Похоже, правительство Мишустина решило действовать как все его предшественники – вместо создания условий для развития экономики, внедрения стимулов для повышения ее эффективности, на угасающее «хозяйство» принято решение наложить дополнительные путы. Власти видят опасные тенденции, ведущие Россию в бездну, но, словно, боятся признавать это.
Российская экономика демонстрирует парадоксальную картину: формальные макроэкономические показатели остаются относительно стабильными, но структурные дисбалансы достигают критического уровня. Снижение ключевой ставки ЦБ до 17% 12 сентября 2025 года, представленное как "смягчение денежно-кредитной политики", на деле является признанием провала прежней стратегии.
Как отмечает профессор Высшей школы экономики Владимир Бессонов: "Высокие ставки сдерживали инфляцию, но одновременно душили инвестиционную активность. Снижение ставки — необходимость, но недостаточное условие для восстановления экономического роста".
Ставка в 17% остается исключительно высокой по международным меркам. Для сравнения: в Бразилии ключевая ставка составляет 10,75%, в ЮАР — 8,25%, тогда как инфляция в этих странах находится на сопоставимом с Россией уровне.
По оценке главного экономиста "Ренессанс Капитала" Софьи Донец, "российская экономика оказалась в ловушке: высокие ставки сдерживают рост, но их снижение при текущей инфляции и слабом рубле может спровоцировать отток капитала и девальвацию".
Реальные проблемы экономики носят структурный характер. Данные по бизнес-настроениям свидетельствуют о нарастающей тревоге предпринимателей: 12% компаний планируют сокращения персонала осенью 2025 года против 8% в конце 2024 года.
Число фирм, готовых нанимать новых сотрудников, сократилось вдвое — с 50% до 25%. Особенно уязвимы нетехнические сотрудники в IT, джуниоры и административный персонал. Отрасли, зависимые от внутреннего спроса — ритейл, строительство, консалтинг, машиностроение — находятся в состоянии стагнации или спада.
Парадоксальным образом низкая официальная безработица (2,2%) маскирует глубину проблем. Как объясняет экономист Яков Миркин: "Рынок труда заморожен — компании избегают массовых увольнений из-за страха социальной напряженности, но переходят на сокращенные режимы работы. Четырехдневная рабочая неделя в строительстве и логистике — это не социальная инициатива, а форма скрытой безработицы".
Государственный сектор и оборонно-промышленный комплекс демонстрируют относительную устойчивость благодаря бюджетной поддержке. Объем госзаказа для ОПК в 2025 году превысил 4 трлн рублей, что на 15% больше показателя 2024 года. Однако, по оценке директора Центра структурных исследований РАНХиГС Алексея Ведева, "эффективность этих расходов остается низкой: коэффициент импортозамещения в критических отраслях не превышает 40%, а производительность труда в ОПК на 30% ниже, чем в гражданских секторах".
Бюджетная система испытывает растущее напряжение. Дефицит федерального бюджета за первое полугодие 2025 года достиг 3,7 трлн рублей, что близко к годовому плану (3,8 трлн рублей). Расходы выросли на 20%, а доходы — лишь на 2,8%.
Нефтегазовые доходы сократились на 17% из-за снижения цен на нефть. В этих условиях Минфин вынужден наращивать госдолг — по оценкам, к концу 2025 года он может превысить 20% ВВП.
Особую тревогу вызывает ситуация в регионах. По данным аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza, 45 из 85 субъектов Федерации имеют уровень долговой нагрузки выше 50% от собственных доходов.
В Тюменской, Кемеровской областях, Бурятии и на Чукотке реальные зарплаты снизились на 15-25% за последний год. Местные власти вынуждены откладывать выплаты бюджетникам и сокращать социальные программы.
Кредиторская задолженность предприятий достигла рекордных 28 трлн рублей, увеличившись на 37% за год. Как отмечает финансовый аналитик Игорь Николаев: "Это не просто цифры — это индикатор системного кризиса неплатежей. Компании не платят поставщикам, поставщики задерживают выплаты работникам, банки не получают кредитных платежей. Формируется замкнутый круг взаимных долгов".
Планы по повышению НДС до 22% могут усугубить ситуацию. По расчетам Экономической экспертной группы, это приведет к дополнительному росту инфляции на 2-4 процентных пункта и снижению потребительского спроса на 5-7%. Особенно пострадает малый бизнес: по оценке "ОПОРЫ России", до 30% малых предприятий могут не пережить налоговое ужесточение.
Коррупция остается системной проблемой. По данным Генпрокуратуры, число коррупционных преступлений в первом квартале 2025 года выросло на 24%. Особенно тревожна ситуация в сфере госзакупок: по оценке Transparency International, до 30% контрактов заключаются с признаками нарушений.
Выход из кризиса требует не точечных мер, а системных реформ. Как заключает бывший министр финансов Алексей Кудрин: "Нужна не просто налоговая реформа, а комплексное изменение экономической модели: снижение зависимости от сырьевого экспорта, борьба с коррупцией, создание стимулов для частных инвестиций, реформа образования и здравоохранения. Без этого мы будем двигаться от одного кризиса к другому".
Текущая ситуация напоминает кризис 1998 года, но с важным отличием: тогда у России были резервы для быстрого восстановления, сегодня — структурные проблемы накоплены за десятилетия. Как предупреждает нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман в своей колонке для The New York Times: "Российская экономика демонстрирует все признаки голландской болезни в запущенной стадии: зависимость от сырья, слабость институтов, низкая диверсификация. Лечение требует не просто экономических, но и политических реформ".
Остается открытым вопрос: есть ли у российского руководства политическая воля для таких реформ? Пока действия властей — снижение ставки, увеличение госдолга, повышение налогов — свидетельствуют скорее о выборе тактических мер вместо стратегических изменений.
В этих условиях бизнес и население адаптируются к новой реальности: снижают потребление, ищут альтернативные источники дохода, переводят активы в более стабильные юрисдикции. По данным ЦБ, отток капитала в 2025 году может достичь $50 млрд. Это не спекулятивные операции, а долгосрочное движение капитала, отражающее потерю доверия к национальной экономической политике.
Перспективы на 2026-2027 годы остаются туманными. Даже по оптимистичным прогнозам МВФ, рост российский экономики не превысит 1-1.5% в среднесрочной перспективе. При этом риски носят в основном внутренний характер: политическая нестабильность, дальнейшее ужесточение санкций, падение цен на нефть. Как заключает директор Института мировой экономики Рудольф Гринберг: "Россия стоит перед выбором: либо глубокие структурные реформы, либо дальнейшая стагнация и маргинализация в глобальной экономике. Время для полумер прошло".