Всем привет! Меня зовут Виктор Попов, и я периодически пишу гранты. О том, что из этого получается, какие проекты и как реализуются, как мы готовим заявки на различные грантовые конкурсы, я подробно рассказываю в серии подкастов и в своем telegram-канале.
Этот текст является транскрипцией четвертого выпуска подкаста, который можно посмотреть на платформе VK video и YouTube или прочитать прям тут. А еще больше интересной информации можно подчеркнуть в моем telegram-канале.
Мы сегодня разбираем бэкстейдж подготовки заявок на грантовые конкурсы, давай поговорим и начнем разговор с того, какие же бывают особенности различных гранта-операторов и на что стоит обращать внимание молодым или уже опытным гранта-райтерам.
Начнем мы про то, что в принципе гранты — это очень хорошая система, которая позволяет финансировать некоммерческий сектор, либо инициативы физических лиц. Если это конкурсы, например, Росмолодежи, либо адресные конкурсы для физических лиц, различных грантооператоров. Основной целью подобных конкурсов является выявление социальных проектов. Тех видов деятельности, которые удовлетворяют требованиям грантооператора не только с точки зрения оценки, но и с точки зрения направления, той деятельности, которую гранта оператор поддерживает.
Основной грантооператор, с которым мы работаем сейчас, и в принципе все работают, — это фонд президентских грантов, грантооператор общего назначения, за цель которого выявляют социальные проекты по одной из 12 крупных направлений своей деятельности. Но не так давно фонд президентских грантов отделил от себя еще два фонда, это президентский фонд культурных инициатив и это фонд экологических проектов, которые направлены на поддержание инициатив граждан и организаций именно в определенных сферах деятельности.
Но, тем не менее, фонд президентских грантов является основной грантодающей организацией, которая поддерживает социальный проект очень большого пула направленности и назначений. В принципе, если мы говорим про ФПГ, это один из способов был систематизировать в принципе грантовую деятельность, правильно ее построить и сделать какую-то единую форму заявки и постараться привести оценку социальных проектов к какой-то единой системе, единому набору критериев и не единой системе разбаловки, которая максимально объективно должна выбирать победителей и те проекты, которые можно поддержать.
Как мы с вами знаем, экспертами всегда, ну пока что выступают у фонда президентских грантов люди, и есть определенная субъективность именно в оценке, но это не делает фонд президентских грантов либо хуже, либо лучше, то есть эксперты — это конкретные люди, обладающие очень большой экспертностью в определенном направлении, которые максимально грамотные всех выборных специалистов, существующих специалистов, могут определить, заслуживает ли проект поддержки. Даже, по большей части, какие оценки можно поставить по систематизированным критериям. Но, как мы с вами знаем, скорее всего, это продлится не очень долго, потому что в рамках конкурса, который проводился у Президентского фонда экологических проектов, впервые была проведена оценка проектов с использованием искусственного интеллекта.
Пока те оценки, которые выставил ИИ поданным заявкам, не использовались для определения итогового рейтинга заявок. Но первый такт, первое движение, в сторону максимальной объективизации, уже было проведено. Пока фонд президентских грантов еще не распространяется о результатах оценки, которая была проведена искусственным интеллектом.
Но, тем не менее, мы движемся в эту сторону, да, и получим максимально объективную картинку. Но все-таки фонд президентских грантов — это очень большой грантооператор общего назначения. А если мы говорим про определенные специфические направления, как, например фонд культурных инициатив, фонд природоохранных проектов, здесь правильно будет сказать, что очень много существует грантооператоров, которые поддерживают какую-то свою небольшую нишу проектов и свою небольшую нишу инициатив, поступающих от физических и юридических лиц.
Так, например, есть Ассоциация развития финансовой грамотности, которую мы разбирали в прошлом видео. Здесь в названии ассоциации заложено то направление деятельности, которое она поддерживает. Есть частные фонды типа фонда «Абсолют помощь», который занимается адресной поддержкой именно вопросов, связанных с детьми и молодыми людьми с инвалидностью. Есть конкурсы «ВТБ страна», есть конкурс «Добрый новогодний подарок», который проводит грантовый фонд Сбербанка.
Они тоже работают с уязвимым населением, как правило, это либо семьи в тяжелых жизненных ситуациях, либо это семьи, воспитывающие детей с инвалидностью. У различных грантооператоров, у которых очень большое количество, есть, так скажем, любимое направление, то направление, которое они поддерживают, в рамках которого они принимают заявки. Соответственно, пробовать такому адресному грантооператору подать заявку общего назначения, не соответствующую направлением деятельности грантооператора, можно, но получить оценку в этом случае и получить, тем более, поддержку в этом случае гораздо сложнее.
Мы при подготовке грантовых заявок всегда опираемся на то, можно ли какой-то конкретный проект, какую-то конкретную идею подать, и куда ее можно подать. Либо это такие фонды общего назначения, как фонд президентских грантов, либо это Росмолодежь, либо это конкурсы правительства Сахалинской области, обладающие очень большим количеством направлений, либо наша инициатива, которую мы готовы реализовать, она лучше всего подходит какому-то адресному фонду.
И при этом, само собой, стоит отметить, что у нас нет написания грантовых заявок ради написания грантовой заявки. Мы с вами помним, что социальный проект — это то, чем занимается организация, либо чем занимается физическое лицо. Это деятельность, ограниченная во времени, направленная на решение либо смягчение конкретной социальной проблемы, которая существует у определенной целевой группы.
Участниками нашего проекта, в принципе, являются благополучатели, конкретные уже физические лица, которые примут участие в нашем проекте, представители целевой группы. В этом плане стоит отметить, что социальный проект, с которым мы работаем, социальные проекты вообще в принципе, которые реализуются, это не всегда равно грантовым заявкам. То есть социальный проект вполне может жить с использованием финансирования организации, частных пожертвований либо исключительно pro bono, волонтерских услуг.
И не всегда грантовая заявка — это и есть непосредственно социальный проект. Грантовая заявка — это способ найти дополнительную поддержку тому социальному проекту, который и так реализуется. И это очень важно понимать, потому что большая часть некоммерческих организаций в поисках финансирования пытается упаковать в проект свою основную деятельность и за счет этого получить дополнительную финансируемую и дополнительную поддержку. Нам чуть позже в видео, я думаю, мы сегодня поговорим о том, какие перлы иногда встречаются в грантовых заявках и вне зависимости от того, какого уровня эта заявка, от этого муниципального, федерального либо регионального.
Если мы говорим, например, про что можно посоветовать начинающим автором в этом плане. Наверное, стоит начать с того, что стоит посмотреть, какие фонды вообще существуют, какие конкурсы они проводят, и какие проекты они чаще всего поддерживают. Ведь очень большое количество грантооператоров сейчас использует платформу АНО «Россия — страна возможностей», ту же платформу, которую использует фонд президентских грантов.
Плюс этой платформы заключается в том, что грантовые заявки, которые были выдвинуты на конкурс, они становятся общедоступными. Ну, не в полном плане, в соответствии с законом о защите персональных данных не публикуется информация, связанная с командой проекта, с руководителем проекта, не всегда видно бюджет проекта, да, можно увидеть, но краткое понимание того, на что запрашивался проект, то есть его краткое описание, цели, задачи, актуальности — это достаточно открытая информация, которую можно посмотреть.
И в этом плане фонды, которые используют платформу фонда президентских грантов, у них всегда можно посмотреть, какие же проекты вообще поддерживаются, то есть можно сделать некоторую срезку, посмотреть, что действительно интересно фонду, что действительно интересно экспертам, и как те или иные проекты оцениваются для того, чтобы для себя принять решение.
Все-таки, когда мы говорим про заявку на поддержку нашего социального проекта, что мы имеем в виду, где мы хотим попробовать получить финансирование, в фондах общего направления, либо в специализированных фондах, поддерживающих определенное конкретное направление деятельности.
В предыдущих видео мы с тобой немного разговаривали о том, как происходит процесс проектирования, но мы это делали на частных премьерах конкретных поддержанных проектов, которые мы обозревали в рамках своего видео. Теперь давай немножко обобщим все, что мы сказали тогда, уточним какими-то интересными деталями, как в принципе происходит процесс проектирования, с чего начинается конкретно у тебя подготовка заявки и чем в итоге завершается. Еще из интересного, как происходит планирование подачи грантовых заявок на различные конкурсы.
По поводу планирования, здесь, наверное, стоит вообще начать с того, что в начале 25-го года мы сделали срезку по всему 2024-му году, а какие грантовые конкурсы вообще были по тем направлениям деятельности, которые у нас присутствуют. Мы не стали брать совсем все грантовые конкурсы, мы посмотрели те, которые нас интересуют. То есть мы убрали, например, спорт, мы убрали конкурсы физических лиц, потому что мы по большей части работаем как некоммерческие организации.
И у нас получилось, что мы могли зайти почти в 70 конкурсов. Как-то мы тоже в одном из видео это обсуждали, что 70 конкурсов — это достаточно много, это в принципе чуть больше, чем одна заявка в неделю, если мы занимаемся только этим, если пишем ради того, чтобы написать, а не заглядываем на то, как этот проект потом будет реализовываться, и обладаем ли мы достаточными ресурсами для того, чтобы реализовать потом все то, что можно написать и можно выиграть.
Поэтому, что касается планирования, в планирование всегда закладываются несколько вещей. Помимо календаря грантовых конкурсов и грантовых направлений, в которые мы можем получить поддержку, в рамках планирования деятельности мы всегда закладываем наши ресурсы. То есть у нас всегда перед любой подачей, любой заявкой проходит мониторинг - а есть ли у нас человеческие ресурсы для того, чтобы кто-то мог этот проект вообще реализовать, есть ли у нас финансовые ресурсы, потому что это собственный вклад в организацию, в реализацию проекта, есть ли у нас временные ресурсы, как у команды, так и у административно-управленческого персонала, в той же бухгалтерии, которая с этим будет работать, в руководство, которое будет мониторить реализацию проекта.
Также здесь мы еще опираемся на, скажем так, планы развития организации. Не получится ли так, что проект, который мы можем подать, который может получить поддержку, чтобы он пошел вразрез с тем направлением, в котором развивается организация. Потому что если мы начинаем распыляться на различные проекты, не связанные с нашей основной деятельностью, это приведет к тому, что да, круто, окей, мы выиграли 2, 3, 4 гранта, но это может очень сильно затормозить развитие организации, просто потому что вся команда будет заниматься только отработкой грантов, что тоже не очень хорошо. Поэтому в планирование мы закладываем не только календарь конкурсов, которые мы можем сами для себя вести, но и регулярный мониторинг наших ресурсов. Можем ли мы, потянем ли мы очередной проект, если мы получим его поддержку. Это, наверное, первый вопрос, который мы вообще поднимаем, на который мы себе отвечаем перед тем, как заниматься очередной грантовой заявкой, очередным грантовым конкурсом.
Как проходит процесс проектирования? Ну, в принципе, мы сначала смотрим, какие у нас есть ресурсы. И здесь важно упомянуть, что мы говорим про ресурсы софинансирования - почти любого грантового оператора есть требования, связанные софинансированием. То есть мы можем здесь не говорить про фонд президентских грантов, он не выдвигает требования к софинансированию, но софинансирование является одним из критериев оценки.
Поэтому, если у тебя есть проект, и ты хочешь его подстраховать, то ты добавляешь собственные ресурсы, человеческие, материальные, финансовые для того, чтобы проект был более сильным. Ну и с точки зрения фонда, если мы подаем заявку и не готовы в нее вкладываться, наверное, все-таки здесь что-то неправильно, то есть мы не так уж и сильно заинтересованы в реализации подобного проекта.
Что касается софинансирования, то если мы говорим про конкурсы правительства Сахалинской области, там софинансирование небольшое — там в пределах 5%. Если мы говорим про серию конкурсов «Православная инициатива» — там 30%. Ну, а если мы говорим про ассоциацию развития финансовой грамотности, там тоже есть свои требования по софинансу. То есть если мы подаем грант до 200 тысяч, мы можем софинансирование не указывать. Ну, вот если мы уже хотим до миллиона, то 31% — минимальное софинансирование, у меня уж если до 2 миллионов, то 51% минимально — это наше софинансирование в реализации этого проекта.
Тем самым мы показываем грантооператору, что мы готовы сами вложиться в этот проект. Соответственно, при проектировании в рамках проекта если мы планируем получить дополнительную поддержку, то в первую очередь мы оцениваем вот эти вот ресурсы - и вклад, и специалисты, и все остальное.
Затем, если мы понимаем, что у нас есть достаточная команда, финансовые и остальные ресурсы для того, чтобы такой проект потянуть, мы начинаем проектирование. То есть мы начинаем собирать те кусочки некого социального проекта, которые можно выложить уже в виде грантовой заявки для того, чтобы подать ее на конкурс. И вот в последнее время, наверное, последние год-полтора первый документ, который появляется, когда мы готовим грантовый проект, это презентация проекта.
Это поле не всегда обязательно для грантодающих организаций. Например, у президентского фонда культурных инициатив презентация проекта является обязательным полем. Если мы говорим про фонд президентских грантов, там можно добавить презентацию, полную презентацию, описание проекта. Если мы говорим про ассоциацию развития финансовой грамотности, там не заложена возможность приложить презентацию.
Но презентация — это авторское видение проекта. Большая часть грантовых заявок сейчас благодаря единой платформе обладает примерно одинаковой логикой заполнения. Здесь как бы есть и плюсы, и минусы. Плюс в том, что в принципе люди, работающие с грантами, более-менее привыкли, какие поля нужно заполнять, какую информацию нужно готовить перед тем, как формировать заявку. С другой стороны, эксперты, когда читают, они читают информацию в строго запланированном не тобой порядке.
И подобная структура, которая есть у большинства грантовых заявок, особенно работающих на платформе фонда президентских грантов, она предполагает, что эксперт читает заявку не в том порядке, в котором ты бы мог ее изложить. То есть, есть определенный порядок полей, как он выдан, так эксперт, как правило, его читает. Ну, если что-то где-то эксперта зацепило, либо эксперт нормальный, он хорошо подходит к оценке, он может почитать немножко в другом порядке.
Из такого порядка и такой подачи информации не всегда можно построить логику проекта для эксперта, то есть почему данный проект появился, какие у него были истоки, чем вообще занимается организация, для чего этот проект нужен, и как он встает банально там в структуру развития этой организации, что является также очень важным шагом, возможность описать, как проект будет жить дальше в структуре организации после завершения грантового финансирования.
А возможность предложить презентацию проекта, это возможность выдать авторское видение того, как организация работает и как в рамках организации будет реализован социальный проект, на который запрашивается дополнительное финансирование. Поэтому в последнее время, когда мы готовим вообще проект, первое, с чего мы начинаем, это все-таки презентация.
Потому что именно презентация позволяет выложить логику, которая нужна нам для того, чтобы понять все-таки, какую часть социального проекта можно отдать на грантовое софинансирование и какую часть этого социального проекта вообще можно реализовать, причем неважно, с какими ресурсами нашими, либо привлеченными. В последнее время презентации мы стараемся оформлять в фирменном стиле организации, чтобы это какая-то была айдентика, чтобы было видно, что мы не просто надергали каких-то готовых слайдов картинок и всего остального, а показать работу, такую небольшую исследовательскую работу.
Очень часто мы добавляем в презентации картинки, причем в последнее время это изображение сгенерировано уже с помощью искусственного интеллекта. Это нам нужно для того, чтобы примерно попробовать показать, что мы имеем в виду. То есть, одно дело в кратком описании проекта словами описать, что мы хотим сделать, либо в календарном плане, и совсем другое — это дать некое видение проекта, видение мероприятий, видение активности, которые сейчас в эпоху рисующих нейронных сетей вполне легко можно получить и вставить внутрь презентации. Презентации, которые мы собираем, бывают абсолютно разного формата и объема. Иногда это просто общее описание проекта с фотографиями, с небольшим исследованием актуальности. Мы редко переносим туда календарный план либо смету. Чаще всего мы показываем те ресурсы, которые у нас есть - команда, оборудование, помещение, активности, которые мы хотим проводить, более подробно расписанные. И это последовательность логики реализации проекта.
Когда мы готовимся к более серьезным федеральным конкурсам, очень часто в презентацию проекта мы также закладываем сам процесс исследования, то есть мы прописываем эту актуальность и результаты исследований, опросов мы также вставляем в эту презентацию. У нас одна из презентаций, которую мы готовили на фонд президентских грантов получилась, если я не ошибаюсь, 56 слайдов. Это - исследование, которое начинается от того, какое состояние у нас сейчас, начинается с дерева проблем, которые существует. Дальше мы более подробно изучаем корни проблемы. И потом уже расписываем путь, то есть сам процесс реализации проекта, путь, который позволит эту проблему либо уменьшить, либо вообще, в принципе, ее нивелировать.
Вот такие презентации у нас занимают много времени и объема. Но именно вот эта презентация, она для нас потом является отправной точкой. Потому что, по сути, это и есть проектирование, а дальше задача - уже превратить описание деятельности, которую мы хотим реализовать, уже в грантовую заявку, которая подается тому или иному грантооператору.
В последнее время даже если форма заявки на грант не предполагает возможности или не обязывает прикреплять презентацию проекта, мы все равно стараемся презентацию эту создать и в описании проекта сделать обязательно ссылочку, чтобы у эксперта, который будет это все дело проверять, была возможность не только читать текст, но и визуализировать образом логику проекта, что именно мы хотим сделать. Что касается завершения проектного процесса, то есть в первую очередь мы собираем презентацию.
В презентации мы проектируем, собственно, сам социальный проект, что мы будем делать. Дальше, если предполагается, что у нас есть некий активный грантовый конкурс, некий активный сбор заявок, мы эту презентацию начинаем формировать, переносить часть информации из этой презентации уже как пункты заявки на грантовый конкурс. То есть формируем краткое описание в соответствии с ограничениями платформы, выбираем наиболее важную социально значимую информацию, которая позволяет подтвердить актуальность проблемы, и после этого уже определяем смету и календарный план.
Подобное исследование в виде заявки позволяет нам определить масштабы проблем социальных, с которыми мы работаем, позволяет определить нам, сколько мы готовы охватить потенциально целевой аудитории. Исходя из этого, у нас уже формируется смета, то есть понимание тех ресурсов, которые необходимы для реализации проекта.
На любой из конкурсов социальных проектов, все-таки начинается от проблемы, кто-либо из команды является экспертом в этой проблеме. Давай поговорим про такое явление, как коридорное мышление и проблема знающего человека. Когда мы придумали себе проблему, очень в нее поверили, и только мы достойны, либо можем ее решить, и без этого вообще никак дальше жить нельзя. Когда такой человек есть либо в команде, либо он сам пишет грант, то, скорее всего, такой проект у нас не получает поддержку. Как не столкнуться с ней, как у себя ее диагностировать и как ее лечить?
Да, есть такое понимание, как коридорное мышление. Особенно часто с ним сталкиваются начинающие некоммерческие организации, физические лица, которые видят «О, деньги, можно, фас». А что нам тут может помешать? Сейчас мы как возьмем, как напишем, да что-нибудь поумнее, да похитрее, да так, чтобы потом, значит, у нас все получилось. НКО - год, руководитель новый три месяца назад, заявка на 10 миллионов, команды нет, софинанс ноль.
Здесь есть реально такие вещи, потому что очень часто организации, которые до этого не слышали слова «гранты», а потом видят, например, распределение грантов в фонде президентских грантов, который распределяет, если не ошибаюсь, 8 миллиардов рублей в год в рамках двух конкурсов. Конечно же, все считают, что они единственные и достойные, и срочно нужно что-то написать и получить поддержку.
Одна из проблем, с которыми сталкиваются начинающие грантрайтеры, один из критериев, с которыми мы работаем, когда пишем заявку — это опыт команды и опыт организации заявителя. И очень часто начинающие организации считают, что чем заумнее написать заявку, чем побольше что-то накидать, очень специализированных, специфических терминов, понятий, тем больше они себя в глазах поднимут экспертов, которые это потом все оценивают.
Нет, не всегда это работает так, как кажется. На самом деле, хороша та грантовая заявка, которая легко читается. Эксперту не надо гуглить в сети особые какие-то понимания, понятия, слова специализированные, которые в грантовой заявке встречаются. Но эксперту же нужно это как-то оценить. А для того, чтобы сделать оценку и сделать вывод по каждому из критериев и общие заключения по целесообразности поддержки проекта, необходимо, если сталкиваешься с неизвестным тебе каким-то понятием, определением, все-таки про него почитать, понять, насколько это вообще в контексте проекта существует.
Поэтому использование специфичных слов, этой вот экспертности собственной - оно не всегда хорошо, потому что фонд президентских грантов и другие грантооператоры, они привлекают большое количество экспертов в определенных направлениях деятельности, в определенных сферах, не может один человек, не может один эксперт полностью понимать всю ту сферу, в которой он работает.
Учитывая еще и региональную специфику региона, субъекта, работы некоммерческой организации, которая подавала тот или иной грантовый проект. Как-то один раз я попал на очень прикольный тренинг по тому, как сделать свою заявку понятной. Если ты считаешь, что ты написал хорошую заявку, возьми свое краткое описание, дай кому-нибудь почитать. Либо расскажи.
Если у человека не возникло ни одного вопроса, и он понял, что ты имеешь в виду, то все хорошо, причем человек желательно не из твоей организации, вообще не понимающий, чем ты занимаешься. Если даже у людей, которые с тобой рядом работают и понимать, в каких-то организациях возникают вопросы «а что это такое», «а что это значит», то, наверное, у эксперта тоже такие вопросы возникнут. А здесь мы порой включаем собственную экспертность и не всегда можем правильно донести информацию.
Мы тоже иногда страдали такой неприятной вещью, особенно в самом начале, когда писали заявки еще на грантовые конкурсы города Южно-Сахалинска, грантовый конкурс от Центра молодежных инициатив. Мы тогда занимались развитием, началом робототехники вообще в Сахалинской области. Люди, которые готовили заявки, считали, что очень круто накидать туда побольше крутых словечек, за которые зацепятся и подумают, что «О, что-то прикольное новое».
Нет. Потом дальше объяснять надо экспертам, что ты имел в виду. Заявки должны быть лаконичные, но максимально понятные для любого человека, который с этой заявкой работает. Экспертность в себе, чем дольше мы работаем в определенной сфере, тем больше мы думаем, что мы в ней понимаем, очень часто играет вот такую вот плохую роль. У экспертности, как и у общего понимания, есть четыре стадий, которые мы все проходим.
Это то, что называется неосознанная некомпетентность. Это когда мы только по верхам понимаем какое-то направление, считаем, что мы все уже очень крутые и ловкие, и все можем сделать. Потом у нас появляется осознанная некомпетентность. Наконец-то мы понимаем, что все не так хорошо, как нам казалось. Потом у нас появляется неосознанная компетентность, когда мы уже начинаем правильно использовать слова в контексте и можем объяснить другому человеку, что мы имели в виду. Высшая точка развития — это осознанная компетентность, когда мы понимаем, сколько всего в этой сфере существует и сколько ему еще нужно научиться, чтобы вообще максимально полно владеть. Большая часть людей, которые пишут заявки, особенно начинающие в некоммерческих организациях, они очень часто находятся в стадии неосознанной некомпетентности.
Поэтому заявки, которые пишутся начинающими авторами, используют максимально большое количество крутых терминов, специфических, пытаются нагнать страху на эксперта, а также собственной важности на то, что «О, я так понимаю эту тему, если вы мне не дадите денег, то ничего хорошего не ждите, все, мир погрязнет в хаосе, на нас обязательно прилетит планета Нибиру, случится конец света в 2012 году и всякие прочие мифы, которые не соответствуют реальности».
Но даже когда мы доходим до осознанной или неосознанной экспертности и компетентности в определенной сфере, вот тогда мы начинаем человеческими словами описывать то, с чем мы работаем.
И это самое важное в грантовой заявке, потому что эксперт зачастую, когда читает заявку, ему приходится постоянно гуглить какие-то понятия, которые автор вложил, эксперт наполняется, назовем это, негативным эмоциональным фоном к конкретной заявке и к конкретному автору. Оно не должно влиять на заявку, но мало ли какие случаи бывают.
И у нас еще есть одно понятие, которое мы затронули — это коридорное мышление, когда мы, опять-таки, ориентируемся в определенной сфере и считаем, что мы лучше всех ориентируемся в ней. А тут еще и грантовый конкурс, и мы начинаем писать какую-то фигню, когда пытаемся показать, что круче нас в теме никто не разбирается. И вот эти мероприятия жизненно важны, и вот это оборудование жизненно важно. И мы абсолютно перестаем смотреть на то, что происходит в этой сфере, помимо нас.
Мы не учитываем услуги, которые предлагают государственные и муниципальные учреждения, мы не учитываем услуги, которые предлагают коммерческие и некоммерческие организации. Мы видим цель — это получить их грант. Поэтому сейчас мы как можно больше всего крутого напишем, опять-таки увеличим масштабы проблемы до уровня всемирной катастрофы. Просто потому, что мы зациклились не на том, чтобы реализовать социальный проект, на который можно получить дополнительное финансирование, мы зациклились на идее получить деньги.
Вот, это тоже не очень хорошо. Поэтому зачастую не всегда очень хорошо, когда грантовой заявкой занимается кто-то один. Очень хорошо, когда есть кто-то другой, кто может ее почитать, поправить и хотя бы дать какие-то комментарии. А лучше таких других несколько человек иметь. Потому что всегда можно оценить вот эти вот наличие либо отсутствие таких вот проблем внутри заявки на грантовый конкурс, внутри социального проекта. Понятен ли тот язык, которым описаны активности социального проекта и вообще само его содержимое, насколько адекватно, насколько реально, насколько вообще реализуемо. И существует ли та проблема, которая описана в социальном проекте в реальной жизни, или это попытка натянуть сову на глобус, предать значимости дохлому лосю и всячески попытаться убедить экспертов, что срочно дайте нам денег.
Особенно часто, когда читаешь какие-нибудь краткое описание проекта, которое начинается со слов «как мы все знаем», «как всем известно». Кому всем? Что знаем? Кому это надо?
Это одна из тех вещей, которая сразу у эксперта вызывает некоторый негативный эмоциональный фон, поскольку сразу становится понятно, что, скорее всего, проект писался ради проекта и ради получения финансирования, а не ради реализации именно социального проекта, связанного с конкретной работой с благополучателями.
Все ли проекты, которые пишешь ты, получают поддержку? Ведешь ли ты какую-нибудь статистику? Что ты делаешь с теми проектами, которые не получили поддержку? Как часто проект, который раньше не получил поддержку, потом ты его переподал, переработал и подал заново, и поддержка получилась? Расскажи про вот это вот ведение проекта.
Проекты, конечно, не все поддерживаются. Мы недавно проводили статистику, у нас в среднем поддерживается каждая пятая заявка. Всего за почти три года, что у нас идет такая активная активность с грантовыми конкурсами, мы получили поддержку чуть больше, чем на 71 миллион. Надо понимать, что фактическое количество проектов, которое было подготовлено, фактическое количество заявок, которые было подано различным грантооператорам, оно гораздо больше.
В среднем у нас получают поддержку каждый 5-й проект, где-то вот на таком уровне мы находимся. И есть, безусловно, проекты, которые с первого раза поддержку не получают. У них вообще разная бывает история. Бывают моменты, когда социальный проект мы рассматриваем к возможной реализации, готовим, соответственно, заявку на грантовый конкурс, а он может не пройти на получение финансирования. На следующий конкурс, который проходит через полгода, если мы говорим про фонд президентских грантов, у нас может поменяться инфраструктура, либо мы приняли решение, этот проект реализовывать самостоятельно, без привлечения средств, либо сейчас у нас может не хватать ресурсов финансовых, либо человеческой реализации этого проекта.
Бывает такое, что проект, который поддержку не получил, больше никуда не идет. То есть, это был конкретный шаг, продиктованный конкретным временем, конкретными ресурсами, имеющимися на момент начала проектирования и подготовки заявки этого проекта. И может так получиться, что через полгода ситуация в организации поменялась, что-то развилось, что-то, наоборот, закрылось, и этот проект больше для нас не является приоритетным.
То есть, да, мы можем его написать, но, как мы говорили в начале, он может не соответствовать стратегии развития организации, и сейчас может, наоборот, стать отвлекающим фактором, таким проектом ради проекта, раз уж написали, раз уж выиграли, то придется его делать - на такой проект не будут уходить нужные ресурсы, нужные усилия, нужное время. И, соответственно, те задачи, те цели, те мероприятия, которые перед проектом ставились, они рискуют быть достигнутыми, ну так, впритык для того, чтобы отчитаться. Поэтому часто, когда мы понимаем, что момент реализации этого проекта для нас благоприятный прошел, мы его не подаем. Бывает такое.
Бывают у нас проекты, которые получают поддержку, но, например, как вторые поддержанные в рамках конкурса. И необходимо выбрать какой-то один из двух проектов, которые мы поддерживаем, а от второго мы отказываемся. Такие проекты мы можем доработать, через полгода заново подать, если он все еще для нас актуальный. Тоже бывает по-разному. Бывает так, что проект, поддержанный в прошлом конкурсе, без изменений подается в следующий конкурс и не поддерживается. У меня, конечно, всегда вопросы к субъективности оценке.
Бывают противоположные ситуации. Например, в 2024 году у нас во рамках одного конкурса фонда президентских грантов от одной организации было поддержано два проекта. Оба проекта были признаны победителями, нам нужно было выбрать один из двух проектов, который мы реализуем. Вот, мы тогда выбрали проект «Инклюзивный технопарк», который у нас в конце июля закончил уже свою реализацию. Второй проект был связан с созданием такого досугового тренировочного обучающего пространства для детей с инвалидностью - «Тренировочная кухня», который был направлен на то, чтобы ребят 12−18 лет с инвалидностью учить грамотно себя вести на кухне, что холодильник можно открыть, он не кусается, если там есть еда, что можно поставить в микроволновку, а не давиться холодными котлетами, что в принципе не так страшно взять нож, а отрезать себе колбасу и хлеб. Такой проект у нас год назад был признан вторым поддержанным, и мы от него отказались.
По прошествии времени на следующий конкурс мы его подали снова, он снова был поддержан, и сейчас мы его реализуем. Бывают те проекты, которые у нас первого раза не поддержаны, и мы их дорабатываем. Стараемся доработать до того уровня, чтобы он получил поддержку, но опять-таки, если они для нас остаются по-прежнему востребованными.
Какое-то время назад нам пришла мысль в рамках работы с взрослыми и инвалидами, которых мы обеспечиваем рабочими местами, создать формат маркетплейса, именно сахалинского, регионального, по продажу сувенирной продукции, которая изготовлена людьми с инвалидностью. Приоритетное и принципиальное решение в рамках этого проекта заключалось в том, что на маркетплейсе не могут размещаться все подряд. То есть, может быть какой-то механизм подтверждения инвалидности для того, чтобы человек мог разместить свою продукцию на маркетплейсе. Этот проект победил третьего раза или даже четвертого. Он постепенно дорабатывался все разы, а в определенный момент времени дошел до того уровня, когда он получил поддержку.
Это тоже история такая, не каждодневная, не постоянная. Есть проекты, которые мы три-четыре раза пробуем подать, каждый раз дорабатывая, они не выигрывают какие-то 0,5 баллов. У нас такой проект есть по проведению первой помощи для дошкольников, то есть мы его три раза уже подавали, он три раза не добирает вот эти вот минимальные баллы, как бы мы его ни крутили. Мы не хотим от него отказываться сейчас, потому что есть определенная структура, команды, инфраструктурные возможности по реализации этого проекта.
Тем более, мы уже второй год подряд в рамках гранта Движения Первых занимаемся большим просвещением по первой помощи школьников, и дошкольников вроде как мы никак не можем ухватить. Хотя, в принципе, прививать потребность к оказанию помощи, что в принципе оказать кому-то помощь, попросить помощь, это нормально, особенно в экстренной ситуации. Наверное, стоит, начиная с детского сада.
Этот проект у нас пока не получает поддержку, хотя мы его уже три раза подавали и дорабатывали. В сентябре планируем подать его, на следующий грантовый конкурс, но скорее всего мы постараемся его полностью перевернуть, то есть проанализировать и понять, что же все-таки в этом проекте не так, что ни разу за 3 раза не получилось получить поддержку.
Поэтому проекты поддерживаются не все, проекты есть те, которые забрасываются в случае, если поддержка не была получена, есть проекты, которые мы стараемся дорабатывать, или проекты, которые получили поддержку, и мы стараемся получить поддержку на них еще раз, но не на такой же пульный проект. А если есть какая-то деятельность, которую можно ограничить во времени, и это может быть повторяющаяся деятельность, то мы стараемся, даже если проект был поддержан, найти возможность его поддержки через год-два. Здесь классический пример наш любимый — это наш дальневосточный научно-технический чемпионат, который в своих разных вариациях по названию, но по сути с одной и той же концепцией восемь раз на различных грантовых конкурсах был поддержан.
По поводу подготовки самих заявок, есть заявки, для которых презентация занимает 56 слайдов, а есть заявки, которые подаются без презентации, ну если прям совсем некуда влепить в рамках реализации проекта, либо заявка, например, подается не через электронную платформу, а через заполнение бумажных носителей, что тоже у некоторых грантооператоров существует и сейчас, то мы можем, в принципе, где-то и без презентации обойтись.
В любом случае, подготовка заявки на грантовый конкурс каждый раз это очень индивидуальная история. Пример, проект, который по дошкольникам у Красного Креста никак не может получить поддержку, презентация на него готовилась месяц. Это последовательное исследование всех возможных, невозможных причин, почему не получается, почему, точнее, важно дошкольной скамье начинать обучать первой помощи.
И при такой подготовке он не получил поддержку. Есть у нас кейс с фондом президентских грантов, когда заявка была сделана за 3,5 часа полностью, с нуля, без презентации. То есть не было ничего, идея просто пришла, и за 3,5 часа заявка была собрана, отправлена в фонд, и он получил поддержку, почти 500 тысяч. Поэтому срок подготовки заявок, он всегда уникальный.
Каждый раз спрашиваем себя, а что все-таки лучше, медленно, методично, и по чуть-чуть готовить заявку, чтобы она отлежалась, как хорошее вино, либо сесть и не вставая, срочно ее заполнить. Мы все чаще идем к мысли, что заявку нельзя писать в последние дни, что по-хорошему проект, который подается к заявке, он должен формироваться еще до того, как объявлен конкурс, потому что когда у нас есть конкретный социальный проект, когда есть понимание, что мы можем сделать, какие ресурсы нам необходимы. Конкурс любой грантодающей организации — это всего лишь инструмент получить поддержку, наша возможность уже выйти на конкретных партнеров, понять конкретные привлеченные там ресурсы, силы, которые необходимы, запросить письма поддержки.
Как мы раньше это делали? «О, боже, боже, через три дня заканчивается конкурс, завтра нужны письма поддержки, срочно всех попросить». Ну, естественно, отвечают не все. Плюс, когда проект готовится, наверное, более продолжительное время, во-первых, это возможность нормально провести исследование, это возможность нормально изучить рынок оборудования, если в рамках проекта планируются закупки, и это возможность через какое-то время к проекту и, соответственно, к заявке вернуться и попробовать ее самостоятельно оценить без коридорного мышления, которое включается, если ты заявку пишешь за 3−4 часа, потому что все, у тебя есть цель написать заявку, каким-то конкретным видом активности в рамках этой грантовой заявки этого социального проекта озадачиться, но заявка тогда не будет проработанная, не будет выверенная, не будет актуальная и достоверная. Поэтому чаще всего мы приходим к тому, что проекты мы начинаем готовить до того, как будут конкурсы объявлены. И в этом нам сильно помогает тот же календарик из 70 конкурсов, который мы составили в начале 2025 года.
Мы примерно знаем, когда будут объявлены грантовые конкурсы у тех или иных грантооператоров, поэтому заранее можем определить, будем ли мы участвовать в этом конкурсе, и есть ли у нас ресурсы вообще для того, чтобы в этом конкурсе принять участие.
На конкурсе фонда президентских грантов из 10 882 проектов будет поддержано только 1640. Говорит это ли о том, что общая культура написания, либо уровень написания проектов социальных низкий настолько, что не такой высокий процент находит поддержку?
Что касается фонда президентских грантов, небольшой такой объем поддержанных заявок, он еще во многом обусловлен тем, что у фонда ограничен бюджет, постепенное падение количества поддержанных заявок при том же бюджете, оно просто говорит о том, что сами по себе проекты социальные, которые реализуются, они все-таки становятся дороже. Плюс некоторое время назад фонд президентских грантов пересмотрел немножко градацию поддержки, градацию сумм.
То есть если первый пул до 500 тысяч, второй пул до 3 миллионов, то сейчас первый же пул у нас уже сразу до миллиона для проектовмуниципального уровня, до 5 миллионов регионального и так далее. Общий денежный фонд у фонда президентских грантов, который он разыгрывает, он некоторое время уже не меняется, несколько лет. А проекты становятся дороже, поэтому количество проектов, которые получают поддержку, оно резонно понемножку уменьшается.
Вторая причина — это, конечно, качество заявок. Здесь стоит сказать, что несмотря на то, что у фонда президентских грантов есть там шикарный курс по проектированию, периодически проходят дополнительные образовательные мероприятия, вплоть до проработки с экспертами заявки, которые планируется подать. У большинства других грантооператоров тоже существуют свои курсы про свою специфику, это и ПФКИ, это и Росмолодежь, где всегда можно почитать, посмотреть в Академии Росмолодежи, что такое грантовый проект, как он составляется. Все равно общая культура социального проектирования пока еще только развивается, особенно грешат начинающие некоммерческие организации, которые про «ого, деньги, фас». Они считают зачастую, что если они опишут, какие они молодцы максимально эмоционально, и со слезами расскажут, какие проблемы они решают, как без их деятельности не сможет прожить человечество, то часто очень от таких организаций, знаешь, формируется внутренний миф, что они занимаются настолько классными вещами, что им деньги просто должны приносить без конкурса, вот просто за то, что они есть.
И это очень сильно мешает самим организациям получить поддержку даже при хорошей инициативе, при хорошем проекте. Наверное, за бытность в своем социальном проектировании я читал несколько, некоторое количество чужих проектов в рамках предэкспертизы, семинаров и различных других активностей.
Очень часто можно увидеть, на что направлена заявка, на какой конкурс. Потому что, не секрет, с огромным количеством вот этих вот курсов, с большим количеством грантооператоров, конкурсы социальных проектов превращаются все меньше в конкурсы идей, все больше в конкурсы социального проектирования.
Не о том, кто принесет красивую идею, а кто ее грамотнее, правильнее и красивше, не красивее, а прямо красивше опишет. Да, инициативы, которые, например, 3-5 лет назад получали поддержку легко, сейчас могут не получать поддержку просто потому, что сам уровень именно грантрайтинга в организации остался на прежнем уровне. Идеи точно такие же хорошие, активность точно такая же хорошая, все молодцы, но не научились писать проект, именно под требования конкретного грантооператора.
Но встречаются и другие вещи, встречаются организации, которые в принципе не хотят заниматься социальным проектированием, которые считают, да, что деньги им должны выдать просто потому, что. Буквально пару дней назад у нас проходил здесь семинар по отчетности по грантовым проектам. Даже когда мы начали затрагивать отчетность, за что отчитываться, как отчитываться, как подтверждать, и что нужно было сделать для того, чтобы сейчас можно было реализовать проект, у одного из посетителей случилось серьезное озарение, что оказывается, грантовая заявка и социальный проект — это почти исследование, где, оказывается, нужно заранее прогнозировать, кто будет благополучателем и сколько их, и какая у них проблема, и какие мероприятия для них нужно проводить для того, чтобы с этой проблемой разобраться.
Это, наверное, хорошо, когда такие просветления бывают, потому что косвенно это рано или поздно ведет к тому, что заявка от таких организаций начинает становиться более грамотной. Не секрет, что с какими бы мы ни работали грантооператорами, у них различные бывают требования к заявкам, различные критерии, специфичные порой. Почти у всех, у 99% грантооператоров есть критерий, который позволяет оценить логическую связанность проекта. То есть насколько вообще та заявка, которая была представлена, она соответствует действительности, реализуема ли она и вообще про одно и то же ли там идет разговор.
Например, несколько лет назад в Сахалинской области проходил конкурс грантовых проектов Министерства образования Сахалинской области, и там был очень классный проект. Северные территории наши писали проект, который направлен на сохранение традиций коренных малочисленных народов Севера. У коренных малочисленных народов Севера, по мнению автора, в принципе, как и у любых других народностей, есть различные поколения, есть молодёжь, есть дети. Там, где есть дети, есть способы организации досуга детей, что логично. Но они специфичные. В случае с КМНС у них своя немножко историческая подоплёка. У них были свои настольные игры, свои игры в реальности, свои какие-то там особые прятки, может быть. Интересность проекта заключалась, актуальность проекта заключалась в том, что автор хотел собрать информацию о тех играх детских, которые были распространены у коренных малочисленных народов Севера, и в рамках своего детского сада такие же игры внедрить.
Ну для того, чтобы постараться хоть немножко поддерживать ту историю, историческую ценность и значимость района, в котором он работает. Все хорошо, и социальная значимость есть, и актуальность есть, и активность есть, пока не доходишь до сметы. У коренных малочисленных народов Севера, у айнов, например, когда они заселяли северную часть острова Сахалин, было очень распространено несколько видов игр - монополия, например, или настольные правила дорожного движения.
То есть, все хорошо было ровно до того момента, когда ты не доходишь до сметы. А дальше эксперт, который это проверяет, думает, ну, зачем айнам правила дорожного движения? Я думаю, что параллельная парковка оленей все-таки как бы немножко по-другому делалась, немножко отличается от наших более распространенных механических средств перемещения.
Это тоже отдельные вещи, которые возникают, когда организации видят слово «гранты», а считают, что можно написать любую активность, невзирая на ее адекватность, и их поддержат просто потому, что им все должны. Пару лет назад одна заявка, которая попала в вычитку, содержала в календарном плане и в смете только по одному пункту. В календарном плане была строка «деятельность» со сроком начала, соответствующим положению о конкурсе, и со сроком окончания, то есть все 12 месяцев у нас идет деятельность. В смете один пункт на деятельность с суммой 3 миллиона.
Не все одинаково пишут заявки. Когда такие просветления, что все-таки грантовая заявка из социального проекта — это прямо исследование, когда такие просветления бывают, у начинающих авторов это хорошо. Но не все организации выходят на уровень такого просветления, продолжают работать по принципу «нам все должны», поэтому давайте сюда деньги, вы же сказали – «пишите заявку», ну мы же вам написали заявку, а где деньги?
Не все организации в этом плане видят все-таки адекватное разделение, что такое социальный проект, что такое грантовая заявка, что это конкретный документ на соискание финансовой поддержки грантовому проекту, и что не все социальные проекты равны грантовым проектом, потому что социальный проект может реализовываться и без привлечения грантового финансирования. И, конечно, очень часто начинающие организации либо организации, не ведущие приносящей доход деятельности, испытывающие постоянный дефицит денежных средств, они не отделяют свою текущую деятельность от проектной деятельности и стараются даже не то, чтобы упаковать свою деятельность в проект, а просто подают свою деятельность как проект. Они считают, что если за год они обучают, ну, плюс-минус тысячу человек, то если сейчас скажут, что за полгода обучат полтысячи, то почему бы это не проект? Сроки же ограничили в полгода. Почему это не проект? И таких вот перекосов тоже бывает достаточно много.
Организации начинают подменять понятия и пытаются свою основную текущую деятельность вписать в заявку на соискание гранта, а потом, конечно же, обижаются, что их не поддержали. Вот, и такое бывает. Потому что «все куплено и все решено заранее. Государство не считает нужным помогать нашим там бедным животным».
Или вот этим березам, конкретно вот этим трем березам. Да, и, к сожалению, вот этот миф, что все куплено и в грантовых конкурсах невозможно победить, если ты где-то там кому-то что-то не заплатил, к сожалению, этот миф очень распространенный. Потому что, как мы проговаривали раньше очень часто, уровень социального проектирования в грантовых конкурсах растет, а организации следом не растут. У них нет определенных знаний для того, чтобы этим инструментом «грантовое финансирование»воспользоваться.
Особенно если они смотрят, что плюс-минус одни и те же организации побеждают, или вот почему-то, значит, федеральные эксперты эти заявки не оценили на хорошем качестве, а вот региональные оценили. Ну, то есть различные такие перекосы бывают, которые формируют иногда такой негативный флер вокруг грантовых конкурсов. Хотя, по сути, для того, чтобы от этого круга выйти и избавиться, нужно просто посмотреть, что хочет конкретный грантооператор, какие заявки он поддерживает.
Благо, это открытая информация, и информация о победителях всегда публикуется. Всегда можно посмотреть, какие инициативы получили поддержку, иногда даже в каком объеме. Иногда даже оценки можно посмотреть, которые признали победителем. Здесь ничего такого криминального нет. Нужно просто уйти от формулы, мысли, что нам все просто тупо должны денег за то, что мы есть. Нужно понять все-таки, что за инструмент социального проектирования, и правильно его применять, и тогда, в принципе, обид-то дальше не будет.
Причем тоже мне очень нравятся, очень часто, выводы каких-то таких НКО, с которыми общаешься, то, что, когда одна и та же организация постоянно мелькает. Тут выиграли, там выиграли, сям выиграли, тут нашли поддержку на какой-то проект. Это не потому, что команда такая замечательная, либо она так научилась писать проекты, либо такие проекты актуальны и важны. А все потому, что там процент от грантов, они просто нашли, где заплатить. Один раз нашли, где заплатить, второй раз нашли, где заплатить. Да, вот это вот вообще любимое. Пять лет подряд прямо вот постоянно находят, очень коммуникабельные ребята.
Мне понравилась мысль то, что ты сказал, что у нас социальное предпринимательство и социальное проектирование - еще очень молодая сфера, да, то есть даже если взять фонд президентских грантов, у нас появился в 2017 году, то есть как единый оператор и распределитель денег. С самого начала фонда президентских грантов ты подаешь проекты, как ты можешь оценить, насколько сильно и насколько далеко мы ушли от той стартовой точки, когда фонд президентских грантов сел как бы стандартизировать по своим каким-то целям и критериям всю эту деятельность? И расскажи таких пару собственных историй, когда, например, был какой-то проект, который там в самом начале когда-то давно своего пути ты подавал, очень хотел получить на него поддержку, но не получилось этого сделать. И через какое-то время этот же проект, либо примерная его концепция, только через время, через рост команды, тебя как райтера, нашла, наконец-таки, поддержку.
По поводу проектов, которые очень хочу, чтобы получили поддержку, это все проекты. Ну, в любом случае, каждый раз, когда ты садишься писать проект, ты все-таки рассматриваешь позитивную историю - хотелось бы, чтобы он получил поддержку, иначе это просто деятельность ради деятельности, типа «Мне же сказали написать 10 проектов, я и написал 10 проектов». Как у нас, например, палочная система работает, на некоторых конкурсах, не будем говорить на каких, когда от субъекта должно обязательно уйти определенное количество заявок.
Вот там работает примерно так - мне сказали написать, я написал. А по сути, когда мы говорим о том, что все-таки мобилизуем и оцениваем ресурсы организации, ресурсы человеческие, мы фактически же эти ресурсы бронируем на тот случай, если заявка получит поддержку. Поэтому, конечно, хочется, чтобы каждая заявка получила поддержку, иначе это такое бессмысленная просто деятельность. И, конечно, в 2017 году, когда появился фонд президентских грантов, как единый распределитель всех президентских грантов, потому что там до этого было когда 5 организаций, когда 6 организаций, каждая специфично раздавала гранты в рамках своей сферы деятельности.
У нас как раз вот это был период неосознанной некомпетентности, когда мы, в принципе, как и все организации – «о, деньги, класс!». Знаешь, сейчас, смотря на то, что было в 17-м году и смотря, что сейчас происходит в году 25-м, мы точно ушли, как минимум, от неосознанной некомпетентности.
Я иногда смотрю, что мы писали, ищу иногда эти проекты, которые, может быть, стоит доработать, переподать, либо продолжить, я открываю иногда заявки 17-го года, и мне становится стыдно чуть-чуть, когда я их читаю, такой «блин, ну как так можно было».
Причем, когда такие заявки, ты видишь, что они поддержаны, еще раз, понимаешь, что сейчас идет не конкурс идей, а конкурс социального проектирования, что все-таки это стало серьезной наукой, как тоже бизнес-планирование, с которого все иногда по чуть-чуть там со всем начинали.
Были предприниматели, которые реально для себя что-то считали, были те, которые делают для галочки, просто потому что, например, там нужно получение субсидий. Но сейчас это стало такой формой общепринятой. Есть законы, регламентирующие структуру бизнес-плана, есть меры поддержки, в которой ты без бизнес-плана, написанного по этой структуре с определенными полями, ну, просто эти меры поддержки не получишь.
Социальное проектирование пока находится, наверное, в таком зачаточном состоянии, то есть, оно уже где-то развивается, есть сферы, где оно уже применимо и применяется, но пока еще нет какого-то такого, не то, чтобы более жесткого контроля, более регламентной работы. Пока каждый грантооператор, пока каждый эксперт, пока каждая организация, которая пишет гранты, социальное проектирование понимает по-своему чуть-чуть.
Мы сталкиваемся иногда с тем, что для кого-то социальное проектирование — это проект для социума, поэтому дайте нам денег на деятельность. Для некоторых организаций социальный проект — это что-то масштаба не муниципального, это что-то масштаба межрегионального, это что-то масштаба федерального округа, либо нескольких федеральных округов, когда есть реально сильная команда и реально сильная проблема, с которой необходимо работать. Здесь как бы все достаточно индивидуально для всех организаций. Просто кто-то чуть-чуть на шаг впереди, кто-то чуть-чуть на шаг позади.
Средняя температура по палате пока говорит о том, что социальное проектирование постепенно входит в работу, причем уже является не только некой такой закрытой наукой для некоммерческих организаций, а применяется и физлицами в рамках конкурсов. Не только уже у Росмолодежи, а у всех, кто поддерживает конкурсы физических лиц. Конечно, всегда есть проекты, которые хочется, чтобы получили поддержку, они не получают. Есть проекты, которые хочется чуть больше, чтобы они получили поддержку.
Наверное, один из тех проектов, которые я очень долго пытался добиться, и в конце концов, добился, это наш проект был в прошлом году «Музыкальная социальная палатка», который был в рамках «Красного креста».
Концепцией проекта предполагалось, что мы берем сахалинские музыкальные группы, даем им площадку для выступления, 30−40-минутную. Это работает триггером для привлечения внимания к активностям Красного Креста, которые тут же рядышком где-то мастер-классы проводят, где-то рассказывают про свою благотворительность, там в волонтеры записываются и так далее. Этот проект у нас получил поддержку в рамках конкурса агентства по делам молодежи Сахалинской области.
За пределы региона с этим проектом так ни разу не выйти и получить поддержку не получилось, хотя там вот были совсем небольшие баллы, которых не хватало. Это, наверное, один из тех проектов, в которые прямо хотелось, чтобы получил поддержку, потому что это был тогда новый формат деятельности, который до этого еще даже не пробовали. Но при этом он, в принципе, согласовывался с общим направлением деятельности Красного Креста, поскольку проект был, по сути, направлен на продвижение бренда Красного Креста, который только вот так начинал работу на территории Сахалинской области среди населения, ну и как попытка закрыть потребности Красного Креста именно в поиске волонтеров.
Проект, в принципе, по итогу случился, реализовался, но получить какую-то у него дополнительную поддержку и на его продолжение уже не получилось. Сейчас, на данный момент, этот проект уже не будет приоритетным, потому что красный крест работает на территории области третий год. Социокультурные попытки продвинуть это название, они уже скорее не актуальны, поэтому проект как бы дальше не пойдет. Другой проект, как я приводил пример, который тоже очень хотел, чтобы получил поддержку, это был региональный маркетплейс продукции для людей с инвалидностью, он у нас с четвертого раза получил поддержку. По большей части там редактировалась, наверное, даже не концепция, а смета проекта.
То есть мы смотрели, какие вещи у нас уже появились за время, пока мы подавали эти проекты. Какие потребности у нас, наоборот, новые появились, которых раньше не было в рамках создания этого проекта.
Так, чтобы мы искали поддержку на проекты, повторную поддержку спустя 3−4 года на проекты, ранее поддержанные, у нас еще, по-моему, не было. Поэтому мы не всегда, не так часто возвращаемся к тем проектам, которые когда-то были реализованы и поддержаны.
Сейчас, когда проекты не получают поддержку, мы давно перестали винить фонды в том, что мы не получаем поддержку, мы уже давно понимаем, что где-то недоработали мы. И задача просто понять, в чем. Благо, у большинства грантооператоров результаты оценки мы видим. Либо их можно запросить дополнительно и узнать, какие оценки поставили эксперты по какимкритериям. Исходя из этого, как минимум, мы можем сделать выводы о том, что было написано, что было сделано не очень хорошим способом, чтобы понять к следующему конкурсу или для следующего гранта оператора, что можно поменять.
В завершение, какие бы ты советы, если бы мог, дал бы себе в самом начале пути? Либо какие советы тебе давали, но ты их либо понял очень поздно, либо не воспринял в моменте, для того чтобы либо начинающему, либо продолжающему, либо уже опытному гранд-райтеру они бы пришлись кстати.
Начинающему себе, я бы точно сказал, не пиши заявки в последний момент. Потому что в погоне всегда можно очень сильно сузить себе картину мира. Не совсем до конца отработать смету, не включить все те расходы, которые потом в ходе реализации проекта появятся, не до конца оценить механику реализации проекта. И не до конца оценить востребованность этого проекта у целевой аудитории. Все-таки это исследование, поэтому первый такой основной совет, который бы я себе дал, да, это не пиши проекты в последнюю ночь.
У фонда президентских грантов в 23.30 по Москве заканчивается прием заявок, как правило, на конкурс, это в пол восьмого утра по-нашему. Вот, вот в эту последнюю ночь проекты не пиши. Наверное, одним из таких тоже мощных подсказок было, всегда будет, наверное, и то, с чего мы начинаем часто презентации, помимо общей картины мира, это исследование.
Любой социальный проект, любая проблема, которая лежит в корне социального проекта, она всегда нуждается в подтверждении. Одно из таких вот советов было бы себе, прежде чем писать проект, найди все подтверждения гипотезы, которые ты можешь найти. И если ты не нашел подтверждение своей гипотезы, не пиши проект. Потому что если ты не смог подтвердить его актуальность, эксперт, который оценивает эту сферу, тоже покрутит виска пальцем, и ты последнюю ночь просто профукал зря.
Основной совет, который я бы дал начинающему себе - подтверждай свои гипотезы, ищи подтверждение. И только если ты нашел подтверждение тому, что этот проект реально нужен, эти активности реально нужны, реально есть проблема, и вообще по-хорошему иди-ка сначала от проблемы, а потом уже придумывай, что ты будешь делать, вот, наверное, это было бы таким хорошим бустом в самом начале.
Когда мы начинали составлять заявки на грантовый конкурс, мы не понимали, что такое социальное проектирование, как оно работает. У нас на самом деле не было таких ситуаций, когда мы взяли бы, получили поддержку на проект, а потом бы оказалось, что он никому не нужен. Но я думаю, здесь нас как раз уберегли те эксперты, которые оценивали наши заявки, нас уберегли от такого экспириенса. Здесь, наверное, как бизнес-планирование. Первая часть бизнес-плана, включая маркетинговые исследования, это попытка убедить себя в том, что тот проект и продукт, который ты хочешь вывести на рынок, он кому-то нужен.
Так вот, исследование актуальности и социальной значимости проекта — это как раз тот пункт, когда ты не просто «Ого, я придумал крутую идею, сейчас я ее сделаю», а когда ты на самом деле ищешь подтверждение, что проблема, которую ты видишь, она существует не только у тебя в голове, не только там в голове ближайшего окружения, а что на самом деле есть те потенциальные благополучатели, у кого такая проблема существует, и в твоих силах с этой проблемой что-то сделать.
Очень ответственно подходи к выбору поставщиков. Проверяй все контрагентов, позвони им, поразговаривай с ними, скажи, что ты у тебя вот такие специфические деньги, как мы сможем это все правильно потратить, подбери оборудование, выбей скидки, сократи немножко бюджет проекта, сэкономь.
Возможно, ты оставишь деньги на еще что-то, выбей это предложение классное. Потому что, когда мы посмотрели в интернете, в каком-то странном интернет-магазине, о, вот эта штука стоит 5 тысяч рублей, а потом она, оказывается, стоит 50. Запрашивай коммерческие предложения, созванивайся, узнавай стоимость до того, как нажимаешь кнопку отправить заявку грантооператору.
Да, это все-таки важные действия, которые с ходом времени, с ходом опыта, они, конечно, приходят. Но, наверное, если бы все эти уточнения прозвучали чуть раньше, наверное, бы некоторые проекты были бы более выигрышными и более правильными. Вот, как-то так, так и живем.