А я очень люблю. Потому что есть в театре какая-то Тайна! Ну, для начала и вступления – вот такая в том числе.
Как говорит наш Драгоценный Кум, «Театр без двухсот коньячку и бутерброда с копчужкой – не театр, а дешевый балаган». И в данном случае, как и во многих других, к мнению Кума стоит прислушаться, Кум у нас хорошо разбирается.
И отправились мы однажды, стало быть, с Идеальной писательской женой в Театр. В хороший, заслуженный московский театр, с репутацией, назовем его условно Театр Сатиры.
Что немаловажно – отправились впервые, имеется в виду – впервые после обретения уже официального супружеского статуса. В силу этого было получено разрешение на посещение театрального буфета, всё чин-чином, так сказать. Именно во исполнение программного заявления Кума, а не как учил мой старший товарищ Владимир Петров…
А Володя Петров, если кто вдруг не знает, настоятельно рекомендовал всем начинающим театралам непременно брать с собой бутылку портвейна. Половину выпивать до спектакля, на входе – а вторую половину в антракте, в туалете. Дескать, после портвейна всё действо на сцене смотрится гораздо интереснее, динамично и весело. И актеры быстрее двигаются, и реплики и диалоги у них становятся смешные, и сюжет обретает стройность и цельность, даже если изначально всего этого в сценарии и не было предусмотрено.
Да, но то Вова Петров – а то уже официально, муж и жена. Так что – только в буфет, но смысл тот же.
И вот сидим мы в буфете, смотрим – и размышляем. Вот у буфетчицы в руках новая бутылка коньячку. Вот она ее открывает, вот она прямо перед глазами зрителей разливает ее через специальную мензурку, кому 50 грамм, кому 100, а кому и сразу 200, чтоб уж второе действие с гарантией хорошо смотрелось, вплоть до бурных аплодисментов и криков «Браво!» Но в любом случае разливается кратно 50 граммам, исходя из прейскуранта.
А в итоге в бутылке на донышке остается! Причем прилично так остается, то есть последнему страждущему зрителю запрошенные 50 наливаются почти полностью еще из предыдущей бутылки, и только затем доливается из следующей.
Вот как так, по идее ведь 0,5 – это ровно десять по 50? Но то в обыденности, а театральная жизнь имеет свои законы. Вот я и говорю: главное в настоящем Театре – это Тайна…
А хотел ли я сам стать актером, грезил ли я сценой?
Как ни странно – скорее всего, нет. «Ни странно» - ну потому что часто считается, что вроде как все в детстве мечтают стать Артистами, купаться в лучах фанфар и славы. Артистами, и еще врачами. Тем тоже дарят цветы. И конфеты.
А еще вот «считается» - что надо «закрывать детские гештальты». Окей, лирической историей закроем сразу оба – и про артистов, и про врачей.
Есть ли у меня способности к лицедейству? Возможно, и если есть – то это точно в маму Таню. Во всяком случае, «прятать эмоции» она точно умеет при необходимости.
Это у меня как раз опять же эмоции – одни из самых приятных из детских лет. Было как.
Любимый «Спартак» тогда регулярно по осени стартовал в Европейских кубковых турнирах, а конкретно в Кубке УЕФА. А в первом раунде в начале сентября в соперники доставался какой-нибудь европейский колхоз. Соответственно, выездную игру в гостях скорее всего по телевизору не показывали, а играли поздно – то есть, результат нужно было узнать из спортивного выпуска по радио «Маяк», примерно в 7.40 утра.
И вот в такой день просыпаешься сам, без будильника, без родительского сигнала – а сам. Заранее. Весь на нервах, естественно, как там любимый Спартачок, как выступил.
И на кухню бегом, там мама, отец на работе скорей всего:
- Мам, как Спартак вчера сыграл?!
А мама Таня такая – прям ни одной эмоции на лице, а я же верю ей:
- Спартак? А разве играл вчера? А с кем, с «Динамо»?
Хорошо еще не спрашивает – «А во что?» Когда меня спрашивают, в кого у меня такое Чувство Прекрасного – конечно, и в папу, и в маму, в обоих!
И начинаются томительные минуты и секунды – 7.31, 7.32, 7.37. По радио – БАМ, обмолот озимых и посев яровых, новости холодной войны, и так далее.
Но вот наконец-то – Новости спорта. Советские гимнасты… штангисты… шахматисты… да футбол-то когда, вашу мать!
«И в заключение. Московский Спартак стартовал вчера в 1/32 Кубка УЕФА. Соперниками москвичей стали… Матч прошел в упорной борьбе…»
Твою мать! Ну можно сначала счет, а потом про борьбу!
«После первого тайма общий итог двухраундового противостояния еще не был ясен…»
Твою мать!!!
«Но во втором тайме… Москвичи все-таки склонили чашу весом в свою пользу… Жеребьевка 1/16 пройдет в четверг…»
Ну наконец-то! Выиграл, выиграл Спартак! И мама такая глядит на меня и улыбается – знала, конечно, но вот решила порадовать дополнительно. Ожидание счастья, как известно, даже лучше самого счастья.
А еще маму Таню, когда еще в девичестве, но уже работала – отряжали и наряжали «от предприятия» Снегурочкой, да.
Но тут, конечно, не только по актерским способностям отбор, но и по чисто житейским.
Мама Таня у меня девушка рослая, а тащить потом слегка поднабравшегося Дедушку Мороза – это не городские легенды, это так и есть. Тут маме Тане очень запомнилось фактически последнее выступление, потом уже я появился.
В общем, Дедушку назначили тоже немаленького – если Снегурочка у тебя 175, то должна быть определенная гармония.
А последним адресом в тот раз стала одна из московских высоток, та, что у метро «Краснопресненская». По идее, квартиры там «генеральские» и «министерские», просторные и с высокими потолками. Но, как выяснилось, были и для прислуги, видимо – вот в такую и попали.
Как описывала мама Таня – коридорчик узенький, потолок низенький, батареями чугунными натоплено от души – короче, Дедушка Мороз и так уже еле шёл, опираясь на свой волшебный посох, матерясь и путаясь в полах красного халата, а в теплой гостеприимной обстановке старого московского дома – разморило дедулю от новогодних стихов и поздравлений окончательно. Это хорошо, что метро «Краснопресненская» там и в самом деле буквально в двух шагах. Вот такая у нас семейная история.
И переходим непосредственно к гештальтам.
Значит, примерно в такую же еврокубковую осень, когда 1/32 уже закончилась, а 1/16 и не думала еще начинаться, и можно слегка перевести болельщицкий дух – дали мне роль в школьной постановке «Доктора Айболита». Даже не в полноценной постановке, а в такой драматургической врезке в общую программу для совсем первоклашек, по случаю, скорее всего, их пострижения в октябрята.
Руководила постановкой известная грымза Вера Сергеевна, учительница начальных классов, нас бог миловал, мы с ней только на продленке общались, и ходил я на ту продленку недолго. А вот друзьям-соперникам из параллели «Б» пришлось хлебнуть с ней лиха в один из сезонов, хотя они и сами были не подарки. Если коротко – была Вера Сергеевна ни разу не Сухомлинский и не Макаренко, и не чуралась самых активных методов воспитания, включая даже использование рук в стиле Руслана Литвинова, ну вы поняли.
Чем руководствовалась Вера Сергеевна при распределении ролей – осталось непонятным. Я был не из ее класса, и актерских способностей никак не выказывал. Возможно, она просто рассчитывала как на человека, способного запомнить нужное количество текста – потому как питомцы параллели «Б» и так были без башни, а после ее подзатыльников и вовсе страдали потерей памяти. В общем – поручили, велели выучить немножко текста и принести белый халат, а репетиционного процесса как такового не случилось, что там репетировать, основной текст от автора читала сама Вера, а от господ артистов требовалось фактически немножко постоять на сцене в масках кроликов, слонов и прочих кузнечиков.
Про всё это я на радостях от еврокубковой победы Спартака благополучно забыл. И вспомнил, когда уже в день премьеры Вера начала орать, какого бенуара я не принес халат, и даже вознамерилась наградить для вдохновения своей легендарной затрещиной. Дескать, для настоящего Артиста существует только одна причина не выйти на сцену – сама Смерть! Как будто у нас дома прям всё в халатах, только выбирай.
Но ладно. С халатом решилось просто: пошли к нашему доброму ангелу медсестре ТатьянЯкльне, неизменно врачевавшей все наши синяки и шишки, в том числе и после педагогики Веры Сергеевны. Халат у нее правда оказался огромный, мне почти до пяток, но так еще и казуальнее вышло. Нахлобучили белую шапочку с красным крестом, в нагрудный карман сунули эту палку, которой горло смотрят, вот мне подсказывают из Редакции – имя ей «шпатель», и образ был готов на 100%, даже лучше. А, очки еще, в которых я не видел, они же настоящие – Доктор Зло, как он есть. И повели через всю школу в актовый зал, разминаться за кулисы.
Тут-то и случилось непредвиденное….
Был у нас в старших классах парень, не знаю, как звали, он все-таки был 8- или 9-классник, считай на пять лет старше. Заметный такой, настоящий рыжий чёрт! И, как большинство рыжих – истинный клоун по темпераменту, неизменно готовый учинить какую-нибудь столь же яркую репризу, как и он сам.
И учинил. Мгновенно оценив ситуацию – этот рыжий пёс максимально громко заявил:
- Добрый доктор Айболит – от тебя говном разит!
Причем еще так театрально: приняв позу, как на памятнике Пушкину работы скульптора Аникушина, ну то есть не в Москве, а в Ленинграде перед Русским музеем, ну поняли, и еще руку так же эффектно протянул в нашу сторону.
И что еще удумал, шельмец. Ведь не «пахнет», и не «воняет» - а вот именно «разит». Чисто Онегинская строфа.
Успех репризы был громоподобный. И так вся школа на перемене, да плюс еще какие-то родители первоклашек подтянулись. И Вера Сергеевна как козла на поводке – тянет меня за собой, а я в этом колпаке и со шпателем еще.
«Добрый доктор Айболит – от тебя говном разит!»
Полегли все. Зуб даю, это был Успех. Мечта каждого Артиста – считай, еще и на сцену не вышли, а уже овации. Еще бы самому быть не в центре – вообще сказка. Но, как говорится, в истинном счастье несчастья почти столько же, сколько и несчастья – но с другой стороны, и в несчастье тоже счастье присутствует.
Даже Вера Сергеевна, кажется, слегка оскалилась, типа улыбнулась.
Ну, дальнейшее уже как-то по инерции. А герою и горько, и все-таки самому смешно. Вот он стоит у всех на виду, Вера Сергеевна декламирует, герой делает вид, что вправляет плечико бедному кузнечику – а в ушах на весь зал так и звучит:
«Добрый доктор Айболит!..» Ну и далее по тексту. И весь зал прям сдерживает себя, чтобы снова не заржать.
В общем, более я на сцену – ни ногой. И врачом я тоже быть совершенно не желаю. И будем считать оба «гештальта» закрытыми.
Зато – в театре по-прежнему есть Тайна. И это главное.