Квартира оформлена на меня, так что решать буду я! — голос свекрови прозвучал как приговор, и Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Она стояла посреди гостиной с чемоданом в руках, не веря своим ушам. Всего три дня назад они с Павлом вернулись из свадебного путешествия, а теперь Галина Петровна, её свекровь, требовала, чтобы молодые освободили спальню для её подруги из Сибири.
Марина перевела взгляд на мужа. Павел стоял у окна, разглядывая что-то очень важное во дворе. Его молчание говорило красноречивее любых слов.
— Павел, — тихо позвала Марина. — Скажи хоть что-нибудь.
— Мам, может, не надо? — вяло произнёс он, не поворачивая головы. — Мы же только приехали.
— Что значит не надо? — Галина Петровна величественно восседала в кресле, словно королева на троне. — Клавдия Ивановна — моя лучшая подруга. Она приезжает на три недели лечиться. Где я её размещу? В коридоре?
— Но это наша спальня, — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Мы там живём.
— Живёте? — свекровь подняла брови. — Напомни-ка мне, сколько вы заплатили за эту квартиру?
Марина закусила губу. Квартира действительно принадлежала Галине Петровне. После свадьбы она великодушно разрешила молодым поселиться у неё, пока те не накопят на собственное жильё. Марина тогда была так благодарна. Казалось, свекровь — добрейшей души человек. Как же она ошибалась.
— Мам, но мы же договаривались, — попытался вмешаться Павел.
— Договаривались, что вы поживёте тут временно. И что? Я не могу принять подругу в собственном доме? Вы молодые, здоровые. Можете и на диване в гостиной переночевать. А Клавдии Ивановне нужна отдельная комната. У неё спина больная.
Марина смотрела на мужа, ожидая, что он возразит, защитит их право на личное пространство. Но Павел только вздохнул и развёл руками.
— Ладно, мам. Три недели потерпим.
— Вот и молодцы! — Галина Петровна довольно улыбнулась. — Кстати, Мариночка, я тут меню на неделю составила. Клавдия Ивановна на диете, так что готовить будем специальные блюда. Список на кухне.
— Простите, что? — Марина не поверила своим ушам. — Готовить будем?
— Ну не я же буду стоять у плиты с моим давлением. Ты молодая, справишься. Заодно научишься вкусно готовить. А то Павлик жалуется, что ты только яичницу умеешь делать.
Марина резко повернулась к мужу. Павел покраснел и отвёл глаза.
— Я не жаловался. Мама, ты неправильно поняла.
— Да ладно тебе оправдываться, — махнула рукой Галина Петровна. — Мужчина должен быть сытым. Так вот, Марина, завтра к восьми утра завтрак. Овсяная каша на воде, никакого молока. Клавдия не переносит лактозу.
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она приехала в эту квартиру с надеждой на счастливую семейную жизнь, а превратилась в бесплатную прислугу.
— Галина Петровна, я работаю. У меня смена с девяти утра.
— Ну и что? Встанешь пораньше, приготовишь и поедешь на работу. Не развалишься. Я в твоём возрасте и работала, и за домом следила, и мужа обстирывала.
— Времена изменились, — тихо сказала Марина.
— Что? — свекровь прищурилась. — Что ты сказала?
— Я сказала, что времена изменились. Женщины больше не обязаны быть прислугой.
В комнате повисла тишина. Галина Петровна медленно поднялась с кресла.
— В моём доме, девочка, мои правила. Не нравится — дверь вон там.
Марина взяла чемодан и направилась к выходу. Павел наконец-то очнулся и бросился за ней.
— Марин, ты куда? Не глупи!
— К родителям.
— Но мы же женаты! Мы должны быть вместе!
Марина остановилась и посмотрела на мужа.
— Тогда пойдём вместе. Снимем квартиру, пусть однушку на окраине, но свою.
Павел замялся.
— Марин, ну это же глупо. Платить деньги за съёмную квартиру, когда можно жить тут бесплатно.
— Бесплатно? — Марина горько усмехнулась. — Твоя мать только что ясно дала понять, что мы тут на птичьих правах. Сегодня выселяет из спальни, завтра выгонит совсем.
— Не выгонит. Ты просто не умеешь с ней ладить.
— А ты умеешь? Ты хоть раз ей возразил?
Павел молчал. Марина покачала головой и вышла за дверь. Всю дорогу до родительского дома она сдерживала слёзы. Как она могла так ошибиться в человеке? Во время ухаживаний Павел казался таким заботливым, внимательным. А оказался обычным маменькиным сынком.
Родители встретили её без лишних вопросов. Мама только обняла и поставила чайник. Отец молча занёс чемодан в её старую комнату. Они всё понимали без слов.
Вечером позвонил Павел.
— Марин, возвращайся. Мама согласна, чтобы мы остались в спальне.
— А как же её подруга?
— Поселится в гостиной. Мам поговорила с ней, та не против.
Марина хотела согласиться, но что-то её остановило.
— Пусть твоя мама позвонит мне сама и извинится.
— Марин, ты же знаешь, она не будет извиняться. У неё характер такой.
— Вот именно. А у меня характер такой, что я не позволю себя унижать.
— Ты преувеличиваешь.
— Павел, твоя мать назвала меня девочкой и указала на дверь. Это не преувеличение, это факт.
— Она не со зла. Просто привыкла командовать.
— Пусть командует кем-нибудь другим. Я не нанималась.
Марина отключила телефон. Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Павел писал сообщения, умоляя вернуться. Галина Петровна гордо молчала.
А потом случилось неожиданное. В дверь родительской квартиры позвонили, и на пороге стояла Клавдия Ивановна — та самая подруга свекрови из Сибири.
— Вы Марина? — спросила пожилая женщина.
— Да. А вы...
— Я Клавдия. Можно войти? Мне нужно с вами поговорить.
Марина растерялась, но впустила гостью. Клавдия Ивановна оказалась милой интеллигентной дамой с добрыми глазами.
— Я приехала к Гале в гости и застала дома только Павла. Он мне всё рассказал. Вернее, его версию событий.
— И?
— И я хочу вам кое-что рассказать. О Гале. Мы дружим сорок лет. Я знаю её как облупленную. Она всю жизнь командовала мужем. Тот бедняга так и не смог ей противостоять. Умер десять лет назад от инфаркта. Врачи сказали — от стресса.
Марина молчала, не зная, что сказать.
— После его смерти Галя переключилась на сына. Контролирует каждый его шаг. Я надеялась, что женитьба его изменит, что он наконец-то станет самостоятельным. Но видимо, ошиблась.
— Почему вы мне это рассказываете?
— Потому что не хочу, чтобы история повторилась. Вы молодая, у вас вся жизнь впереди. Не дайте Гале сломать вас. И знаете что? Я вообще не собиралась останавливаться у неё. У меня забронирован номер в гостинице рядом с клиникой. Галя сама придумала эту историю, чтобы показать вам, кто в доме хозяин.
Марина была шокирована.
— Но зачем?
— Чтобы сломить вас с самого начала. Показать, что ваше мнение ничего не значит. Это её обычная тактика. Она так же поступала с женой старшего сына.
— У Павла есть брат?
— Был. Живёт теперь в Канаде. Уехал десять лет назад с женой и детьми. Оборвал все контакты с матерью. Галя до сих пор не может это пережить. Поэтому вцепилась в Павла мёртвой хваткой.
Клавдия Ивановна поднялась.
— Я не говорю вам, что делать. Просто подумайте, готовы ли вы всю жизнь бороться не только со свекровью, но и с мужем, который не способен её противостоять. Поверьте моему опыту — такие мужчины не меняются.
После ухода гостьи Марина долго сидела в задумчивости. Слова Клавдии Ивановны открыли ей глаза на многое. Она вспомнила, как во время их романа с Павлом он постоянно спрашивал мнение матери. Куда пойти на свидание — надо посоветоваться с мамой. Какое кольцо купить — мама лучше знает. Где провести медовый месяц — без мамы не решить.
Тогда это казалось милым. Марина думала, что Павел просто уважает мать. Теперь она понимала — это была не забота, а зависимость.
Вечером снова позвонил Павел.
— Марин, хватит дуться. Возвращайся домой.
— Это не мой дом, Павел. Это дом твоей матери.
— Но мы же там живём.
— Нет. Мы там существуем по милости Галины Петровны. И в любой момент она может нас выставить.
— Не выставит. Ты её просто не знаешь.
— Знаю. Клавдия Ивановна мне много интересного рассказала. Например, про твоего брата.
В трубке повисло молчание.
— Откуда ты... Она приходила к тебе?
— Да. И открыла мне глаза на многое.
— Марин, с Андреем всё было по-другому. Его жена была скандалисткой. Постоянно ругалась с мамой.
— Может, у неё были причины?
— Какие причины? Мама всегда хотела как лучше!
— Для кого лучше, Павел? Для себя или для вас?
— Марина, ты несправедлива к маме. Она столько для меня сделала. Вырастила одна, дала образование.
— И теперь ты должен всю жизнь расплачиваться за это?
— Я не расплачиваюсь. Я просто благодарен.
— Благодарность не означает рабство, Павел.
— Какое рабство? Ты преувеличиваешь!
Марина устало вздохнула.
— Павел, давай встретимся завтра и поговорим спокойно. Без эмоций.
— Хорошо. Приходи домой, поговорим.
— Нет. На нейтральной территории. В кафе на Пушкинской, в три часа.
— Зачем эти сложности? Приходи домой.
— Павел, либо в кафе, либо никак.
— Ладно, — нехотя согласился он.
На следующий день Марина пришла в кафе заранее. Села за столик у окна и заказала чай. Павел опоздал на пятнадцать минут.
— Извини, мама попросила отвезти её к врачу.
Марина кивнула. Даже на важную встречу с женой он не мог прийти вовремя из-за матери.
— Павел, я много думала. И приняла решение.
— Какое решение? — он насторожился.
— Либо мы снимаем отдельную квартиру и живём самостоятельно, либо расходимся.
— Марин, ты с ума сошла! Из-за одной ссоры разводиться?
— Это не одна ссора. Это система. Твоя мать будет контролировать каждый наш шаг. Решать, как нам жить, что есть, когда заводить детей.
— Ну и что? Она опытнее, мудрее.
— Павел, это наша жизнь. Не её.
— Она моя мать!
— А я твоя жена. Или уже бывшая?
Павел помолчал, потом сказал:
— Марин, давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой, попрошу её не вмешиваться.
— Ты уже говорил. Что изменилось?
— Я буду настойчивее.
Марина покачала головой.
— Павел, ответь честно. Ты готов съехать от матери?
Он замялся.
— Когда-нибудь, конечно. Когда накопим денег.
— Не когда-нибудь. Сейчас. Снять квартиру и жить отдельно.
— Но это же дорого. И потом, мама останется одна.
— У неё есть подруги, родственники. Она не умрёт от одиночества.
— Марин, ты жестокая.
— Нет, Павел. Я просто хочу нормальную семью. Где муж и жена принимают решения вместе, а не спрашивают разрешения у мамы.
— Я не спрашиваю разрешения!
— Нет? А кто звонил матери, чтобы узнать, можно ли нам поехать в Сочи? Кто советовался, какую мебель купить в спальню? Кто до сих пор отдаёт ей половину зарплаты?
— Я помогаю маме!
— У неё есть пенсия, квартира, дача. Она не нуждается.
— Откуда ты знаешь?
— Клавдия Ивановна рассказала. Твоя мать очень обеспеченная женщина. Просто привыкла жить за твой счёт.
Павел покраснел от злости.
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей выбирать её вместо меня!
Они смотрели друг на друга, и Марина понимала — это конец. Павел никогда не изменится. Он навсегда останется маменькиным сынком.
— Знаешь что, Павел? Забудь. Я подаю на развод.
— Марин, подожди!
Но она уже встала и направилась к выходу. Павел бросился за ней.
— Марина, остановись! Давай поговорим!
— Мы уже поговорили.
— Но мы же любим друг друга!
Марина остановилась и повернулась к нему.
— Любовь — это не только чувства, Павел. Это ещё и поступки. И готовность защищать друг друга. Ты не готов защищать меня даже от собственной матери. Какая же это любовь?
— Я изменюсь!
— Нет, не изменишься. И знаешь почему? Потому что не видишь проблемы. Для тебя нормально, что мать командует твоей жизнью. Для меня — нет.
Марина вышла из кафе, оставив Павла стоять посреди зала. На душе было тяжело, но в то же время спокойно. Она приняла правильное решение.
Развод прошёл быстро и без скандалов. Павел надеялся до последнего, что Марина передумает. Галина Петровна появилась на процессе и громко заявила, что её сын достоин лучшей жены. Марина промолчала. Спорить было бессмысленно.
Прошёл год. Марина сняла небольшую квартиру, устроилась на новую работу, записалась на курсы английского. Жизнь постепенно налаживалась.
Однажды она встретила Клавдию Ивановну в торговом центре.
— Марина! Как я рада вас видеть! Вы прекрасно выглядите!
— Спасибо. Вы тоже.
— Знаете, я ведь слежу за вашей жизнью через общих знакомых. Вы молодец, что ушли от Павла.
— А как он?
— Да всё так же. Живёт с мамой. Галя пыталась его ещё пару раз женить, но девушки быстро сбегали. Никто не хочет жить под диктовку свекрови.
Марина грустно улыбнулась. Ей было жаль Павла. Он так и не смог вырваться из материнских объятий.
— А вы? Есть кто-нибудь? — спросила Клавдия Ивановна.
— Пока нет. Но я не тороплюсь. Сначала хочу крепко встать на ноги.
— Правильно. Независимость — это главное. Особенно для женщины.
Они попрощались, и Марина пошла дальше по своим делам. Вечером, сидя в своей маленькой, но уютной квартире, она думала о том, как странно складывается жизнь. Год назад она была замужней женщиной с кучей проблем. Сейчас — свободная и независимая.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Марина? Это Андрей, брат Павла.
Марина удивилась.
— Андрей? Но как вы...
— Клавдия Ивановна дала ваш номер. Я недавно приезжал в Россию по делам, встречался с ней. Она рассказала про вас и Павла.
— И?
— И я хотел сказать спасибо.
— За что?
— За то, что у вас хватило смелости уйти. Моя жена десять лет терпела издевательства матери. Мы чуть не развелись из-за этого. Хорошо, что я вовремя опомнился и увёз семью подальше.
— Вы счастливы в Канаде?
— Очень. У нас своя жизнь, свои правила. Никто не лезет с советами и указаниями. Жена расцвела, дети растут спокойными и уверенными в себе.
— Я рада за вас.
— Марина, я ещё хотел предупредить. Мать не оставит вас в покое. Она считает, что вы разрушили жизнь Павла. Будет пытаться отомстить.
— Каким образом?
— Не знаю. Но будьте осторожны. Она очень изобретательна в своей мести.
Марина поблагодарила за предупреждение и закончила разговор. Угрозы Галины Петровны её не пугали. Что она может сделать? Распускать сплетни? Пусть. Марина давно научилась не обращать внимания на чужое мнение.
Но Галина Петровна превзошла все ожидания. Через неделю к Марине на работу пришёл Павел.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
— О чём? Мы уже год как в разводе.
— Мама заболела. Рак.
Марина похолодела.
— Мне очень жаль.
— Она хочет тебя видеть. Просит прощения за всё.
Марина засомневалась. Это было так не похоже на Галину Петровну.
— Павел, ты уверен?
— Марин, она при смерти. Врачи дают ей пару месяцев. Она хочет уйти с чистой совестью.
Марина согласилась приехать. В больничной палате Галина Петровна выглядела действительно плохо. Осунувшаяся, бледная, с капельницей в руке.
— Мариночка, — прошептала она. — Спасибо, что пришла.
— Здравствуйте, Галина Петровна.
— Я хотела попросить прощения. Я была неправа. Разрушила твой брак с Павлом.
Марина молчала, не зная, что сказать.
— И ещё... Я хочу попросить тебя об одолжении.
— Каком?
— Вернись к Павлу. Он любит тебя. Страдает без тебя.
Марина покачала головой.
— Галина Петровна, это невозможно. Слишком много воды утекло.
— Но вы же любили друг друга!
— Любви недостаточно. Нужно ещё уважение и доверие. А этого у нас не было.
Галина Петровна заплакала. Марина неловко погладила её по руке.
— Не плачьте. Павел найдёт себе другую жену. Такую, которая сможет ужиться с вами.
— Я обещаю не вмешиваться!
— Галина Петровна, давайте будем честными. Вы не сможете не вмешиваться. Это сильнее вас.
Свекровь долго молчала, потом сказала:
— Ты права. Я всю жизнь контролировала сына. И мужа до этого. Не умею по-другому.
— Вот видите. Так что давайте оставим всё как есть.
Марина попрощалась и ушла. На душе было тяжело. Несмотря на все обиды, ей было жаль Галину Петровну.
Через месяц она узнала правду. Встретила соседку свекрови на рынке.
— Марина! Слышала, вы к Галине Петровне в больницу ездили?
— Да. А что?
— Да ничего. Просто удивительно, как быстро она выздоровела. Вчера видела её — огурцом. В парикмахерскую шла.
Марина остолбенела.
— Что? Но она же... Рак же...
— Какой рак? У неё аппендицит был. Удалили и выписали. А что, она вам про рак говорила?
Марина не ответила. Всё стало ясно. Галина Петровна разыграла спектакль, чтобы вернуть её к Павлу. И Павел был в курсе. Иначе как объяснить его уверенность в диагнозе?
Вечером позвонил Павел.
— Марин, мама выписалась. Чудо произошло! Врачи ошиблись с диагнозом!
— Павел, не позорься. Я знаю правду.
— Какую правду?
— Что никакого рака не было. Ваша с мамой попытка манипуляции провалилась.
— Марин, ты не понимаешь...
— Всё я понимаю. И знаешь что? Я благодарна вам обоим. Вы окончательно убедили меня, что развод был правильным решением.
Марина отключила телефон и заблокировала номер Павла. С прошлым было покончено окончательно и бесповоротно.