Все совпадения случайны.
В тридесятом царстве,
В тридевятом государстве,
Не на Земле, и не на Марсе,
Промяукал кот мне Барсик.
Правил царь, да понемногу,
Он всегда хорошую погоду,
Гарантировал народу,
Да берег мать природу.
Правил царь неплохо,
Звали царя Горохом,
Три года и тридцать лет,
Правил он без бед.
А если беды были,
То про них не говорили,
Так пошел слушок,
В царстве все пушок.
Десятилетие первое,
Тихо прошло, наверное,
Второй годов десяток,
Дарил стране достаток.
На третьем десятке правления,
Чудил всем на удивление,
Доказал миру, что он Бог,
И делал все, что мог.
Чтоб развлечь свою полицию,
Создавал ей оппозицию,
И главный в ней кричальный,
Был дух с фамилией Подвальный.
Скучно правителю на троне,
Никто тебя не тронет,
Не пошлет громко матом,
Не посадят в казематы.
Жил царь скромно –
просто душка ,
Имел малый двор,
Да дубовая избушка,
Щи хлебал деревянной ложкой,
И в лаптях шагал он по дорожкам.
В общем, правил он неплохо,
Славила толпа царя Гороха!
И вдруг, на весь свет,
Созвал себе Совет.
Приказал в Мытищи,
Свезти всех нищих.
Царь подумал, что нищих,
Будет две-три тыщи.
Но увидел он.
Нищих целый миллион!
Чтоб не видеть злые лица,
Пригласил их не в столицу,
Бедным терять ведь нечего,
Устроят революцию вечером.
Царь речь свою начал тихо,
Потом понесло его просто лихо.
- В казне проела дыры моль,
Денег нет, бюджета ноль.
Чтоб решить проблему ту,
Спрошу ка я бедноту!
У нищих дыра в карманах,
Все расскажут без обмана.
А нищие, как дети,
Каждый едет да в карете,
Пальцы в украшениях,
В мозгах одни решения!
Только слышно: Ох, да ах!
Наш сапожник в сапогах!
А за ним в новеньких сапожках,
Семенит забавно кошка.
-Прохожие все тараторят,
И о чем-то громко спорят.
- Сапожник наш слишком резвый,
- да потому, что сегодня трезвый!
Девки нынче дуры,
Ни лица нет, ни фигуры,
А предлагаешь ей жениться
Так подавай хотя бы принца!
И виден ей в окне,
Принц на белом там коне!
Пробуждение после приходит сразу,
Белый конь оказался ВАЗом…
А сапожник, вспомнив чью-то маму,
Написал царю программу!
Как царство его утроить,
Все вокруг перестроить.
Хватит года для реформы,
Все снова примет нормы.
Потом подумал «буду не бедней»
И назвал программу «500 дней»
И молвил царь «На беду,
К нищим в Думу не пойду».
И решил тогда иначе,
Пустил бояр к себе богаче.
И первые сплетники,
Пришли в советники,
Сплетни – такое искусство,
Жить без них как-то грустно.
Все бояре соблюдали этикет,
Вот им стол, на стол – обед,
Украсили зал помпезно,
И бояре так любезны.
Неделю ели – пировали,
Из-за стола не вставали,
Пиво – мед из подвала,
Им царица подавала.
Закатили пир горой,
До кто-то молвил: - Царь, герой!.
От пищи острой и приправ,
Царь решил, что снова прав.
Оказалось очень мало.
Боярам не хватало…
Вот тут наш Горох сел на трон
И начал речь про… электрон.
- Вы можете удивиться,
Но это мелкие частицы,
И в любой всегда момент,
Знает место данный элемент.
И помни от князя до нищеты,
Какое место занял ты.
На это место, словно Бог,
Тебя поставил сам Горох!
А собрал Вас по такому случаю,
Фискалы мои невезучие,
Доносят снова мне,
Злата нет в казне.
Боярин Глинский молвил «Благодарю,
А сколько надобно царю?»
- Тысяч сто империалов!
В толпе шепнули «Ему все мало!
Чтобы всем понравится,
Деньгами он подавится»
- Надоело царю на соломе спать,
Старику пора бы и в кровать!
А царь подумал «Яйца куру учат,
Ну, они у меня получат.
Я как тот петух,
Прикажу им громко вслух.
По скорлупке настучу,
Слушать яйца научу,
Хватит морзянку им пищать,
Да кур реформами стращать.
Тут откуда шут гороховый
Сказал: «Неплохо бы
Бояр наших потрясти,
Их карманы подмести!
Наш Горох тут встал на троне,
- Пусть меня лишь кто-то тронет!
С севера идет круглый песец,
Боярской сказочке конец.
- Потрясу я их запасы,
Иль отправлю к папуасам,
Займутся пусть ремеслом,
А налоговую - на слом.
А шут мечтал давно о лайках,
Стал песни петь под балалайку.
В песне глупости пока,
Шут косил под дурака.
- Тут надо думать хорошо,
Сотрут царя в порошок,
Коль отменишь все налоги,
То протянешь, царь, ты ноги.
И шепнул царю на ушко,
- Ветхая твоя избушка,
Позови итальянских молодцов,
Настроить царских тебе дворцов.
А Тимофей Морозов,
Начал все с расспросов.
- Что, да как и сколько можно,
С ними надо осторожно!
- А еще полно пшеницы.
Поедешь, царь, ты за границу,
Увидишь там что, да как,
Поймешь что дома сплошь бардак.
- У нас так много тут пшеницы,
Что не клюют даже птицы,
А кто был в Китае,
Воробьи там не летают.
- Но царю готовить лыжи.
На Запад. Он ведь ближе.
А в Китай не возить зерно,
Пропадет в пути оно.
Встретишь немецких гномиков,
Расскажут про экономику.
И как дела поправить,
Если будешь дальше править.
Царь подумал, почесал затылок,
Сдал в киоске пять бутылок.
Мелочь спрятал в банке,
- Пригодится она в загранке!
Царь вынес свой вердикт,
А царица тут же в крик,
- Не уезжай, Горошек, милый,
Заграница, что могила.
Не вернулись многие оттуда,
Подожди чуть-чуть, покуда,
Построят шоссе с асфальтом,
Доедешь прямо ты до Мальты.
Царь собрался в дальний путь,
Заплакал он совсем чуть-чуть,
Барсику сухого корму,
Насыпал на два года норму.
Шторм на море – на суровой Балтике,
Плывут, бегут царские кораблики,
Волны швыряют их туда, сюда,
Как же не тонут эти суда?
Пробкой набит корабля балласт,
Пробки там могучий пласт!
Вот кораблик на поплавок похож,
Режет волны словно нож!
Бояре зеленые и облезли,
От проклятой морской болезни,
Только царь не прячет радости,
О Европе сочиняет гадости.
И, видя, как бояр укачало,
Начал свой рассказ опять сначала,
- Я решил свиту позабавить сразу,
О яблочке чудным рассказом.
- Нет у царя иной заботы,
Как читать боярские работы,
Скиньте фальш, отбросьте маски,
Сочиняйте лучше сказки!
Больше всех на свете,
Сказки любят дети,
И шагают по планете,
Детские сказки эти…
Главные сказки у правительства,
И всякого величества,
Когда народ сказки слушает,
Величество хорошо покушает!
- Бога нет, но ты молись!
Сказал из церкви кто-то
- Денег нет, но ты держись,
Шепнул леший из болота!
Садовод на удачу,
Купил яблоню на дачу.
Спасал саженец от мороза,
Привез кучу ей навоза,
Дерево подрастало,
А садовнику все мало.
Для роста ускорения
Сыпал, сыпал удобрения.
И жукам, коих целая орава,
Дарил, дарил всегда отраву.
А яблоня все сохла,
И к лету совсем издохла.
Садовник крикнул «Черт с тобой»
И махнул на яблоню рукой.
Но как-то следующей весной,
Расцвела, «Что, Боже мой»!
Наверное, жизни сила,
Яблоню выносила,
И на каждой ветке
Родились ранетки.
Яблонька гордится,
Что урожай родится,
Но одно яблоко румяное,
Стало словно окаянное.
- Я яблоко очень сильное,
Яблоко молодильное,
Съев меня, Быть может,
Станете моложе.
В одно солнечное утро,
Черви играли в камасутру.
И решили плодожорки,
Жрать до самой корки!
Все яблочки чуть дрожат,
Как поросята они визжат,
На маму молятся пока,
Спасти от опасного жука.
А на нашем яблоке лишь вмятина,
- Тьфу, - сказал червяк – кислятина.
И добавил; - меня ты не зли!
И черви мимо проползли!
Вот осенью время рая,
Это сбор в саду урожая.
Снимают яблоки в корзинки,
Продают потом на рынке.
Только наше скривило рожу,
Кисло так, что мороз по коже.
Висит, дрожит, в сердце страх,
- Не увидели, Спасибо Бог и Аллах!
Не принесет детям радость,
Кислая эта гадость!
Висеть на яблоне осталось одно,
Все решили, мерзкое оно!
Пришла осень, листья улетели,
Яблок давно нет, их просто съели,
И лишь на голой ветке что под солнцем,
Наше яблоко от холода трясется.
И скрипит от мороза,
- Не стану я навозом!
А я яблоко очень сильное,
Потому что молодильное!
Пришла весна и на ветках
Появились новые ранетки,
А наше яблоко гнилое,
Тихо шлепнулось и все такое…
- В этой сказке есть мораль простая,
Но никто не понял она какая.
Почесал лоб, чуть поохал,
И снова речь царя Гороха.
- Пухнет с голоду вся загранка,
А в трюмах лежит моя приманка,
Зерно, мясо и колбаски,
Короли построят глазки!
Принцессы, как животные,
Все когда голодные,
Готовы царство полюбить,
Если хорошенько их кормить!
А вот и Лондон их встречает,
Царь голодных не примечает,
Сытый город, откормленная столица,
- Выходит, не нужна моя пшеница?
На улице шумно слишком,
Не играют там детишки
По тротуарам идет серая масса,
От техники ноет бетонная трасса.
Люди от всего устали,
Видеть хорошее перестали,
Но и у нас есть что-то передовое,
И у нас народы роют- строют.
Подумалось, что на печки у Емели,
Как водится у нас,
Где-то в соломенной постели
Есть кнопочка ГЛОНАС!.
Что там было, да и как,
Царь от горя пошел в кабак.
После бурной той попойки,
Царя разило, как с помойки.
Это очень, очень грустно,
Когда спивался царь, да русский.
А на Родине пошел слух,
Клюнул жареный петух,
И что от заморской вот,
От острой пищи,
У царя болит живот,
И сильно дрыщет!
Как предложил один художник,
- Там царь, как заложник!
Может и в тюрьме сидит,
Для них он как бандит!
А бояре весело в Лондоне живут,
Как им нравится место там и все тут.
Вот и спаивают царя в кабаке у дороги,
Не слушают Гороха его слабые ноги.
Протрезвев на мгновение ока,
Плачет «Как мне одиноко –
Бояре подлые сторицей,
Не пущают в родную столицу!»
Не нужны мне доллары, ефимки,
Мне б поесть варения из малинки,
Из карасика уха,
Да в бульон петуха!
Однажды царская свита,
Новостью была прибита,
Царю удалось проснуться
И приказал он всем вернуться.
А в Лондоне так весело!
Бояре созвали сессию,
Сессию выездную.
Такую заводную.
Заводили разговор,
Про английские заводные игрушки,
Хорошо, что наш прокурор,
Далеко от Европы, от старушки!
Неожиданно походкой твердой,
Вошел царь с улыбкой гордой.
- Ох, не знаете Вы Гороха,
Думаете обо мне слишком плохо!
Хотели не спеша,
Превратить в алкаша!
В кабаке двойник трудился,
Тот двойник, конечно, спился!
Зато увидел я натуру,
Бояре просто гонят дуру!
Всех на дыбу, там пытать,
А потом всю Думу закопать!
Устрою я народное вече,
Все придут ко мне на встречу.
Все, кто живет недалече,
Посвящу им лучший вечер!
- Всех бояр – предателей
Выслушаю внимательно
А потом, что такое?
Из них сделаю жаркое!
И проведу преобразование,
Дам народу образование,
Создам я фабрики, больницы,
Всех заставлю я трудиться!
Запас идей был видно мал,
Царь Горох задремал.
Перестав его слушать,
Бояре снова стали кушать.
Вся в золоте и шелках увита,
Шла королевская свита,
Вдруг свернула налево,
К боярам сама королева!
Тут видят, королева Лиза,
- У вашего царя видно шиза!
Это плохо, но вы потише!
У монарха только едет крыша.
Вот будет слишком весело,
Когда устроят всем репрессию.
Мысли правителя вновь и вновь,
Устроить казни, да прольется кровь!
Не любят правители фальши,
Бегите, бояре, и подальше!
Не будет здесь царь позориться,
Виселица в Кремле уже строится!
На Балтике полный штиль,
Паруса ушли в утиль,
Царь Горох назло погоде,
Плывет домой на пароходе.
Видать царя укачало,
Подумал, «Это все еще начало!».
- Надо стать героем,
И Европу мы умоем!
А потом крикнул дерзко,
- У меня аргумент-то веский!
Чтоб сохранить идиллию,
Я сменю свою фамилию.
И на вопрос теперь «Кто вы?»
Отвечу гордо «Из Бобовых»!
Мое имя вызывает боль,
Буду зваться я - Фасоль!
А жена моя царица,
Отныне будет Чечевица,
А если дочка спросит «Кто я?»,
И я отвечу «Конечно, Соя!»
Последний день царь молчал,
А вот родной уже причал.
Но кто бы мог подумать?
Зашумела наша Дума!
И в рамках саморекламы,
Стали строить громко планы!
И лишь Морозов удивился.
- Наш царь сильно изменился…
Вот родной порог,
вокруг прислуга бегает,
Царь наверно занемог,
Даже не обедает.
Тихо так сидит в углу,
На ушах наушники,
Дико смотрит на луну
И кого-то слушает.
Нудно так жужжит оса,
Царь стал слышать голоса!
Сразу утром рано
Слышит «Голос Ватикана»
А в обед для народа
Слышится «Свобода».
Уже к вечеру истерики
Голоса из Америки.
И только попроси
Услышишь БиБиСи.
Одно лишь не радует,
Еще не придумали радио.
Вдруг царь резко так проснулся,
Как петух весь встрепенулся,
И громко огласил «Всем нытикам,
Меняю я политику».
- Предок мой рубил окно,
Кажется в Европу,
Да куда-то не то оно,
Видим только попу.
И вот какая тут оказия,
Надо рубить было в Азию
И не двери, окна ставить,
А туннель копать заставить.
Устроим Европе кромешный ад
Покажем дружно русский зад,
Создадим общество потребления,
Потреблять будем до побеления!
Магазины откроем в каждом здании,
Транспорт пустим, да по расписанию,
Казино и злачные заведения,
И гостиницы, да с привидениями!
Царь немного помолчал,
- Да в порту большой причал!
К нам со всей большой земли,
В гости пусть заходят корабли!
В гости приглашаю миллионеров,
Хоть они и вредные,
Позовем еще пенсионеров,
Даже если бедные!
Не видит царь, что лишь один,
Какой-то слушал господин.
Господин, да и то,
Это был конь в пальто!
Вдруг у коробейника у лавочки,
Нашли какую-то палочку.
- Да не заразная бактерия!
А волшебную, проверю я.
Но палочка, та, зараза.
Рассчитана на три раза.
Коробейник уже раз использовал,
- Достал «Виагру», «Ну, для пользы я!»
Ждал царь палочку
волшебную такую,
А принесли доску ему
Простую обрезную.
- Хочу, чтобы в топе,
Было, как в Европе!
Каждый день супермаркет новый,
А в неделю центр, да торговый!
А тем, кто думает купить,
Нужно денежки копить,
И много работать честно без обмана,
Да платить налоги для царского кармана.
Лишь Царь желание произнес,
Да доской заехал в нос,
Мимо шут Гороховый шел малость,
Вот шуту доской и досталось!
Шут плачет возле урны,
Да слова его не цензурны!
Слова, конечно, вредные,
А у палочки дела волшебные…
Вот и материализовались словечки,
В Нецензурные овечки,
Побежали по столице,
Стали все тут матерится…
Царь задумал омолодиться,
На молодой потом жениться.
Оказалось желание тут,
Послал матом его шут.
- Снова царь был не в курсе,
Не так расходовал ресурсы.
Где еще палочки объект,
Найдет какой-нибудь субъект?
Утром корова промычала,
Буд-то царь посередь дороги,
Приказал; «Для начала,
Подниму для всех налоги!»
Прошел месяц, и еще пролетел,
Царь успел наделать дел,
У народа в карманах нолик,
Правитель стал шопоголик.
Ходит, бродит вдоль прилавка,
Присосется, как пиявка,
Покупки слуги грузят на канаты,
Да несут все в царские палаты.,
Как говорится, ядрена вошь,
Во дворец не заползешь,
Все завалено - одни обновки,
Царь скупает без остановки.
Царь скупает, царю все мало,
Забиты шубами подвалы,
И игрушкам царь очень рад,
Устроил игрушкам он парад.
Царь слышит голос дикий,
Всюду недовольные и крики.
Уже от шума завяли уши,
Он воткнул себе беруши.
Наступила тишь да гладь,
Какая супер благодать!
В общем, он еще оглох,
Дорогой наш царь Горох!
Тут весть принес голубь почтовый,
Что открыли супермаркет новый.
Будут скидки и подарки,
Все круто, очень ярко!
Царь утром очень рано,
Пошел один и без охраны,
Не ведал царь и не знал,
Правит там криминал.
Вот общежитие партийных работников,
Или проще место гопников.
Сидят ребята, лузгают семечки,
Убивают тихо времечко.
Сколько раз им, конечно, врали,
Все внушали правила морали!
А теперь проводят мероприятие,
У прохожих досмотр и изъятие!
А тут мимо старикашка!
Как на рублевой, на бумажке!
Весь увитый лентами, в наградах,
Не старик – добыча то, что надо!
- Эй, старик, ты видно лох?
Или ты совсем оглох? –
Но царь спешит без остановки,
Там ведь новые обновки!
Увы, ребята ордена и медали,
Тихо у царя отобрали.
Сняли все причандалы,
Что поделать – они вандалы!
Стукнули Гороха молотком
Подумали, все. Старик готов!
Растворились ребята где-то,
А тут скорая карета.
Быстро так, как кинолента,
Пролетела жизнь за два момента,
Не видит царь ни зги,
Отключились его мозги.
Быстро пришел Горох в сознание,
Но не помнит того, что было ранее,
Как водится в кино и в России,
У царя нашли амнезию.
Но никто его не узнал,
Царя так и не признал.
И решили, надо бы пока,
Пристроить где-то старика.
Отвезли сначала в дурку,
Но там упала штукатурка.
Тогда куда-то в Ельню,
Определили в богадельню.
А в стране не пили и не ели,
Все искали царя, аж две недели,
Потом неделю дружно ныли,
А потом царя забыли…