Лев Николаевич Толстой, фигура колоссального масштаба, не ограничивался литературным творчеством. В зрелые годы он предпринял смелую и радикальную попытку переосмыслить фундаментальные основы христианства, создав свой, глубоко личный, вариант Евангелия. Это был не просто перевод, а скорее реконструкция, продиктованная его стремлением к рациональному и этическому постижению учения Христа.
Истоки радикального переосмысления: Духовный кризис
Переломный момент в жизни Толстого пришелся на конец 1870-х – начало 1880-х годов. Испытывая глубокий духовный кризис, он разочаровался в официальной православной церкви и её догматах. Толстой искал не мистического спасения, а практического руководства к жизни, основанного на разуме и совести. Он пришел к выводу, что истинное учение Христа было искажено церковными иерархами, теологами и переводчиками на протяжении веков, обросши ненужными чудесами, обрядами и метафизическими спекуляциями. Его целью стало "очистить" Евангелие от этих наслоений.
"Соединение и перевод четырех Евангелий": Метод и содержание
Результатом этих изысканий стал многолетний труд Толстого под названием "Соединение и перевод четырех Евангелий" (1880–1881), изданный за границей в 1891 году, поскольку в России он был запрещен цензурой.
1. Компиляция и редактура: Толстой взял канонические тексты четырех Евангелий – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – и, используя оригинальный греческий текст, а также различные переводы, создал единое, последовательное повествование. Он не просто объединил их, а активно редактировал, отсекая всё, что казалось ему нелогичным, противоречивым или не имеющим прямого отношения к моральному учению.
2. Исключение сверхъестественного: Из текста были полностью исключены:
Чудеса: Все описания исцелений, воскрешений, хождения по воде и других сверхъестественных событий (кроме тех, что можно было истолковать как метафоры).
Воскресение Христа: Это ключевое для христианства событие Толстой отверг как мистическую небылицу.
Догмат о Троице, божественность Христа: Толстой видел в Иисусе великого учителя нравственности, но не Бога.
Первородный грех, искупление, загробная жизнь: Эти концепции были отвергнуты как не имеющие рационального объяснения и отвлекающие от земной, этической задачи человека.
Ветхий Завет: Он практически полностью игнорировался, так как Толстой считал его учением, не соответствующим духу Христа.
3. Приоритет разума и этики: Для Толстого критерием истинности любого фрагмента Евангелия была его разумность и применимость к повседневной жизни как нравственный принцип. Он считал, что учение Христа – это набор практических правил, а не мистическая доктрина.
Пять заповедей Христа по Толстому
Центром своего "нового" Евангелия Толстой сделал Пять заповедей Христа, взятых из Нагорной проповеди (Матф. 5:21-48), которые он трактовал буквально и абсолютно:
1. Не гневайся и не ругайся: Отказ от агрессии и злословия.
2. Не прелюбодействуй: Запрет не только на физическую измену, но и на похоть, и на развод.
3. Не клянись ни в чём: Запрет на любые клятвы, включая государственные присяги (что имело прямое отношение к отказу от военной службы и судов).
4. Не противься злу насилием (непротивление злу насилием): Это центральный принцип его философии – отказ от любой формы насилия, даже в ответ на агрессию.
5. Люби врагов своих: Принцип всеобщей любви и милосердия.
Эти заповеди для Толстого были не просто рекомендациями, а абсолютными законами, выполнение которых ведет к достижению "Царства Божьего на земле", то есть к гармоничной и этичной жизни.
Влияние и последствия
Труды Толстого по переосмыслению Евангелия, включая "В чем моя вера?" (1884) и "Царство Божие внутри вас" (1893), оказали огромное влияние на его последователей – толстовцев, а также на мировое пацифистское движение (например, на Махатму Ганди).
Отлучение от Церкви и его последствия
Синод Русской православной церкви, после долгих увещеваний и попыток примирения, вынужден был принять беспрецедентное решение. В "Определении Святейшего Синода о графе Льве Толстом" (1901 год) ясно говорилось, что Толстой "отторгся от Церкви", отрицает основные догматы веры – Троицу, божественность Христа, непорочное зачатие, воскресение, таинства – и проповедует свое собственное учение, разрушающее христианскую веру. Фактически, это было признанием того, что Толстой сам исключил себя из церковной общины.
Сам Толстой рассматривал это как закономерный исход конфликта между живым христианским учением и мертвыми догмами институциональной церкви, видя в отлучении лишь подтверждение своих убеждений. Он продолжал утверждать, что его целью было не разрушение, а возрождение истинного, этического христианства.
Критика и наследие
Подход Толстого вызвал яростные дебаты и получил как горячих сторонников, так и резких критиков. Его часто обвиняли в:
Интеллектуальной самонадеянности: Критики считали, что Толстой, не имея богословского образования, дерзко пересматривает вековые догматы и священные тексты, основываясь исключительно на своем рационализме.
Редукционизме: Утверждалось, что, отсекая чудеса, мистику и метафизику, Толстой обеднил христианство, превратив его в чисто этическую систему, лишенную трансцендентного измерения и спасительного смысла.
Субъективизме: Многие видели в его Евангелии не столько "очищение" первоначального учения, сколько создание "Евангелия от Толстого", приспособленного к его личным философским и моральным убеждениям.
Несмотря на эти споры, "Соединение и перевод четырех Евангелий" и другие религиозно-философские труды Толстого остаются важной частью его наследия. Они демонстрируют не только его титанический ум и бескомпромиссную честность в поиске истины, но и вечное стремление человека к глубокому личному осмыслению веры. Для Толстого Евангелие было не сборником чудес, а руководством к действию, универсальным моральным законом, способным преобразить жизнь каждого человека и всего общества. Его попытка переписать Евангелие стала не только актом личной веры, но и мощным культурным феноменом, продолжающим вызывать дискуссии о сути христианства и его месте в современном мире.