Темнота начала расступаться. С груди словно упал тяжелый камень, который не давал нормально дышать. Ник разлепил глаза. Он увидел потолок, освещаемый лунным светом. Следовало, наверное, встать. Или сесть. Ну или хотя бы повернуть голову… Но ничего из перечисленного лис сделать не смог. Его тело совершенно ему не подчинялось, оно было тяжелым и словно налилось свинцом.
Решив начать с малого, Ник попробовал пошевелить хвостом. Вроде бы получилось. Затем попытался сомкнуть руку в кулак, а потом осторожно пошевелил пальцами на ногах. Удостоверившись, что он невредим, Ник наконец с трудом повернул голову.
Он находился в темной комнате, до того маленькой, что в ней помещалось лишь две скрипучие койки и две тумбы. Окно, из которого лился лунный свет, было не только не зашторено, но даже приоткрыто. Из форточки дул холодный ночной ветер, и оттого шерсть Ника встала дыбом.
«Если это ад, то я представлял его малость по-другому», — мелькнуло в лисьей голове.
Приглядевшись, Ник понял, что на соседней кровати кто-то лежит.
— Эй, ты кто? — спросил Ник скрипучим голосом, который сам сперва не узнал, и поежился.
Фигура резко вскочила, чем невольно напугала Ника, и бросилась к нему.
— Говори тише! Не надо кричать, умоляю! — прошептал незнакомец и призывно приложил палец к губам. — Тихо!
Лунный свет упал на фигуру, и Ник увидел, что перед ним рысь. Худосочный, похожий на скелет, с большими ушами, на которых были смешные кисточки, и с роскошными густыми бакенбардами на морде. Больничная рубаха была явно ему велика, а его тонкую шею сжимал уже знакомый ошейник с красной мигающей лампочкой, свет которой не до конца пришедший в себя Ник заприметил только сейчас.
— Пшемек? — спросил лис.
— Да! Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Я же здесь для того, чтобы найти тебя, Пшемек… Меня зовут Ник. Тебя невеста потеряла!
— Невеста?
— Да… — Ник прикрыл глаза. — Только все это уже в прошлом. Мы же умерли, я верно полагаю? Но почему и ты оказался в аду, скажи мне? Я-то — понятно, но ты… такой положительный во всех отношениях, Мярына тебя как только не расхваливала…
— Подожди-подожди! Почему мы умерли? — Пшемек нахмурился и на всякий случай отступил от странного лиса подальше.
— Как это почему? — Ник рассердился. — Я выпил яду и умер. Ты, наверное, тоже играл в дурацкую игру с двумя таблетками, и, должно быть, как и я, проиграл. Мы с тобой мертвы, так? — пробормотал он сонным голосом, вновь проваливаясь в небытие.
— Приди в себя, лис! — Пшемек подошел к нему, схватил за плечи и рывком усадил на кровати, основательно встряхнув. — В той таблетке был не яд, а сильное снотворное. Ты просто вырубился.
— Чего? Я не врубился. То есть, не понял. — Голова еще не до конца проснувшегося Ника отчаянно отказывалась думать.
— Тебя усыпили, а не убили! Смекаешь, в чем разница?
— Смекаю…
Ник окончательно пришел в себя и другими глазами посмотрел вокруг.
— Где мы?
— Это комната для проигравших, — ответил Пшемек. — Как я понял, нахождение здесь — это клеймо позора. Я уже потерял счет дням, единственное, что я помню, так это то, что меня пару раз кормили, и все.
— Пару раз? Но ты же здесь уже почти неделю находишься! — воскликнул Ник.
Пшемек снова сделал ему знак, чтобы лис вел себя тише, и со вздохом продолжил:
— Все остальное время я сплю. За мной следят санитары, и как только я просыпаюсь, ко мне тут же приходит один из них с очередным уколом. Скажу честно, у меня голова кружится от постоянного сна. Так что не высовывайся, иначе тебя ждет та же участь!
— Я обещал Мярыне, что сбегу этой ночью. Побежали со мной! — Ник вскочил, бросился к окну и с легкостью распахнул створки. — Тут прыгать невысоко. Погнали!
— Нельзя! На нас ошейники! — Пшемек коснулся шеи. — Если мы выйдем за пределы клиники, сработает сигнал тревоги, за нами побегут санитары, а ошейники ударят нас током.
Ник нехотя посмотрел на улицу, после чего спрыгнул с подоконника, на который уже успел забраться, обратно в комнату, и с тихим треском захлопнул окно.
— Облом! — уронил Ник и добавил еще одно довольно крепкое и, к сожалению, непечатное слово, которое Джуди очень бы не понравилось.
— Мы в западне. — Пшемек забрался на свою кровать и, свернувшись калачиком, отвернулся к стене. — Боюсь, надо смириться с неизбежным.
— Сколько тебе лет? Бурчишь, как старый дед! — Уайлд принялся рыться в тумбах, но обе были пусты, а под кроватями не было ничего, кроме пыли. Ник чихнул и шмыгнул носом.
— Вел бы ты себя потише, — буркнул из своего угла Пшемек. — А то щас как придут санитары с уколами. Знаешь, как я за эту неделю уже выспался? Хочу хотя бы до утра пожить спокойно.
— Скажи, а зачем вообще все это? Игры с ядовитыми таблетками, собрания в актовом зале, больше похожие на сектантские сходки… Врач ненормальный, что ли?
— Он-то как раз нормальный. — Пшемек сел и спустил лапы на пол. — У него бизнес такой — он из нормальных зверей делает сумасшедших! А потом играет с ними, на потеху богачей, которые платят ему за этот цирк!
— Ничего себе… — Ник так удивился, что его хвост заметался по пыльному полу. — Каким чудовищем надо быть, чтобы вытворять такое… Но откуда ты все это знаешь?
— Подслушал. Ты не думай, что я все время спал. Пару раз мне удалось погулять по коридорам клиники, и я подслушал, как он разговаривал по телефону. Он говорил, что на днях состоится очередная игра, и богачи уже делают ставки на «скакунов».
— «Скакунов»?
— Так называются участники игры. Перед началом богачи делают ставки на то, какая из таблеток на подносе ядовитая. Если они угадывают, то получают энную сумму, а если проигрывают, то деньги переходят на счет клиники. Все честно.
— А зачем подсыпать яд? Можно же просто усыпить, как меня, например. — Ник ткнул пальцем себе в грудь.
— Нельзя. Пойми ты, в яде и есть весь смысл игры! Богачам очень приятно осознавать, что от них зависит чья-то жизнь!
— Какая же мерзость творится в этом розовом местечке! — Ник передернул плечами.
— Но мистер МакКлайн все же дорожит своими подопытными, поэтому чаще всего ставки делаются не на ядовитую, а пустую пилюлю. Перед игрой он учит зверей различать таблетки, повинуясь инстинктам. Помнишь зелье, которое заставляют пить перед игрой?
— Еще бы! Я с детства так не хохотал, — буркнул Ник. — Ржал до беспамятства.
— Это зелье притупляет мозговую деятельность и на первый план выходят те самые инстинкты, которые так необходимы для поиска ядовитой пилюли. На нас с тобой зелье подействовало неправильно, и мы выбрали не то, что надо. Мистер МакКлайн не будет разбрасываться деньгами, потому что деньги эти немалые, вот он и держит нас здесь.
— Как все складно выходит. Но как же родственники тех, кто попал сюда? Неужели им плевать на родных?
— В этой клинике лишь те, от кого родственники в прямом смысле слова отказались. Предположу, что некоторые даже специально доплачивают, чтобы несчастный больной неожиданно скончался в стенах клиники, — Пшемек зажмурился. — Этот врач — сущий бес! Сколько всего страшного он тогда рассказал своему собеседнику, сколько всего я услышал… Здесь настоящий концлагерь, не хватает только газовой камеры для антуража.
— Но тебя-то кто сюда упек? — продолжал допытываться Ник. — Мярына не могла, она вон как тебя любит. Неужели предки твои подсуетились?
— У меня совсем другая история. — Пшемек взглянул на Ника так, что лис понял: Пшемек не собирается делиться своими тайнами. По крайней мере пока.
— Скажи мне, — настойчиво спросил лис, — знаком ли ты с миссис Фелиной? Вдруг это она тебя…
— Не знаком! — быстро ответил Пшемек.
— Как так? Она сказала, что ты ей звонил, интересовался пропавшей монетой… Скажи, ты что-нибудь знаешь?
— Ничего я не знаю. И никому я не звонил! — Гордый пан свысока поглядел на лиса. — Меня с кем-то перепутали, и точка.
Это очень удивило Ника. Ведь если Пшемек интересовался монетой для своей книги, зачем ему тогда отпираться и скрывать, что он звонил старой лосихе? Как бы то ни было, разговоры о монете интересовали сейчас Уайлда в последнюю очередь.
— Ладно. Если так… — Лис решительно хлопнул себя по коленям, встал и упер руки в боки. — Давай думать, как выбираться отсюда.
— Как? — без энтузиазма протянул Пшемек. — На улицу нам не выйти, я тебе уже говорил. Ошейники нам не снять. А по коридором бродить бессмысленно — санитары схватят.
— Быть такого не может! — ухмыльнулся лис. — Уж поверь, если ошейник как-то надевается, то наверняка он еще и снимается.
— Ключ, наверное, в кабинете врача, — предположил Пшемек.
— Замечательно. Сейчас ночь, врача в кабинете нет, никто мне не помешает, — скороговоркой произнес Ник и бросился к двери.
— Ты что? Нельзя! — зашипел пан.
Но было поздно: Ник уже тихо раскрыл дверь и шмыгнул в темный коридор. Пшемек вскочил и ошарашено посмотрел лису вслед.
— Дурак! — произнеся это, он хотел было затворить дверь и завалиться обратно в постель, но все же решился и осторожно выглянул в коридор.
Лиса уже и след простыл.
— Все. Нас точно прибьют. Як мам буле глова! — простонал пан, помассировав виски.
Но делать нечего. И Пшемек последовал за Ником.
#Mea_Ron #Зверополис #Фанфик #НикУайлд #ДжудиХоппс #ЗверополисФанфик #Zootopia #Зверополис2