Молодые супруги Анна и Максим с годовалой дочкой снимали комнату в коммуналке. Максим работал водителем, Анна — кассиром в супермаркете. Их заветной мечтой была своя квартира. И вот удача (если можно так сказать) — умерла давно болевшая бабушка Максима, оставив ему в наследство скромную, но вполне приличную сумму. Хватило на первоначальный взнос по ипотеке в новостройке на окраине города.
В дело тут же вмешалась мать Максима, Валентина Ивановна. Властная, гиперопекающая женщина, она всегда считала, что её сын женился «не на той». Она настояла, чтобы ипотека была оформлена только на Максима, мотивируя это тем, что это ЕГО наследство, а Анна «всё равно с работы ушла, сидит с ребёнком, какой с неё взнос». Максим, привыкший во всём подчиняться матери, не стал спорить. Анна обиделась, но ради общей цели смолчала.
Ключи от квартиры они получили через два года. Радость от новоселья длилась недолго. Валентина Ивановна, которая вложила в ремонт часть своих сбережений, чувствовала себя в новой квартире полноправной хозяйкой. Она появлялась без предупреждения, критиковала Анну за беспорядок, выносила «неправильные», на её взгляд, продукты из холодильника, давала непрошеные советы по воспитанию внучки.
Между супругами начались ссоры. Максим пытался угодить и жене, и матери, но в итоге всё чаще принимал сторону последней. «Она же нам помогла! Потерпи!» — твердил он Анне. Та чувствовала себя чужой в собственном доме. Последней каплей стал визит Валентины Ивановны, когда та, пока Анна была в поликлинике с больной дочкой, выбросила её старую шкатулку с письмами и фотографиями покойной матери, назвав это «хламом, который портит энергетику».
Анна, не выдержав, собрала вещи и с дочкой уехала к своей сестре. Она потребовала развода и раздела имущества. Но тут выяснилось, что имущество делить нечего. Квартира была оформлена только на Максима, а её вклады в общий бюджет нигде не были зафиксированы. Юристы разводили руками — по закону она не имела права ни на квадратный метр.
Максим, оставшись один, был в ярости на мать, которая своим поведением разрушила его семью. Между ними произошла грандиозная ссора. Валентина Ивановна, не ожидавшая такого бунта, кричала, что она всё делала ради его же блага, что Анна его недостойна. В сердцах Максим крикнул: «Я бы лучше в той коммуналке жил, но с семьёй! Ты осталась одна со своей квартирой! Поздравляю!»
Он съехал от матери, снял комнату и подал на развод, понимая, что вернуть Анну уже не сможет. Он был в отчаянии, один, с огромными долгами по ипотеке, которую он один был не в силах потянуть.
Валентина Ивановна, однако, тяжело переживавшая разрыв с сыном и муки совести, решила действовать. Она приехала к Анне, которая уже вышла на работу и начала новую жизнь. Вместо ссоры она молча положила на стол перед ней заявление о безвозмездной дарственной на половину квартиры, уже оформленное у нотариуса.
— Это твоё, — тихо сказала она. — Ты заслужила это своим трудом и терпением. Я не верну тебе мужа, но я могу вернуть тебе справедливость. Максим уже подписал свои документы.
Анна смотрела на бумаги, не веря своим глазам. Она ждала всего чего угодно, но не этого.
Валентина Ивановна продолжила:
— Я продаю свою квартиру, чтобы помочь ему погасить часть ипотеки. Мы с ним... мы наладим отношения. А вы с дочкой будете жить в своей. Прости меня, если сможешь.
Она ушла, не дожидаясь ответа. Анна осталась сидеть с документами в руках. Она получила желанную безопасность и крышу над головой ребёнка, но ценой распада семьи. Справедливость восторжествовала, но счастья это никому не принесло. Максим и Анна стали просто соседями по ипотечному кредиту, которых навсегда связывало общее прошлое и общий долг. А Валентина Ивановна, наконец-то осознав свою ошибку, пыталась заслужить прощение, которого, как она сама понимала, уже никогда не будет в полной мере.
