Мария растерянно замерла, когда воскресным вечером заметила на лестнице тетю Розу и её детей. Те стояли с чемоданами и дорожными сумками. Очевидно, пришли не на чашку чая. Маша притворилась, будто дома никого нет. Она отлично понимала последствия открытия двери.
— Ну-ка открывай немедленно! — настаивала Роза, звоня в дверь почти полчаса подряд. Телефон Марии разрывался от звонков.
Наконец, сдавшись, она глубоко вздохнула и медленно отпёрла замок.
Едва переступив порог, Роза обрушилась на неё с упреком:
— Спишь, что ли?! Заставляешь гостей ждать! Мы с дороги, устали. А ты телефон не берёшь!
— Тетя Роза, здравствуйте хотя бы скажите сперва, — устало ответила Маша, глядя, как восьмилетняя кузина и трёхлетний кузен бесцеремонно прошмыгнули мимо неё прямо на кухню.
— Зачем здороваться? Свои ведь! — удивлённо фыркнула та. — Ужин у тебя какой?
Из кухни донёсся детский голос:
— Мам, у тёти Мари одни овощи! Закажи нам пиццу да бургеры!
Мария почувствовала раздражение, но предпочла промолчать. Позже поняла, что ошиблась.
— Доставка для ребят? — ухмыльнулась Роза, осматриваясь. — Красиво живёшь! Работа хорошая досталась. Мы всего на пару недель. Каникулы у детей. Решила показать им Москву. Деньги на жильё тратить не будем. Хорошо, что ты здесь обосновалась! Только почему не звонишь, не пишешь? Забываешь, как я заботилась о тебе, пока мать твоя работала? Много я для тебя сделала тогда...
Знала Роза, куда бить, чтобы растрогать Машу. Мать умерла полгода назад, оставив дочь одну. Родней оставалась лишь эта самая тетя. Вспоминая материнскую любовь, Маша позволила им остаться, о чём вскоре горько пожалела. Заказала детям пиццу, картофель-фри, сладости и газировку.
Работала Маша много, вставала рано, ложилась поздно. Уставала настолько, что готовить ужины и заниматься уборкой не хватало сил. Поэтому еду часто заказывала, а по субботам приглашала домработницу. Оставлять квартиру на попечение родственников казалось рискованным, но выгнать их она не смогла. Решила перетерпеть.
Вернувшись домой около десяти вечера, Маша едва держалась на ногах. Всё, чего ей хотелось — лечь спать. Вместо долгожданной тишины встретила суету целой семьи.
Картина, представившаяся глазам девушки, поразила её. Комната превратилась в свалку игрушек, одежды, одеял и мусора. Кухня выглядела катастрофически: стол покрыт крошками и засохшими кусочками пищи, белоснежная скатерть испачкана соусами, раковина полна грязной посуды, мусор разбросан по полу.
— Что случилось? — ахнула Маша. — За один день превратить квартиру в бардак?!
Роза равнодушно пожала плечами:
— Дети есть дети. Нормально всё. Кстати, принеси что-нибудь перекусить. Весь день ждём твоего прихода. Обещала детям заказать пиццу и роллы.
— То есть вас ничуть не волнуют испорченные стены и разгром? — возмутилась Маша. — Им не три года, могли бы вести себя приличнее. Придётся вам самим наводить порядок. Я смертельно устала. Про еду вообще молчу. Почему сами не приготовили ужин? Мясо и рыба лежат в морозильной камере.
Тут вошла девочка, сжимавшая флакон любимых духов Марии, подаренных ей из Италии. Сердце девушки сжалось, когда она увидела, что флакончик открыт и расплескан.
Закрывшись в комнате, Маша долго думала, как поступить дальше. Ясно было одно — выдержать подобное соседство она не сможет. Нужно срочно искать временное жильё. Готова была оплатить съёмную квартиру на две недели. Вечером поделилась своим решением с Розой.
— Значит, выгоняешь? — взвизгнула та. — Так вот благодарность за мою помощь и любовь! Сделала карьеру, разбогатела и зазналась! Больше нога наша здесь не появится! Запомни, ты теперь одна навсегда!
— Тётя Роза, не будьте столь резки, — попыталась оправдаться Маша. — Мне важен домашний комфорт, и я не хочу его терять. Я готова вам помочь.
— Жалких подачек твоих нам не надо! Лучше сгинь со своим гнездом! Собираем вещи. Совести никакой! Москва всех портит!
Услышав проклятия единственной оставшейся кровной родственницы, Маша чуть не расплакалась, но удержалась. Вскоре гости ушли, несмотря на попытки уговорить подождать подходящего жилья.
Через неделю выяснилось, что исчезли семейные драгоценности матери. Пересмотрев видеозаписи камер наблюдения, Мария убедилась: Роза взяла ценности перед уходом. Позвонив ей, девушка потребовала возврата вещей.
— Верни мои мамины украшения, пожалуйста, — сказала Маша спокойно.
— Какие ещё украшения? — холодно отозвалась Роза.
— Знаете прекрасно, о чём речь. Украденные серьги, кольцо и цепочка мамы. Возвращайте добровольно.
— Ах вот как! Обвиняешь без доказательств! Ничего тебе не светит. Наша мама перед смертью отдала свои украшения Райке. И где справедливость? Почему ей все, а мне ничего? Я лишь забрала то, что мне полагается.
— Возможно, потому, что моя мама ухаживала за бабушкой одна, жертвуя собой, а вы хотели отправить бабулю в интернат. Угрозы бесполезны, у меня есть доказательства с видеокамер. Если через неделю не получу обратно украденное, отправляю материалы в полицию.
Фыркнув, Роза сбросила звонок, но вскоре вернула похищенное. С тех пор Мария прекратила общение с родственниками, предпочитая избегать людей, привыкших только брать и требовать.