Ольга до боли сжимала телефон в ладони, так что побелели суставы на пальцах. Она изо всех сил старалась не разрыдаться, но воспоминания упорно подкидывали один образ за другим. Вот в приёмное отделение вкатывают носилки. На них мужчина в рабочей спецовке, лицо закрыто кислородной маской. Ольга лишь мельком взглянула на больного и вернулась к заполнению карт. Вот она звонит мужу, но его телефон отключён, вне зоны доступа. Вот в её кабинет входит растерянный, осунувшийся заведующий отделением и сообщает, что её супруг скончался в реанимации десять минут назад.
— Ольга Ивановна, мы сделали всё возможное. Обширный инфаркт миокарда, — произносит он тихо, избегая её взгляда.
Слёзы текли по щекам, а она всё сильнее прижимала трубку к уху, словно физическая боль могла заглушить душевную муку.
— Я сейчас приеду! — отозвался Стас, и его голос, несмотря на потрясение, звучал твёрдо.
Стас и Женя дружили с детства, с тех пор, как гоняли мяч во дворе, учились в одной школе, а потом поступили в один вуз. Окружающие дивились, как двое таких разных людей сохраняли дружбу без серьёзных ссор. Споры, конечно, бывали, но они всегда находили общий язык. Стас был балагуром, душой компании, его голова кишела идеями. Женя, напротив, отличался спокойствием, рассудительностью, практичностью. В шумных посиделках он обычно сидел в уголке, листая журналы с любопытством. Ольга встретила их, когда все трое уже учились: она — в медицинском, они — в архитектурно-строительном.
Однажды, возвращаясь с занятий, она оступилась на последней ступеньке автобуса и чуть не упала. Две пары крепких рук подхватили её в последний момент.
— Ну вот, на нашем счету одна спасённая жизнь, и это дорогого стоит! — пошутил один из парней, широко улыбаясь.
— Да уж, — ответила Ольга, пытаясь скрыть смущение. — А я думала, ангелы-хранители всё-таки существуют. Ошиблась, выходит. Сколько берёте за спасение?
— Обычно мы довольствуемся чашкой кофе, но можем обсудить и другие варианты, — продолжал тот же парень, разглядывая её с улыбкой, не отпуская её локоть.
— Главное, что всё обошлось, — заметил второй, всё ещё поддерживая её за руку. — Вы в порядке? Не ушиблись? Ничего не беспокоит?
— Спасибо, всё нормально. Теперь у меня два спасителя на добровольной основе, — рассмеялась Ольга, чувствуя, как напряжение отпускает.
— Меня зовут Стас, — представился шутник. — И, к слову, поймать вас было моей идеей.
— А я Евгений. Не слушайте его, — усмехнулся второй. — Это была командная работа.
Пока они болтали, автобус уехал. Друзья решили прогулять лекцию и пригласили Олю в кафе, чтобы отметить знакомство кофе и булочками. Так началась их дружба втроём. К пятому курсу Ольга поняла, что оба влюблены в неё. Она чувствовала это по их стремлению быть рядом. Женя радовал её скромными подарками: карандашным наброском, сделанным в парке, или книгой, упомянутой ею вскользь. Стас же заставлял её хохотать в минуты грусти. Он подшучивал, предлагал безумные затеи — от гонок на картах до ночного пикника у реки. С ним было легко, но эта лёгкость пугала.
Ольга выросла в детском доме, где научилась полагаться только на себя, и знала цену одиночеству. Женя мог дать ей то, чего ей так недоставало: надёжность, заботу, чувство защищённости. Она представляла, что он станет её опорой, за которой можно укрыться от мира. Для человека без корней это было бесценно. Стас же обожал риск. Его авантюры делали жизнь ярче, но пугали непредсказуемостью. Ольга не могла выбрать, пока её едва не сбила машина на переходе. Царапины и шок — вот и всё, чем она отделалась.
В клинике её осмотрели и отпустили.
— Повезло, отделались лёгким испугом — можно сказать, вы в сорочке родились, — отметил врач, добродушно улыбнувшись.
Женя тут же нашёл другого врача и настоял на повторном обследовании.
— Оля, это не шутки, здоровье важнее всего! — заявил он серьёзно, глядя ей в глаза.
Стас лишь посмеялся над ситуацией.
— Да врач же сказал, всё нормально! Поехали лучше на утреннюю рыбалку. Ты была на озере на заре? Все заботы мигом улетучатся, и об аварии забудешь!
Тогда Ольга поняла: Женя подарит ей покой и безопасность, которых ей так не хватало в детстве. Его преданность коренилась в желании оберегать её, и это стало решающим.
Он сделал предложение сразу после защиты диплома. Впервые Женя пришёл без Стаса, который куда-то исчез.
— Может, оно и к лучшему, — подумал он, доставая коробочку с кольцом и протягивая ей. — Выходи за меня замуж, Оля.
Ольга, хоть и ждала этого, растерялась и покраснела.
Женя понял её замешательство по-своему.
— Знаю, это неожиданно. Мы даже толком не целовались, но я готов ждать столько, сколько нужно.
— Нет, дело не в этом, — возразила она, открывая коробочку. — Кольцо красивое, Женя. Я согласна.
Он облегчённо выдохнул, напряжение спало. Ольга надела кольцо, подтвердив своё решение. В этот момент в конце парковой аллеи появилась огромная панда с букетом воздушных шаров в виде цветов. Она приближалась к ним забавными прыжками, но, заметив кольцо на пальце Ольги, замерла. Панда всё же протянула ей букет. Стас, скрытый под нелепым костюмом, чувствовал себя глупо. Он тоже шёл делать предложение, но Женя опередил.
— Стас, это ты? — рассмеялась Ольга, беря шары.
— Ну да, это я, — глухо отозвался он из-под маски. — Поздравляю с помолвкой, Оля.
— Спасибо, Стас! Это самое оригинальное поздравление в моей жизни! — ответила она, прижимая к себе букет.
Она поняла, что скрывалось за этим маскарадом, но выбор был сделан. Образ уходящей по аллее панды с поникшей головой навсегда врезался ей в память. На свадьбе Стас веселился, шутил, подкалывал молодых, но Ольга заметила в его глазах тень отчаяния. Она уже была женой его лучшего друга.
Спустя восемь лет Ольга позвонила Стасу, чтобы сообщить о смерти Жени.
— Ох, как это произошло?! Мы же только вчера виделись! — воскликнул он, и в его тоне сквозило неверие.
Через час Стас был в её квартире.
— Ему стало плохо на стройке. Решили, что тепловой удар от жары. Упустили время, — объяснила Ольга, раскачиваясь, словно в трансе, и глядя в пустую стену. — А я даже не узнала его, Стас. Его провезли мимо меня, и ничего внутри не дрогнуло. Я ужасная жена.
Она перевела взгляд на него, глаза блестели от слёз.
— Ты была прекрасной женой, и Женя был счастлив с тобой, — попытался утешить Стас, неловко коснувшись её плеча. — О похоронах не переживай, я всё возьму на себя.
— Благодарю, — прошептала Ольга и разрыдалась.
Стас подсел ближе, обнял её, гладя по спине.
— Всё наладится, Оля. Вот увидишь, — повторял он, словно заклинание.
Похоронив мужа, Ольга поняла, что не может оставаться в их квартире. На работе она подала заявление об увольнении и, отрабатывая две недели, искала домик в глухой деревне, подальше от города. Нужно было решить вопрос с квартирой, и она позвонила свекрови.
— Елена Сергеевна, я скоро уезжаю. Ключи от квартиры завезу вам, распоряжайтесь, как хотите. Это же жильё вашего сына, — сказала она тихо.
— Оленька, что ты такое говоришь? Не выдумывай! — возразила свекровь. — Мы знаем, как Женечка тебя любил. И по закону квартира твоя.
Елена Сергеевна всегда тепло относилась к невестке, хотя видела, что сын любил сильнее, а Ольга позволяла себя любить. Но Женя был счастлив, и мать не вмешивалась.
— Я собираюсь уехать, — пояснила Ольга. — У меня есть своя квартира, маленькая, но выдали после интерната.
— Ну и что? — отрезала свекровь. — Захочешь вернуться — будет куда. В память о Женечке, оставь её себе, пожалуйста.
Ольга согласилась подумать и повесила трубку. Она задумалась о том, как жить дальше. Что-то в ней надломилось. Возвращаться в клинику, где она работала годы, было невыносимо. Стены больницы навевали воспоминания о смерти Жени и о том, что её сердце ничего не почувствовало. Она любила его по-своему, заботилась, поддерживала, но держала дистанцию. Любовь стала для неё договором: он давал стабильность, она — заботу и верность. Но после его ухода она ощутила, как почва ушла из-под ног. Позже она поняла, что не отвечала на его чувства так, как он заслуживал, не из нежелания, а из страха зависимости.
— Ольга Ивановна! — голос медсестры, дежурившей с ней, вырвал её из раздумий. — Привезли пожилую женщину, несколько ножевых ранений, тяжёлая, без сознания. Большая потеря крови, нужно переливание.
— Так вызывайте родственников. В чём дело? — отозвалась Ольга, отгоняя мрачные мысли.
— У неё ни документов, ни телефона. Нашли на улице, похоже, бездомная, — объяснила медсестра. — Кто-то сказал, наркоман вырывал у неё сумку, она не отдала. Он разозлился и ударил, потом сбежал. Его вроде поймали.
— И чем я могу помочь? Я же терапевт, не хирург, — недоумевала Ольга.
— У вас та же группа крови, что у неё, — наконец пояснила медсестра. — Мы проверили базу. Кровь нужна срочно.
— Ну вот ещё! Бездомным я ещё кровь не сдавала, — вздохнула Ольга. — Ладно, идёмте. Хоть что-то полезное сделаю напоследок.
Она села в кресло, закрыла глаза, пока пакет наполнялся её кровью.
— Ольга Ивановна, всё готово. Как вы? — спросила медсестра, завязывая бинт.
— Нормально, — ответила Ольга, вставая и слегка пошатнувшись. — Всё в порядке, — успокоила она коллегу, подхватившую её под руку. — Просто голова закружилась.
Главврач нашёл её позже.
— Ольга Ивановна, можете не отрабатывать остаток, — предложил он, узнав о донорстве. — Спасибо за всё и удачи на новом месте.
Ольга собрала вещи без радости и грусти, словно что-то внутри выгорело. Она покинула больницу и не стала откладывать отъезд. Выбранная деревня была в сотнях километров от города, добраться можно было только на электричке, машины у неё не было. В последней встрече со Стасом она обмолвилась об отъезде.
— Не могу больше здесь жить. Всё напоминает, что я бесчувственная эгоистка, — сказала она тихо, уронив голову на руки, лежавшие на столе. — Не знаю, смогу ли искупить вину перед Женей.
— Оля, ты уверена, что это хорошая мысль? — Стас покачал головой, глядя на неё с тревогой.
— Абсолютно, — согласилась она.
— Позвони, когда будешь уезжать. Я провожу, — предложил он. — И перестань себя казнить. Ты ни в чём не виновата.
Она позвонила с вокзала.
— Ты просил сообщить. Электричка через полчаса, но не приезжай. Не хочу тут разрыдаться, — сказала она, сдерживая слёзы. — Стас, спасибо за всё. Я так рада, что у Жени был такой друг.
Она отключилась, не дав ему ответить. На перроне Ольга разглядывала людей. У каждого своя жизнь, свои дела. В носу защипало, слёзы навернулись.
— Вот ты где! — раздалось над ухом. Стас плюхнулся на скамейку рядом. — Боялся, что не увижу тебя.
Он взял её за руку.
— Ты знаешь, что можешь позвонить мне в любое время, если понадоблюсь.
— Ясно, — грустно улыбнулась Ольга, похлопав его по ладони. — И никогда этого не забуду.
Громкоговоритель объявил о прибытии поезда.
— Пора, — произнесла Ольга, вставая и слегка качнувшись.
— С тобой всё в порядке? — забеспокоился Стас, подхватив её.
— Да, просто нервы шалят, — ответила она. — На воздухе пройдёт.
Стас занёс её чемодан в вагон. Ольга стояла в тамбуре, с лёгкой улыбкой глядя на него, пока поезд не тронулся. Стас шёл рядом, потом побежал и вдруг запрыгнул в вагон под её изумлённый взгляд.
— Не могу я тебя отпустить одну в какую-то глушь! — выпалил он. — Женя бы мне этого не простил. Мне нужно знать, что ты устроилась, что всё хорошо. Тогда я буду спокоен. И, между прочим, твой чемодан весит больше нас двоих!
— Ох, Стас, какой же ты! — рассмеялась Ольга. — Заботливый, решительный, просто прелесть!
Он подхватил её смех. Два часа пролетели незаметно. Стас болтал, рассказывая весёлые истории, и Ольга на миг забыла, куда едет. Ей показалось, что они снова студенты, и всё впереди.
— Ну вот, приехали, — сказал Стас, вытаскивая чемодан и подавая ей руку.
Ольга побледнела, медленно оседая на платформу. Стас едва успел её подхватить.
— Эй, есть тут скорая в этой глуши?! — крикнул он.
— Обижаешь, мил человек! — отозвался дед, вышедший с ними из поезда, набирая номер. — Оля, Оленька, что с тобой?
Стас подхватил её на руки, донёс до лавочки.
— Повезло вам, — сказал дед. — Илюха на обед приехал, сейчас будет.
Подъехал УАЗ с красным крестом. Молодой парень выскочил из машины.
— Кого везти? — спросил он, быстро оценив ситуацию, и подогнал машину ближе.
Вдвоём они уложили Ольгу на носилки.
— Чемодан не забудьте! — крикнул дед, подтаскивая багаж.
Больницей оказалась изба с вывеской стационара. Пожилой доктор и немолодая медсестра встретили их. Олю увезли внутрь на каталке.
— Не волнуйся, Михалыч — врач отличный, — сказал водитель Илюха, пнув колесо машины. — А Матвеевна любого городского доктора за пояс заткнёт.
Стас ждал на улице, решив разузнать о деревне.
— Деревня как деревня, — пожал плечами Илюха. — Пятьдесят домов, три улицы, магазин, больница, клуб.
Стас присвистнул.
— Думал, мы тут отсталые? — усмехнулся Илюха.
В дверях появилась Матвеевна.
— Ну что, папаша, всё нормально с твоей подругой? И с ней, и с ребёночком! — улыбнулась она, но, увидев удивление Стаса, рассмеялась. — У неё тоже глаза округлились! Беременная она, два месяца уже. А в обморок хлопнулась от анемии — кровь сдавала. Ну кто ж в таком положении кровью делится? Ей теперь за двоих надо. Иди домой, завтра приходи, может, заберёшь.
Новость о беременности накрыла Стаса как снег на голову. Он замер, мысли смешались. Это был ребёнок Жени, друга, который не узнал о нём. Грусть сдавила грудь — Женя так мечтал о детях. Но и замешательство: женщина, которую он любил, носила ребёнка другого. Его преданность Ольге, укоренившаяся за годы дружбы и любви, где он всегда ставил её счастье выше своего, не позволяла отступить.
— Эк тебя огорошило! — потянула его Матвеевна. — Иди отдохни, в себя приди. Лица на тебе нет!
— Да идти мне некуда, — развёл руками Стас.
— Вот те на! — воскликнула санитарка. — Ладно, ночуй в котельной, там тепло. Завтра придумаешь.
Ночью Стас ворочался на топчане, пока не понял: он любит Олю и всё, что с ней связано. Ребёнок — её часть, и часть Жени, его брата по духу. Он будет рядом, даже незаметно, чтобы защитить их.
В палате Ольга тоже не спала. Беременность ошеломила её. Как она, врач, не заметила симптомов? Женя так хотел детей, но почему сейчас?
— Что ворочаешься? — заглянула Матвеевна. — Малыш здоров, всё как надо. Твоё донорство чуток навредило, но не страшно. Спи давай. Муж твой небось храпит вовсю.
Ольга вздрогнула.
— Муж умер три недели назад, — всхлипнула она.
— Ух ты ж! — всплеснула руками Матвеевна, прикрыв рот. — А это кто с тобой?
— Стас, друг его. Поехал, чтобы я устроилась, — пояснила Ольга.
— А ребёночек чей? — прищурилась медсестра.
— Да вы что?! — вспыхнула Ольга. — Мужа, конечно! Как вы могли такое подумать?
— Ну ладно, не кипятись! — примирительно сказала Матвеевна. — Жизнь всякое видала. Прости, бестолковую. Хорошо, что друг такой есть. Спи давай.
Ольга уснула. Ей приснился Женя, молча смотревший на неё с улыбкой. Потом он сказал: «Стас никогда вас не оставит» — и исчез. Утром доктор Михалыч осмотрел её и хотел выписать рекомендации.
— Не нужно, — остановила его Ольга. — Я знаю, что делать. Я тоже врач.
Стас ждал на улице. Оба молчали, не зная, с чего начать.
— Где жить-то будешь? — не выдержал он.
— Купила тут домик небольшой. Поживу пока, а там посмотрим, — ответила Ольга, взглянув на него. — Ты знаешь про ребёнка.
Он согласился кивком.
— Я всегда буду рядом. Это же ребёнок Жени.
— И что? Это твой ребёнок? — спросила она. — Женя был мне как брат. Я буду вас оберегать, что бы ни случилось.
— Стас, ты никому ничего не должен, — тихо, но твёрдо сказала Ольга. — Я пойму, если уедешь.
— Глупая, неужели ничего не поняла? — так же тихо ответил он. — Я люблю тебя с того дня, как ты свалилась мне в руки из автобуса. И пойму, если ты не захочешь меня видеть.
Ольга посмотрела задумчиво.
— Всё так сложно… Ладно, пойдём пока в дом.
Прошло три месяца. Стас остался в доме Ольги. Он чинил дом, чтобы маме и малышу было уютно и безопасно. Ольга подрабатывала у Михалыча в стационаре на полставки. Звонок из старой клиники стал неожиданностью.
— Ольга Ивановна, это врач Валентины Спиридоновны, — сказали в трубке. — Можете забирать маму домой.
— Кого? Вы что-то путаете! — удивилась она. — У меня нет мамы.
— Ваш ДНК совпадает на 99,9 процента, — пояснил врач.
— Какие ДНК? Я не делала тестов! Я из детдома! — разволновалась Ольга.
— Вы сдавали кровь три месяца назад для бездомной. Редкая группа, как у вас, — продолжал он. — Сравнив образцы, мы провели тест ДНК. Эта женщина — ваша мама.
Стас увидел из окна бегущую, растрёпанную Олю и выскочил навстречу.
— Стас, из больницы звонили! Мама нашлась! — руки её дрожали, пока она рассказывала.
Через четыре часа они были в клинике. Их провели в палату. Худенькая женщина, похожая на Олю, но старше, сидела на кровати. Она подняла голову, увидев дочь, и прижала руки к груди. В её взгляде смешались страх, радость, растерянность.
— Это ты? — её голос дрожал от надежды.
Ольга знала, что это её мать, но реальность оказалась тяжёлой. Перед ней была та, кто оставила её в роддоме, но и родная мама, о которой она мечтала в детдоме.
— Почему? — спросила Ольга, и этот вопрос мучил её годы.
— Об этом тяжело говорить, — женщина вздохнула, собираясь с силами. — Мне было семнадцать. Возвращалась из школы, и он меня схватил. Надругался. Это было страшно. Его поймали, он сгнил в тюрьме, но я жить не хотела. Никто не тыкал пальцем, но взгляды за спиной — от жалости до осуждения — убивали. Родители стыдились меня. Депрессия накрыла. Я узнала о беременности, когда ребёнок зашевелился. Прерывать было поздно. Меня отправили к бабушке в деревню, потом в роддом. Ты родилась крепкой, здоровой, но я не могла взглянуть на тебя. Страх и отвращение к тому человеку перекинулись на тебя. Я оставила тебя, и как будто камень с души упал. Думала, избавилась от кошмара. Но потом пришёл другой — мой ребёнок один, без меня. Искала тебя через полгода, но тебя не нашли. Я стала топить горе в алкоголе. Родители выгнали, перебивалась случайными заработками, жила где придётся. Так и стала бездомной.
Женщина горько усмехнулась.
— И вот узнаю, что меня спасла моя дочка. Ты не представляешь, что я пережила.
В палате повисла тишина, лишь лампа потрескивала. Слова ударили Олю, но всё объяснили. Она думала, её бросили как ненужную, но правда была тяжелее.
— Я не знаю, что делать дальше, — прошептала женщина. — Не знаю, простишь ли ты, но хочу попробовать, если позволишь.
Ольга молчала. Стас мягко коснулся её плеча. Она глубоко вдохнула.
— Я тоже не знаю, — наконец сказала она. — Но мы могли бы попробовать.
Год спустя, во дворе нового дома, худенькая женщина за пятьдесят, заметно помолодевшая, покачивала коляску с восьмимесячным малышом. Мужчина, закатав рукава, копал землю в палисаднике.
— Мама Валя, Стас, обед готов! — звонко крикнула Ольга, высунувшись из окна.
— Тихо ты! — зашипели они хором. — Женьку разбудишь!
Маленький Женька сладко посапывал в коляске, улыбаясь во сне. Он знал: у него есть мама, папа, бабушка и дед Михалыч, который недавно посватался к Валентине Спиридоновне и смешно щекотал его усами.
Ольга росла в детдоме, где научилась полагаться на себя, что сделало её осторожной в чувствах. Встреча со Стасом и Женей стала переломной, подарив ей дружбу и поддержку. Стас учил её видеть жизнь полной приключений, Женя давал стабильность, столь важную после сиротского детства. Выбор Жени отражал её тягу к безопасности, его забота — как с повторным обследованием после аварии — подтверждала это. Стас, несмотря на любовь, уважал её решение, оставаясь другом. Смерть Жени оставила пустоту: Ольга осознала, что её любовь была рациональной, и это вызвало вину. Звонок Стасу был порывом, ведь он всегда поддерживал без осуждения. Похороны закрыли старую главу, подтолкнув её к отъезду в деревню. Разговор со свекровью показал, что семья Жени считала её своей, добавив сил и грусти. Сдача крови для бездомной была попыткой сделать добро, но изменила её жизнь. Предложение главврача уйти раньше стало признанием её вклада. Отъезд символизировал новый старт, вдали от боли. Стас, запрыгнув в поезд, показал преданность, коренящуюся в любви и дружбе с Женей, где он всегда ставил её счастье выше своего. Обморок выявил беременность — связь с Женей и шок. Матвеевна помогла осмыслить ситуацию, напомнив о заботе о себе. Сон с Женей дал уверенность, что Стас — их опора. Решение Стаса остаться показало его готовность защищать, ничего не требуя. Ремонт дома стал его вкладом в их будущее. Работа Ольги в стационаре дала цель. Звонок о матери открыл прошлое, которого она не ждала. Встреча с Валентиной объяснила её поступок, сняв часть вины. Прощение стало шагом к исцелению. Год спустя семья выросла: Валентина обрела дом, ухаживая за внуком, Стас стал отцом Женьке, воплощая любовь к Ольге. Михалыч, сватаясь, добавил тепла. Женька в коляске символизировал надежду, а Ольга, зовя к обеду, обрела гармонию. Все нашли место, память о Жене жила в ребёнке.