— Вот документы на квартиру, всё оформлено на вас, — нотариус протянул папку через стол, но рука свекрови опередила меня, перехватив бумаги раньше.
Я замерла. Это была квартира моей покойной бабушки, которую она завещала именно мне, своей единственной внучке. При чём здесь Валентина Петровна?
— Спасибо, молодой человек, — свекровь мило улыбнулась нотариусу, пряча документы в свою сумку. — Мы всё проверим дома.
— Подождите, — я попыталась взять себя в руки. — Это моё наследство. Бабушка оставила квартиру мне.
Нотариус поднял брови, переводя взгляд с меня на свекровь и обратно.
— Простите, но документы я должен передать наследнику. Вы Елена Михайловна Воронова?
— Да, это я, — твёрдо ответила я, протягивая руку за папкой.
Свекровь демонстративно положила документы себе на колени.
— Лена же наша невестка, член нашей семьи. Мы вместе всё решаем, правда, Костик? — она повернулась к моему мужу, который всё это время молча сидел рядом.
Костя неловко кашлянул, избегая моего взгляда.
— Мам, может, отдашь документы Лене? Это же её наследство.
— Ой, Костик, не вмешивайся в женские дела, — свекровь махнула рукой. — Мы с Леночкой сами разберёмся. Правда, дорогая?
Её голос был сладким, как мёд, но глаза оставались холодными. Я почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения.
— Валентина Петровна, верните мои документы. Сейчас же.
— Какая ты нервная стала, милая. Гормоны, наверное, играют? — свекровь покачала головой с притворным сочувствием. — Костик, отвези-ка жену домой, пусть отдохнёт. А я пока в банк схожу, надо же проверить все счета покойной.
— В банк? Какие счета? — я не понимала, что происходит.
— Ну как же, родная. Твоя бабушка была женщиной запасливой, наверняка что-то отложила. Надо же всё проверить, оформить. Не волнуйся, я всё сделаю, у меня опыт есть.
Нотариус неловко поёрзал в кресле.
— Простите, но я должен уточнить. Документы по закону передаются непосредственно наследнику. Если госпожа Воронова против...
— Да кто против-то? — свекровь рассмеялась. — Мы же семья! Лена, скажи человеку, что всё в порядке. Что мы вместе решаем все вопросы.
Я посмотрела на Костю, ища поддержки. Но муж отвёл взгляд, уставившись в окно.
— Костя, — тихо позвала я. — Скажи что-нибудь.
— Лен, ну правда, мама же хочет помочь. Она в этих делах разбирается лучше. Давай не будем устраивать сцену.
Сцену? Я пытаюсь забрать свои документы, а он называет это сценой?
— Это моё наследство, — повторила я, чувствуя, как предательски дрожит голос. — Моя бабушка оставила квартиру мне. Не вашей семье, не нам с Костей. Мне.
— Ах, вот как ты заговорила! — свекровь всплеснула руками. — "Моё, моё"! А как же семейные ценности? Как же взаимопомощь? Мы три года тебя в своей квартире держим, кормим, поим, а ты...
— Держите? — я не поверила своим ушам. — Я работаю, между прочим. И за продукты половину трачу, и за коммуналку плачу.
— Половину! — фыркнула Валентина Петровна. — А жить-то где собиралась, если бы не мы? На съёмной квартире? Так бы всю зарплату на неё и тратила.
Нотариус откашлялся.
— Дамы, господа, давайте решим вопрос с документами. Мне нужно знать, кому их передать.
— Мне, — твёрдо сказала я, поднимаясь со стула. — Это мои документы, и я заберу их сейчас.
Но свекровь крепче прижала папку к себе.
— Костик, уведи жену. Видишь, она не в себе. Стресс, потеря близкого человека. Ей нужно успокоиться.
— Мам, может, правда отдашь документы Лене?
— Константин Владимирович! — голос свекрови стал жёстким. — Я сказала — уведи её. Сейчас же.
И тут случилось то, чего я никак не ожидала. Костя встал, взял меня за локоть и потянул к выходу.
— Пойдём, Лен. Правда, потом разберёмся.
— Ты серьёзно? — я вырвала руку. — Ты позволяешь своей матери забрать мои документы?
— Она не забирает, она поможет всё оформить. Мама в этом разбирается.
— В чём разбирается? В воровстве?
Повисла тишина. Даже нотариус замер с приоткрытым ртом. Свекровь медленно поднялась со стула, и я увидела в её глазах такую злость, что невольно отступила на шаг.
— Что ты сказала, дрянь неблагодарная?
— Я сказала правду. Вы пытаетесь украсть моё наследство.
— Костя! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышал, что она говорит? Твоя жена обвиняет меня в воровстве!
— Лена, извинись перед мамой, — тихо сказал муж.
— Что? За что мне извиняться? За то, что хочу забрать свои документы?
— За то, что оскорбила мою мать.
Я смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот Костя, который три года назад клялся мне в вечной любви? Который обещал защищать меня от всего мира?
— Знаете что, — вмешался нотариус. — Я вызову охрану, если вы сейчас же не решите этот вопрос. Документы по закону принадлежат госпоже Вороновой. Если вы, — он кивнул свекрови, — не отдадите их добровольно, это будет квалифицироваться как кража.
Валентина Петровна поджала губы, но папку на стол положила.
— Пожалуйста, забирайте. Но запомни, девочка, — она повернулась ко мне. — В нашем доме тебе больше не рады.
— В вашем доме? — я взяла документы, крепко прижав их к груди. — Вы имеете в виду квартиру, которая записана на Костю? Которую вы ему подарили два года назад?
Свекровь побледнела.
— Откуда ты...
— Я многое знаю, Валентина Петровна. В том числе и то, что вы специально переписали квартиру на сына, чтобы уйти от налогов. И что по факту продолжаете ею распоряжаться, как своей.
— Костя! — взвизгнула свекровь. — Ты ей рассказал?
— Я... мам, я ничего не говорил...
— А и не надо было, — я направилась к выходу. — Ваша соседка Нина Ивановна очень разговорчивая женщина. Особенно после второй рюмки коньяка.
Выйдя из нотариальной конторы, я глубоко вздохнула. Документы были у меня, но что дальше? Возвращаться в дом свекрови после всего сказанного было невозможно.
Костя выбежал следом.
— Лена, подожди! Ты что наделала? Мама в ярости!
— А меня это должно волновать?
— Но мы же живём у неё!
— У неё? Ты же сам говорил, что квартира твоя.
Костя замялся.
— Ну, формально да, но мама имеет право там жить пожизненно. Это было условие дарения.
— Которое ты мне почему-то забыл сообщить до свадьбы.
— Я думал, это не важно. Мы же одна семья.
— Нет, Костя. Мы с тобой — семья. А твоя мать — это отдельная история. И судя по сегодняшнему дню, она считает иначе.
Телефон в кармане завибрировал. СМС от свекрови: "Если через час не вернёшься и не извинишься, твои вещи окажутся на улице".
Я показала сообщение Косте.
— Ну вот, видишь? Твоя мама уже решила за нас.
— Лена, ну давай вернёмся, извинишься, и всё будет как раньше.
— Извинюсь? За что? За то, что не дала украсть моё наследство?
— Она не собиралась красть! Просто хотела помочь с оформлением.
— Костя, очнись! Твоя мать хотела прибрать к рукам мою квартиру. Как она прибрала вашу, оформив на тебя, но оставив себе право пожизненного проживания.
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей защищать её, когда она не права!
Мы стояли посреди улицы и почти кричали друг на друга. Прохожие оглядывались, но мне было всё равно.
— Знаешь что, Костя? Я поеду в бабушкину квартиру. Одна. Мне нужно подумать.
— Но там же ремонт нужен! Там нельзя жить!
— Там можно жить. Не идеально, но можно. По крайней мере, там не будет твоей матери, которая считает меня воровкой за то, что я хочу распоряжаться своим наследством.
— Лена, не глупи. Давай вернёмся домой и спокойно всё обсудим.
— Домой? У меня теперь есть свой дом. А у тебя — мамина квартира с пожизненным правом проживания мамы. Выбирай, с кем ты.
Костя растерянно молчал. А потом произнёс фразу, которая всё решила:
— Лена, но это же моя мама. Я не могу её бросить.
— А жену можешь?
— Я не бросаю! Просто давай найдём компромисс.
— Компромисс уже нашла твоя мать. Мои вещи через час будут на улице, помнишь?
Я развернулась и пошла прочь. Костя не пошёл за мной.
Квартира бабушки встретила меня запахом пыли и старых вещей. Но это был мой дом. Мой личный, никому не подчиненный дом.
Я прошлась по комнатам, открывая окна. Да, ремонт нужен. Обои местами отклеились, краска на батареях облупилась. Но стены крепкие, окна целые, сантехника работает.
Телефон разрывался от звонков. Костя, свекровь, снова Костя. Я выключила звук.
Через два часа в дверь позвонили. На пороге стоял Костя с двумя чемоданами.
— Мама выставила твои вещи. Я собрал, что смог.
— Спасибо.
— Лена, это же глупо. Давай поговорим, помиримся.
— С кем мириться? С тобой? Ты же ничего плохого не сделал, просто позволил матери забрать мои документы. С ней? Она считает себя правой.
— Она старше, надо уважать.
— Уважать за что? За то, что пыталась обмануть меня?
— Она не пыталась обмануть!
— Костя, уходи. Мне нужно побыть одной.
— Но мы же муж и жена!
— Муж защищает жену. А ты защищаешь маму. Так что решай, кто тебе важнее.
Костя ушёл, а я села на старый бабушкин диван и заплакала. Не от жалости к себе, а от обиды. Три года я пыталась наладить отношения со свекровью. Готовила её любимые блюда, покупала подарки на праздники, терпела постоянные придирки и замечания.
"Лена, ты неправильно гладишь рубашки Косте".
"Лена, зачем ты покупаешь такое дорогое мясо?"
"Лена, в нашей семье не принято..."
В нашей семье. Но я так и не стала частью их семьи. Оставалась чужой, девушкой, которую Костя привёл и которую надо терпеть.
На следующий день я вызвала мастеров для оценки ремонта. Сумма оказалась подъёмной — бабушка оставила не только квартиру, но и небольшие сбережения.
Костя продолжал звонить, писать сообщения. Умолял вернуться, обещал поговорить с матерью. Но я знала: ничего не изменится. Валентина Петровна будет мило улыбаться, а за спиной строить козни. А Костя будет делать вид, что ничего не замечает.
Через неделю я получила сообщение от свекрови:
"Елена, я готова простить твоё хамство. Возвращайся, но помни: в нашем доме мои правила. И квартиру бабушки лучше сдавать, деньги пригодятся на общие нужды".
Общие нужды. Она уже распланировала, как потратит деньги с моей квартиры.
Я ответила коротко: "Спасибо, не нужно".
А потом написала Косте: "Я подаю на развод. Не из-за ссоры, а потому что поняла: мы живём в разных мирах. В твоём мире главная — мама. В моём — я сама. И эти миры не пересекаются".
Он приехал через час. Бледный, растрёпанный.
— Лена, ты с ума сошла? Развод из-за какой-то глупой ссоры?
— Это не глупая ссора, Костя. Это момент истины. Твоя мать показала, что считает меня никем. А ты показал, что согласен с ней.
— Я не согласен! Просто не хочу конфликтов.
— А я не хочу жить с человеком, который не может защитить меня от собственной матери.
— Но это же мама!
— А я жена. Или уже бывшая жена.
Костя сел на стул, обхватил голову руками.
— Лена, давай попробуем ещё раз. Мы снимем квартиру, будем жить отдельно.
— На какие деньги? Ты же всю зарплату маме отдаёшь.
— Не всю...
— Костя, не ври. Нина Ивановна рассказала, как твоя мама хвасталась, что ты весь заработок домой приносишь, а она тебе на карманные расходы выделяет.
Он покраснел.
— Это временно, пока она кредит выплачивает.
— Какой кредит?
— За машину.
— За машину, на которой ездит твой отец?
— Ну да, но она на маму оформлена.
Я покачала головой. Всё было ещё хуже, чем я думала.
— Костя, тебе тридцать лет. Ты живёшь с мамой, отдаёшь ей зарплату, позволяешь командовать твоей женой. Это не жизнь, это затянувшееся детство.
— Не все могут получить квартиру в наследство и сразу стать независимыми!
Вот оно. Истинное лицо. Зависть.
— Уходи, Костя. И больше не приходи.
Развод мы оформили быстро, без скандалов. Делить было нечего — квартира свекрови, машина свекрови, даже мебель, которую мы покупали вместе, осталась там.
Я сделала ремонт в бабушкиной квартире. Не шикарный, но уютный. Повесила новые шторы, купила мягкий диван, поставила цветы на подоконники.
Иногда я встречаю общих знакомых. Рассказывают, что Костя до сих пор живёт с мамой. Невест приводит, но они долго не задерживаются. Валентина Петровна находит в каждой недостатки.
А я? Я счастлива. У меня есть свой дом, любимая работа, друзья. И главное — свобода. Свобода быть собой, принимать решения, жить так, как хочу я, а не как велит свекровь.
Недавно начала встречаться с коллегой. Андрей — полная противоположность Косте. Самостоятельный, решительный. И главное — его мама живёт в другом городе и не лезет в нашу жизнь.
— Расскажи о своей семье, — попросила я на третьем свидании.
— Родители в Екатеринбурге. Папа инженер, мама учительница. Приезжают в гости раз в полгода, звонят по выходным.
— И всё? Не командуют, как тебе жить?
Андрей рассмеялся.
— Мне тридцать пять. Давно уже сам решаю. А что, у тебя был другой опыт?
Я рассказала про Валентину Петровну. Андрей слушал, качал головой.
— Понимаю, почему развелась. Я бы тоже не выдержал.
— Даже если бы это была твоя мама?
— Особенно если бы это была моя мама. Родителей надо любить и уважать, но жить надо своей жизнью.
Правильные слова. Простые и правильные.
Вчера позвонил Костя. Первый раз за полгода.
— Лена, привет. Как ты?
— Нормально. А ты чего звонишь?
— Мама просила...
Конечно. Мама просила.
— Что на этот раз?
— Она хочет посмотреть твою квартиру. Говорит, может, купим её.
— Купите?
— Ну да. Она продаёт дачу, хочет вложить деньги в недвижимость.
— Квартира не продаётся.
— Но мама готова хорошую цену предложить.
— Костя, квартира не продаётся. Ни за какие деньги. Это память о бабушке.
— Лена, ну подумай. Мама правда хорошую сумму даст.
— Твоя мама хотела эту квартиру забрать бесплатно. Теперь готова купить. Что дальше? Предложит обменять на бусы?
— Зачем ты так?
— Костя, передай маме: квартира не продаётся. И больше не звони. У нас нет общих тем для разговора.
Положила трубку и улыбнулась. Как же хорошо быть хозяйкой своей жизни. Не зависеть от настроения свекрови, не оправдываться за каждый шаг, не просить разрешения на покупку нового платья.
Бабушка была мудрой женщиной. Она не просто оставила мне квартиру — она дала мне свободу. И я ей за это бесконечно благодарна.