нотариуса и всё выясню!
Людмила Петровна усмехнулась:
— Ищи, дорогая. Только учти, нотариус — мой хороший знакомый. Мы с ним двадцать лет знаем друг друга.
Андрей побледнел:
— Мама, ты что... специально всё подстроила?
— Я ничего не подстраивала! Просто воспользовалась ситуацией. Вы молодые, заработаете себе на квартиру. А мне где жить? В той однушке на окраине? Я всю жизнь на вас работала, Андрюша! Неужели не заслужила нормальное жильё на старость?
— Но это же не твоё! — Марина вытерла слёзы. — Это память о моей бабушке!
— Память? — фыркнула свекровь. — Квадратные метры — вот что это такое. И теперь они мои. Законно мои.
Она направилась к выходу.
— И не вздумайте судиться. Только деньги потратите. Все документы в порядке, есть свидетели, что Антонина Васильевна была в здравом уме, когда подписывала дарственную.
— Какие свидетели? — спросил Андрей.
— Мои подруги. Они часто приходили помогать мне с Антониной Васильевной.
Людмила Петровна вышла, оставив супругов в полном смятении.
— Андрей, мы должны что-то делать! — Марина схватила мужа за руку. — Это же преступление!
— Я поговорю с ней, — пообещал Андрей. — Может, она одумается.
Но Людмила Петровна одумываться не собиралась. Более того, через неделю она объявила, что переезжает в квартиру бабушки.
— Нечего добру пропадать, — заявила она, когда Андрей пришёл к ней попытаться переубедить.
— Мама, это жестоко по отношению к Марине!
— А ко мне все были добры? Когда твой отец ушёл, кто-то помог мне? Я одна тебя растила, всё для тебя делала! А теперь ты защищаешь жену, а не мать!
— Это разные вещи!
— Ничего не разные! Выбирай, Андрей. Или ты со мной, или с ней.
Андрей вернулся домой подавленный. Марина ждала его с надеждой.
— Она не отдаст квартиру, — сказал он, опускаясь на стул.
— Тогда мы подадим в суд!
— Марина, она моя мать...
— И что? Это даёт ей право воровать?
— Она говорит, всё законно.
— Ты ей веришь?
Андрей молчал. Он был разрываем между двумя самыми близкими женщинами в его жизни.
Марина начала собирать документы для суда. Нашла нотариуса, который оформлял дарственную. Тот подтвердил, что всё было сделано по закону, Антонина Васильевна была в здравом уме и добровольно подписала документы.
— Но она же была тяжело больна! — возмущалась Марина.
— Извините, но медицинских противопоказаний для совершения сделки не было. Людмила Петровна предоставила справку от врача.
— Какого врача?
— Не помню фамилию. Но справка была, я проверял.
Марина поняла, что свекровь продумала всё до мелочей. Она пошла к участковому врачу бабушки.
— Да, я помню Антонину Васильевну, — сказала пожилая врач. — Тяжело болела, последние месяцы совсем плохо было.
— А вы давали справку о её дееспособности?
— Нет, что вы! В таком состоянии я бы никогда не дала такую справку!
— А кто мог дать?
— Не знаю. Может, кто-то из частных врачей. Но это неэтично, мягко говоря.
Марина поняла, что свекровь подделала или купила справку. Но доказать это было почти невозможно.
Дома Андрей встретил её вопросом:
— Ну что?
— Твоя мать всё продумала. Даже справку от врача подделала или купила.
— Марина, может, хватит? Может, мама права, и бабушка действительно сама решила?
Марина посмотрела на мужа с недоверием:
— Ты серьёзно?
— Ну, мама действительно много помогала...
— Андрей! Она обманула нас! Украла квартиру!
— Не надо так резко. Она моя мать.
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Они поссорились. Впервые за три года брака по-настоящему серьёзно. Марина ушла ночевать к подруге.
Наталья, её лучшая подруга, выслушала всю историю и покачала головой:
— Классическая схема. Свекровь-манипулятор и сын под каблуком.
— Он не под каблуком! Просто растерян.
— Марина, открой глаза! Он выбирает мать, а не тебя!
— Это его мать! Конечно, ему тяжело!
— А тебе легко? Твою квартиру украли!
Марина задумалась. Действительно, почему Андрей не на её стороне безоговорочно? Почему сомневается?
Она вернулась домой через два дня. Андрей встретил её букетом цветов.
— Прости меня. Я был не прав. Мы подадим в суд.
— Правда?
— Да. Я поговорил с юристом. Шансы есть, если найдём доказательства, что бабушка была недееспособна.
Они начали собирать доказательства. Выписки из больницы, показания соседей, которые видели, в каком состоянии была Антонина Васильевна последние месяцы.
Соседка по площадке, Валентина Ивановна, рассказала интересную деталь:
— Я видела, как Людмила Петровна привозила к Антонине Васильевне какого-то мужчину в костюме. Это было за месяц до её кончины. Антонина Васильевна тогда уже почти не вставала. А через час они уехали все вместе куда-то.
— Это наверняка был день оформления дарственной! — воскликнула Марина.
— Я могу это подтвердить в суде, — пообещала соседка. — Антонина Васильевна была хорошей женщиной. Если вашу свекровь обманула, это ужасно.
Постепенно собиралась доказательная база. Андрей полностью поддерживал жену, хотя это и далось ему нелегко. Людмила Петровна, узнав о подготовке к суду, закатила скандал.
— Ты предатель! — кричала она сыну по телефону. — Я тебя растила, всем жертвовала, а ты против родной матери идёшь!
— Мама, ты неправа. Верни квартиру Марине.
— Никогда! Это моя награда за все мучения!
— Какие мучения? Ты добровольно помогала!
— Добровольно? Да я надеялась, что вы оцените, что поймёте, как мне тяжело одной! А вы только о себе думаете!
Разговор закончился тем, что Людмила Петровна бросила трубку.
Судебное заседание назначили через три месяца. За это время Людмила Петровна успела сделать ремонт в квартире бабушки и сдать одну комнату квартирантам.
— Она обживается там, как у себя дома! — возмущалась Марина.
— Потерпи, скоро суд, — успокаивал Андрей.
Но за неделю до суда произошло неожиданное. К Марине на работу пришла незнакомая женщина.
— Вы Марина? Внучка Антонины Васильевны?
— Да, а вы?
— Меня зовут Елена. Я медсестра, работаю в частной клинике. Мне нужно с вами поговорить. Наедине.
Они вышли в кафе напротив офиса. Елена nervously вертела в руках телефон.
— Я знаю, что произошло с квартирой вашей бабушки.
— Откуда?
— Я была той медсестрой, которую Людмила Петровна наняла для ухода за Антониной Васильевной. Неофициально.
— Что?!
— Она платила мне за уколы обезболивающего. У вашей бабушки были сильные боли, а участковый врач выписывал слабые препараты. Людмила Петровна доставала сильные обезболивающие и платила мне за уколы.
— Но это же...
— Незаконно, знаю. Но вашей бабушке было очень плохо. Я думала, делаю доброе дело.
— И что было дальше?
— За две недели до оформления дарственной Людмила Петровна попросила меня написать справку, что Антонина Васильевна в ясном уме и твёрдой памяти. Для нотариуса.
— И вы написали?
— Да. Она сказала, что это для оформления завещания в пользу внучки. Что Антонина Васильевна хочет всё вам оставить, но боится не успеть. Я поверила.
— А потом?
— А потом я случайно узнала, что квартира оформлена на Людмилу Петровну. Моя совесть замучила. Я соучастница обмана получаюсь.
— Вы готовы дать показания в суде?
Елена кивнула:
— Да. Я понимаю, что могу потерять работу, но не могу молчать. Ваша бабушка была прекрасной женщиной. Она часто говорила о вас, о том, как вас любит. Она никогда бы не отдала квартиру чужому человеку.
Марина расплакалась:
— Спасибо вам!
— Не благодарите. Я должна была сразу прийти, как узнала правду.
С показаниями Елены дело приняло совсем другой оборот. Адвокат сказал, что теперь шансы выиграть суд значительно выросли.
Людмила Петровна, узнав о новом свидетеле, примчалась к сыну домой.
— Это вы подговорили эту медсестру! Заплатили ей за ложные показания!
— Мама, хватит! — Андрей встал между матерью и женой. — Ты обманула всех! Признай это!
— Я ничего не обманывала! Антонина Васильевна сама захотела!
— Мама, прекрати врать! Медсестра всё рассказала!
Людмила Петровна побледнела:
— Она врёт!
— Нет, мама. Это ты врёшь. Всё это время врёшь.
Свекровь посмотрела на сына с болью в глазах:
— Я всю жизнь на тебя положила! А ты... ты выбираешь её!
— Я выбираю правду, мама. И справедливость.
— Справедливость? А где была справедливость, когда я одна тебя растила? Когда ночами не спала, когда от всего отказывалась ради тебя?
— Мама, я благодарен тебе за всё. Но это не даёт тебе права воровать!
— Я не воровала! Я взяла то, что заслужила!
— Нет, мама. Ты украла. И теперь придётся за это отвечать.
Людмила Петровна выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
Суд состоялся через неделю. Показания медсестры Елены стали ключевыми. Она подробно рассказала, как Людмила Петровна уговорила её написать липовую справку, как возила barely conscious Антонину Васильевну к знакомому нотариусу.
Адвокат Людмилы Петровны пытался оспорить показания, обвинить Елену в корыстных мотивах, но доказательств не было.
Соседи подтвердили, что Антонина Васильевна последние месяцы была в тяжёлом состоянии. Врач из поликлиники подтвердила, что не давала справку о дееспособности.
Суд признал сделку недействительной. Квартира должна была быть возвращена в наследственную массу и перейти к Марине как единственной наследнице.
Людмила Петровна слушала решение суда с каменным лицом. Когда судья закончил, она встала и, не глядя на сына с невесткой, вышла из зала.
— Всё закончилось, — выдохнула Марина, обнимая мужа.
— Да. Но я потерял мать.
— Андрей, она сама сделала этот выбор. Она могла признать свою вину, извиниться, вернуть квартиру добровольно. Но выбрала ложь до конца.
Прошёл месяц. Квартира была официально переоформлена на Марину. Они с Андреем переехали туда из съёмной квартиры.
— Знаешь, — сказала Марина, раскладывая вещи, — мне грустно, что всё так вышло.
— Мне тоже. Но мама сама виновата.
— Может, она ещё одумается? Попросит прощения?
— Не знаю. Надеюсь.
Но Людмила Петровна не звонила. Андрей пытался сам позвонить ей, но она не брала трубку.
Через три месяца они случайно встретились в магазине. Людмила Петровна сделала вид, что не узнала сына.
— Мама! — окликнул её Андрей.
Она обернулась, посмотрела холодно:
— У меня нет сына.
— Мама, не говори так!
— Тот, кто предал мать, не может быть сыном.
— Я не предавал! Я просто хотел справедливости!
— Справедливость? Ты отнял у меня последнее!
— Мама, это была не твоя квартира!
— Теперь уже не моя. Доволен? Живите счастливо в краденом жилье!
— Мама!
Но она уже ушла.
Марина, которая ждала мужа у выхода, видела всю сцену.
— Она не простит, — сказала тихо.
— Может, со временем...
— Нет, Андрей. Такие люди не прощают. Они до конца жизни считают себя жертвами.
Прошёл год. Людмила Петровна так и не вышла на связь. Андрей страдал, но Марина поддерживала его.
— Ты сделал правильный выбор. Не вини себя.
— Но она же моя мать...
— Мать, которая обманула и предала твоё доверие. Которая украла у твоей жены наследство. Это не материнская любовь, Андрей. Это манипуляция.
Андрей кивнул. В глубине души он понимал, что жена права. Но боль от разрыва с матерью не проходила.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла двоюродная сестра Андрея, Ирина.
— Привет. Можно войти?
— Конечно, проходи!
За чаем Ирина рассказала:
— Я пришла передать... Твоя мама в больнице.
— Что с ней?! — Андрей вскочил.
— Сердце. Уже неделю лежит. Просила никому не говорить, особенно тебе. Но я не могу молчать.
Андрей с Мариной поехали в больницу. Людмила Петровна лежала в палате, бледная и осунувшаяся.
— Зачем пришли? — спросила она слабым голосом.
— Мама, мы волнуемся за тебя.
— Поздно волноваться.
— Мама, прости нас, — сказала вдруг Марина. — Мы не хотели, чтобы всё так вышло.
Людмила Петровна посмотрела на невестку с удивлением:
— Ты просишь прощения? За что?
— За то, что довели до суда. Можно было решить всё по-другому.
— Да, можно было. Можно было не жадничать и оставить квартиру мне.
— Мама, — вмешался Андрей, — Марина пытается помириться. Давай забудем всё.
— Забыть? Как я забуду позор в суде? Как забуду, что родной сын против меня выступил?
— Мама, ты же понимаешь, что была неправа?
Людмила Петровна отвернулась к стене:
— Уходите. Мне не нужна ваша жалость.
Они ушли. Но приходили каждый день, приносили еду, помогали с лекарствами. Людмила Петровна принимала помощь молча, но не размягчалась.
Через две недели её выписали. Андрей предложил:
— Мама, переезжай к нам. Мы за тобой присмотрим.
— К вам? В квартиру Антонины Васильевны? Никогда!
— Мама, не упрямься!
— Я не упрямлюсь. Я просто не хочу жить в доме, где меня считают воровкой.
— Никто так не считает!
— Неправда. Вы оба так считаете. И правильно считаете, — вдруг сказала она. — Я действительно обманула всех. И Антонину Васильевну, и вас.
— Мама...
— Но я не жалею! Слышите? Не жалею! Я всю жизнь жертвовала собой ради других. Ради мужа, который бросил. Ради сына, который предпочёл жену. Хоть раз я хотела что-то для себя!
— Мама, мы понимаем...
— Нет, не понимаете! Вы молодые, у вас всё впереди. А у меня что? Одиночество и нищета?
Марина вдруг сказала:
— Людмила Петровна, а давайте найдём компромисс?
— Какой компромисс?
— Квартира остаётся нашей, но вы можете жить с нами. Или мы поможем вам снять хорошую квартиру, будем оплачивать.
— Мне не нужна подачка!
— Это не подачка. Это забота о матери мужа. О бабушке наших будущих детей.
Людмила Петровна резко посмотрела на невестку:
— Детей?
— Да. Я беременна. Три месяца.
Андрей ошарашенно посмотрел на жену:
— Ты беременна? Почему не сказала?
— Хотела сюрпризом... Но решила, что сейчас важнее.
Людмила Петровна молчала. Потом тихо спросила:
— И вы хотите, чтобы я... чтобы я была бабушкой?
— Конечно! — Марина взяла свекровь за руку. — Вы же будете единственной бабушкой. Моих родителей давно нет.
Людмила Петровна расплакалась:
— Я... я думала, вы меня ненавидите.
— Мы злились, обижались. Но не ненавидели. Вы мама Андрея. И будете бабушкой нашего ребёнка.
— Простите меня! Простите старую дуру! Я правда хотела отомстить всему миру за свои обиды. И выместила всё на вас.
— Мама, всё позади, — Андрей обнял мать. — Давай начнём сначала.
Людмила Петровна кивнула сквозь слёзы:
— Давайте. И знаете что? Я хочу подарить вам кое-что на рождение малыша.
— Что?
— Свою однокомнатную квартиру. Пусть будет на ребёнка оформлена. Это будет моё искупление.
— Мама, не надо! Мы не за этим...
— Знаю. Но мне станет легче. Я столько зла причинила... Пусть хоть так исправлю.
Через полгода родилась девочка. Назвали Антониной, в честь прабабушки. Людмила Петровна нянчилась с внучкой, забыв все обиды.
— Знаешь, — сказала она однажды Марине, — я думала, что счастье — это отомстить всем, кто меня обидел. А оказалось, счастье — это вот так сидеть с внучкой на руках, пока вы с Андреем на работе.
— И нам счастье, что вы рядом.
— Я была не права. Сильно не права. Спасибо, что простили.
— Семья должна прощать. Иначе это не семья.
Людмила Петровна прижала внучку к себе:
— Ты мудрее меня, Марина. Я только в шестьдесят лет это поняла.
История с квартирой стала для всех уроком. Андрей научился не разрываться между матерью и женой, а находить баланс. Марина поняла, что иногда нужно сделать первый шаг к примирению, даже если ты прав. А Людмила Петровна осознала, что настоящее богатство — не квадратные метры, а любовь близких.
Квартира бабушки Антонины стала настоящим семейным гнездом. Там праздновали дни рождения, встречали праздники. Людмила Петровна часто оставалась с внучкой, когда родители уезжали по делам.
— Бабушка Люда, расскажи сказку! — просила маленькая Тоня.
— Сказку? Хорошо. Жила-была одна глупая женщина, которая думала, что счастье можно украсть. Но оказалось, что счастье можно только заслужить добрыми делами и любовью...
И глядя на засыпающую внучку, Людмила Петровна понимала — вот оно, настоящее наследство. Не квартира, не деньги, а любовь, которая передаётся из поколения в поколение