В определённый период развития русской литературы наши писатели обращались к христианству, как к источнику историй для своих романов или как к инструменту психологического осмысления мотиваций героев.
«Бум» пришёлся на вторую половину девятнадцатого века: так, например, Толстой пишет рассказ «Отец Сергий» о житии святого Сергия Радонежского, а также свой великий роман «Воскресение» — о всепрощении и милосердии человека. Важную роль религия играет и для героев «Войны и мира»: Мария Болконская глубоко религиозная девушка, Андрей Болконский в тяжёлые минуты жизни проявляет истинно христианские качества. Известный эпизод с дубом — удачная иллюстрация разговора Андрея с Богом.
Наследует подход Толстого Фёдор Достоевский, усложняя религиозный инструментарий в литературе. Свой христианский опыт, взращённый на каторге, Достоевский вписывает на страницы романов. Князь Мышкин — истинно человек Бога, Соня Мармеладова учит Раскольникова покаянию:
«Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!»
Главный герой «Братьев Карамазовых» Алёша — служитель монастыря, обречённый разрываться между службой Богу и порочным семейством. Очевиден подход Достоевского к своим персонажам: через невиданное_неосязаемое он учит их верить, верить безусловно, учит милосердию к себе и к людям.
В начале двадцатого века декаденты-писатели искали новые способы интерпретировать Божье слово. Религиозный философ Дмитрий Мережковский обращается к великим умам прошлого поколения, пишет книгу «Толстой и Достоевский». Целый раздел в ней посвящён религиозному вопросу в биографиях писателей. Резко и остро Мережковский осуждает Толстого за его конфликт с церковью, за пропаганду своего «толстовства». Сам же Толстой о своём отношении к христианству говорил:
Соблазняют ли кого-нибудь, мешают ли кому-нибудь мои верования, — я не могу их изменить, не могу иначе верить, как так, как я верю, готовясь идти к Богу, от которого исшел.
Христианский и литературный путь Достоевского для Мережковского — пример величайшего самопознания. Вот, что он пишет:
И не простая случайность то, что именно в наше время, то есть на рубеже двух веков, именно в нашей стране, произошло столкновение таких неимоверных религиозных крайностей, как это глубочайшее понимание христианства у Достоевского и совершенно обратное понимание, или, вернее, глубочайшее непонимание, бессознательное извращение христианства у Л. Толстого.
В дореволюционный исторический период для русского писателя рассматривать бытие сквозь призму религии — творческая норма. Интуитивные предчувствия, нестабильность мнений_настроений общества вынуждала литераторов находить ответы в устоявшихся догмах христианства. После же революции религия в русской литературе занимает совершенно иное место.
Помогаю находить опоры в прошлом для осмысленного настоящего на тг-канале @culturalleys, присоединяйтесь!