ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЦИКЛА "ЗАБЫТЫЕ АВТОРЫ НЕКРАСОВСКОГО "СОВРЕМЕННИКА" - в иллюстрированном гиде "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Ну... в нашем писательском некрономиконе сегодня прямо праздник-праздник! В отличие от двух предыдущих безнадежно забытых авторов "Современника" у нас имеется не только прекрасно выписанный портрет, но и вполне себе ясная биография, так что будет о чем поговорить. Впрочем, обо всем по порядку, а пока...
- Проснулся я нынче очень поздно и с тем недовольным расположением духа... Дурное расположение духа и беспокойство помешали мне заниматься. Я прочел "Наденьку", повесть Жуковой. Прежде мне довольно было знать, что автор повести - женщина, чтобы не читать ее. Оттого что ничего не может быть смешнее взгляда женщины на жизнь мужчины, которую они часто берутся описывать; напротив же, в сфере женской автор-женщина имеет огромное преимущество перед нами. Наденька очень хорошо обстановлена; но лицо ее самой слишком легко и неопределенно набросано; видно, что автора не руководила одна мысль.
Дневниковые эти заметки 1853 года принадлежат перу не какого-то там староукладного брюзги-женофоба, а... автору напечатанного уже в "Современнике" "Детства" - 25-летнему графу Льву Николаевичу Толстому. Жёстко этак припечатал. Настоящий "альфа", отказывающий "пишущей женщине" даже на само право литературного творчества. При том, что уже были в России и Евдокия Ростопчина, и Каролина Павлова, и "г-жа Тур" всё из того же "Современника". Авторы, конечно, явно "второго эшелона", что, впрочем, по всей вероятности и не добавляет баллов нынешнему "предмету" - она априори вынужден идти тем же списком. И что же это за "Наденька"?
- "Думайте обо мне что хотите, а я откровенно сознаюсь в пристрастии моем к нашим губернским городам, и не тем, которые близко от столицы, засыпанные пылью большой почтовой дороги, кажется, только того и добиваются, чтоб из приняли за предместие столицы; нет! я признаюсь в пристрастии моем к нашим, далеко в широкую степь, хоть на берега Волги, например, заброшенным городам. Да, я люблю их, и люблю несмотря на немощеные улицы и плохие тротуары, - на их площади, загроможденными назначенными в слом домишками, несмотря даже на их пыльные бульвары с вечно томящимися липками. Я люблю их за эту широкую степь, которая, далеко раскинувшись, как море обнимает город своими зелеными волнами, их темные, теплые ночи, за их широкую Волгу с ее прибрежными горами и зелеными поемами, с их перелесками, светлыми озерами и тополевыми рощами у самой подошвы горы. Люблю деревеньки и дачи с их садами и рощами, разбросанные по отрогам этих гор, далеко углубляющимся в степи, и богатые нивы, где спеет золотая пшеница и тянется бахча с душистыми дынями, или высокие подсолнечники, спускаясь стройными рядами по косогору, издали. на минуту, обманывают воображение, напоминая своей темной листвою виноградные холмы богатой Бургони..."
Охх... Притомился, признаюсь, вручную переписывать текст с формата PDF - потому что сколь-нибудь современного переиздания "Наденьки" в Сети сыскать не получилось.
К слову, пространнейшее описание причин авторской любви к губернским городам длится ещё пару страниц, так что я попросту вовремя остановился, сообразив, что... довольно, пожалуй. Возможно, проснувшегося в скверном расположеньи духа Льва Николаевича уже с первых страниц выбесило именно такое начало с отчетливо читаемым "женским" - "люблю... люблю... люблю..." Хотя, чего уж, - картинка подана весьма колоритная, многокрасочная, пусть даже и наличествует в ней некоторая писательская бестолочь. Применительно к литературе современной я насобачился откидывать в топку опусы, пробегаясь наискось лишь по их началу. Скажем, скверный детектив как правило начинается с... ночного звонка главгерою, только что уснувшему после недавней попойки. "Женские романы" (вот же отвратительный жанр!) проистекают жижею словообразований из завышенной авторской самооценки и "игр умом", на самом деле, предательски выдающих скудность мадам литератора, которой попросту нечего сказать. Примерчик? Да пожалуйста!
Прямых рейсов в Порту нет. Лететь пришлось через Барселону. Артем вышел из здания аэропорта и сразу почувствовал этот запах. Петрикор – запах влажной земли после дождя. Он помнил его с детства, но о названии узнал недавно. Это произошло случайно, как и многое другое, набор случайностей, от которых зависит наша жизнь...
Что здесь плохо? Да... всё! Никому нет никакого дела ни до Порту, ни до путешествующего Артема, а уж финальная заумственная псевдосентенция прямо-таки вынуждает с отвращением отложить книжку и сожалеть о количестве вырубленных для печатания тиража оной мирных дерев. Ну был я в Португалии, и что? Замечательно! Но отчего-то я не пишу романов, начинающихся примерно подобным образом: "Всякий раз бывая в Коимбре, Анжела каждой клеточкой своего упругого тела ощущала незримую связь всего человечества с Историей, особенно - при виде величественного памятника Жуану III, строгий взгляд которого пугал и притягивал её одновременно..."
Хотя, кажется, я напрасно строжусь. До молний и уничтожающих критик Белинского мне всё равно далече, а - меж тем - именно неистовый Виссарион первым отметил талант г-жи Жуковой ещё в 1838 году, после выхода второй части её сборника "Вечера на Карповке" (не правда ли - напрашивается невольная ассоциация с "Диканьками" Гоголя, произведшими фурор шестью годами ранее?)
- Первая часть этихъ "Вечеровъ" вышла въ прошломъ году, а въ нынѣшнемъ издана вторымъ изданіемъ; вторая вышла только въ нынѣшнемъ году, и теперь едва-ли въ какой книжной лавкѣ можно найдти ее. Успѣхъ необыкновенный и -- надо сказать правду -- очень и очень не незаслуженный! "Вечера на Карповкѣ" служатъ лучшимъ доказательствомъ, что можно писать прекрасные романы и повѣсти, не имѣя отъ природы дара творчества, или, другими словами, что не-художественные романы и повѣсти могутъ нравиться и имѣть свою относительную цѣну, свое относительное достоинство, тогда-какъ всякой другой родъ поэтической дѣятельности, не запечатлѣнный печатію творческаго генія, не пользуется никакимъ успѣхомъ, даже мгновеннымъ, въ обществѣ, въ которомъ эстетическое образованіе достигло уже извѣстной степени развитія...Къ повѣстямъ такого-то рода принадлежатъ "Вечера на Карповкѣ". Мало книгъ, которыя мы прочли нынѣшній годъ пообязанности, доставили намъ столько удовольствія, какъ эти "Вечера". Чего вамъ угодно?-- Тутъ есть все, чего требуетъ образованный досугъ читателя. Хотите наблюденій надъ ходомъ нашего общества, вѣрныхъ замѣтокъ о его прошедшемъ и настоящемъ состояніи...
Если попробовать повнимательнее вчитаться в сложноподчиненность формулировок критика, можно вывести примерно следующее резюме: "не гениально, конечно, но увлекательно". Надо заметить, первые печатные опыты г-жи Тур вызвали куда больше язвительных откликов - в том числе и у Тургенева, к началу 50-х уже вошедшего в сословье мэтров и вместо нового романа барственно одарившего Некрасова, выклянчивавшего его для "Современника", рецензией на роман Тур "Племянница". Запомним эту фразу - "... не имея от природы дара творчества..."
Прервёмся ненадолго... Затем, чтобы познакомиться с г-жой Жуковой поближе.
Уроженка провинциального Арзамаса, Мария Семеновна Жукова появилась на свет в большой семье стряпчего Семена Семеновича Зевакина. Не имея возможности получить достойное образование, она обучалась у местного дьякона, дальнейшее развитие же её протекало благодаря изрядным способностям и случаю - знакомству с протежировавшей ей княгине Софье Алексеевне Голицыной. - особе любопытнейшей, добродетельной, самой не чуждой литераторства.
Воспитываясь по сути в доме княгини, Маша Зевакина изрядно преуспела, восполнив пробелы в дьяконовом преподавании, выучилась - помимо прочего - живописи в частной школе академика Ступина, и даже бывала - по-видимому - в петербургском доме Голицыных, и именно покровительнице своей посвятила позднее "Вечера на Карповке". Скорее всего, не без совета последней Маша в юности (хоть возраст 18 лет в ту пору считался вполне приемлемым для брака) выходит замуж за сына умерших ещё в 1799 году помещиков Жуковых (впрочем, отец в прошлом бывал и дипломатом, и в гвардии служил), также некогда не брезговавших сочинительством, с удивительнейшим именем Разумник. Ну да - Разумник Васильевич Жуков, что ж здесь такого? Хоть сей Разумник и был в чине в сего лишь губернского секретаря (XII класс по Табели о рангах), однако ж владел доставшимся от родителей имением Липовка. Родившемуся в следующем году сыну Василию (отчество, полагаю, догадливый читатель исчислит сам) суждена была вполне долгая жизнь и пик карьеры - вице-губернаторство в Оренбурге и Полтаве. Брак с Разумником, однако ж, счастлив не оказался: словно руководствуясь антитезой к имени, муж посвящал время кутежам и картам в городе, изредка наезжая в Липовку, а бедная Маша принуждена была проводить годы в компании подрастающего сына и кинг из обширной библиотеки Жуковых. Через 8 лет молодожены разъезжаются, сын Василий оказывается с Зевакиным-старшим в саратовской гимназии, а сама Мария Жукова - в Петербурге, вновь под покровительством княгини Голицыной. Уже там, в 1837-м выходит первая часть её "Вечеров на Карповке", а в 1838-м из-за обострившейся чахотки (да-да, ещё одна жертва петербургского климата!) Мария Семеновна покидает Россию, с тем, чтобы вернуться в неё уже автором напечатанной в "Отечественных записках" повести "Падающая звезда", вошедшей позднее в сборник 1840 года "Повести Марьи Жуковой", вновь получившей самые благожелательнейшие отзывы Белинского.
- Одним из лучших литературных явлений нового года по справедливости должно назвать повести г-жи Жуковой. Имя г-жи Жуковой -- почти новое имя в нашей литературе, по времени его появления в ней, но уже почетное и знаменитое по блестящему таланту, который под ним является. Русская публика живо еще помнит первые повести г-жи Жуковой, появившиеся в 1837 и 1838 г., в двух частях, под именем "Вечеров на Карповке", и вышедшие уже вторым изданием. И вот теперь у г-жи Жуковой еще набралось две части повестей, из которых две, впрочем, уже прочтены публикою в журналах. Одною из них, "Падающая звезда", были украшены "Отечественные записки". Мы вновь прочли и эти, уже читанные нами, и с таким же удовольствием, как и новые, еще не читанные нами. Многими прекрасными ощущениями подарили нас повести г-жи Жуковой,-- и мы спешим поделиться результатом своих впечатлений с читателями. Повести г-жи Жуковой не принадлежат к области искусства, не относятся к тем высшим произведениям творчества, которые носят на себе название художественных. Не к этим вечно юным, ознаменованным печатию высшей действительности, созданиям принадлежат они; это не произведения творящей фантазии, а произведения воображения, копирующего действительность; это не сама действительность, а только мечты и фантазии о действительности, но мечты и фантазии живые, прекрасные, благоухающие ароматом чувства. Ни одна из повестей г-жи Жуковой не представляет собою драмы, где каждое слово, каждая черта является необходимо, как результат причины, является сама по себе и для самой себя. Нет, это скорее какие-то оперные либретто, где драма нужна не для самой себя, а для положений; а положения нужны опять не для самих себя, а для музыки, и где драма не в драме, а в музыке, но где музыка была бы непонятна без драмы. Процесс явления таких литературных повестей очень прост. У автора много души, много чувства, которых обременительная полнота ищет выразиться в чем-нибудь во вне; а если, к этому, автор одарен живым и пылким воображением, душою, которая легко воспламеняется и раздражается; если он много в жизни перечувствовал, переиспытал сам, много видел и знал чужих опытов, к которым не мог быть равнодушен, на которые отзывалась его душа,-- он имеет все, чтобы писать прекрасные повести, которые, не относясь к искусству, относятся к изящной литературе, или к тому, что французы называют belles-lettres...
Кажется, финальный вердикт вынесен - и вынесен судиёй вполне авторитетным. Теперь нам вполне ясны и природа процитированного в самом начале отрывка из "Наденьки", и раздражение Толстого, и некоторая, неловкая временами, авторская велеречивость в текстах... Ещё пример? Извольте!
- Нет, я не стану описывать бала! Блеск огней, блеск алмазов, нарядов и красоты, сборное место страстей, которые расхаживают в праздничных полумасках; кому это неизвестно? Образ жизни, образ желаний, бал! Кому не представлялся он в очаровательном виде накануне, за час, в минуту, когда, расправляя смятые шляпою волосы, между двумя рядами ливрейных лакеев, по лестнице, украшенной миртами и леандрами, он входил в залу и с минуту был как бы обаян ослепительным блеском искусственного дня, звуками музыки, шумом бала, запахом цветов, и кто, по окончании бала, не садился в карету утомленный, иногда раздосадованный и всегда почти недовольный, с пустотою в душе и чувством обманутого ожидания? Иной вспоминает, что тот-то поклонился ему сухо; другой бранит судьбу и тинтере; одна жалуется, что наряд ее был не из первых, другая на безотчетную грусть, что значит в переводе: была не замечена. Иногда в карете отъезжающих начинается уже домашняя ссора, приправа однообразия супружеской жизни. Муж упрекает дражайшую половину в излишней веселости, в легкомыслии, в кокетстве... О! мужья всегда откровенны, особенно в подобных случаях. Они -- сама искренность, когда дело идет не о них. Иногда супруга жалуется на судьбу, давшую ей в удел неизвестность и ничтожество, между тем как подруги ее та важнее, та значительнее, та богаче; во всем этом виновата судьба; а виновная судьба сидит, прижавшись в уголок кареты, и молчит, и пыхтит, пока, наконец, потеряв терпение, выскочит из кареты, и вслед за сим, утром рано, верховой скачет к доктору! Нервическими припадками страдает много женщин!..
Позвольте! И это называется - "не стану описывать бала"? Добрая страница посвящена как раз нюансам этого... мероприятия, но автор упорно полагает, что перо его послушно и его же воле, и титульному утверждению, что по факту оказывается... ровно наоборот. Не хотелось бы впадать в мизогинию, но... как же это по-женски!
Творческая судьба М.С.Жуковой в общих чертах сложилась удачно - её узнали, её вполне охотно печатали - и в журналах, и отдельными книгами... Но - удачно ровно до той поры, пока чахотка таки не забрала её в 51 год. В последние годы Жукова жила в Саратове, куда перевели её отца и где уже служил редактором местной газеты её сын. Оставила по себе добрую память среди местной интеллигенции - как человек яркий, талантливый, несомненно, выделяющийся - особенно, на фоне только ещё зарождающегося движения женской эмансипации. Идеи феминизма Жуковой были, между прочим, подхвачены и развиты Чернышевским в романе "Что делать?" - так что - да, пожалуй, как автор Мария Семеновна свой след в русской литературе оставила, и даже вполне себе внятный. Это вполне убедительно доказывают и самые теплые отклики, оставленные о её творчестве именитыми современниками - помимо Белинского.
- "... Всем известно прекрасное дарование этой писательницы, пишущей так тепло и увлекательно, с изяществом и грацией, какую встретите не у многих наших писателей. Её повести всегда согреты чувством истинным и глубоким и составляют одно из любимейших чтений русской публики». Н.А.Некрасов
- "... С некоторого времени дамы выступают у нас на литературном поприще с замечательным успехом... Жукова станет едва ли не выше своих соперниц, если будет продолжать труды так же успешно, как начала... " Ф.В.Булгарин
Строго говоря, имя писательницы не вполне забыто сегодня: в той или иной степени чтят её память и в родном Арзамасе, и в Саратове, так что, возможно, именно о Жуковой можно выразиться пушкинскими строками "... весь я не умру..." А лучше всего, пожалуй, её же финалом из повести "Мои курские знакомцы":
"... На берегах ли Тускари, или Невы жил Александр, на Херсонском или Волковом кладбище покоится прах его, не всё ли равно? Друзьям везде равно тяжело плакать над его могилою, а для человечества всегда будет утешительно, что существование его было не одна пустая мечта"
Мы непременно продолжим наши блуждания по страницам некрасовского "Современника" уже в наступающем 2026 году.
"Что припрячешь - потеряешь, что отдашь - вернётся снова" - написал когда-то Шота Руставели. Поставь же лайк, добрый читатель! Тебе это совсем нетрудно, к тому же - абсолютно бесплатно, автору будет - поверьте - очень приятно, и наверняка тебе воздастся за этот порыв кармической "ответкой", и кто знает - какой она будет...
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
ЗДЕСЬ - "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу