Гор стоял на крыше старого ангара, вдыхая воздух, который пах не только выхлопами и пылью, но и чем-то новым, острым, электрическим. Изменения были не только в атмосфере. Они были в людях.
За неделю, прошедшую с «Пробуждения», как теперь называли тот день, мир не скатился в хаос. Он замер в напряженном, настороженном ожидании. Исчезли не только «Санитары» в их прежнем виде — рассыпалась сама система контроля. Она была построена на страхе и секретности, а страх испарился, сменившись шоком, а секретность была взорвана изнутри.
Теперь Гор и его небольшая группа — «Призраки» — оказались не в подполье, а в эпицентре. К ним приходили. Ученые, военные, простые люди, которые видели сны или чувствовали непонятную тягу к звездам. Они приходили не за ответами — их ни у кого не было. Они приходили за подтверждением, что не сошли с ума.
Ирина организовала нечто вроде импровизированного центра, собирая свидетельства, пытаясь найти закономерности в новых аномалиях. Элина изучала биологические изменения — у людей по всему миру наблюдались странные, но стабильные мутации: повышенная чувствительность к излучениям, обостренная интуиция, способность на короткое время входить в состояние повышенной концентрации, похожее на транс.
Макар, бывший полковник, взял на себя безопасность и связь с теми структурами власти, что не рухнули, а пытались адаптироваться. Он был мостом между старым миром и новым.
А Гор… Гор стал невольным лидером. Символом. Тем, кто был «там» и вернулся. К нему прислушивались. Его слова имели вес. И это бремя было тяжелее любого физического груза.
Он смотрел на город, где на билбордах вместо рекламы теперь светились все те же узоры, переданные Ириной — их сделали символом новой эры. Люди еще не знали, что с этим делать, но уже не боялись.
— Думаешь, они вернутся? — рядом возникла Кассини. Ее голос был спокоен. Фанатичный блеск в глазах потух, сменившись глубокой, взрослой серьезностью.
— Смотрящие? — Гор не повернулся. — Они и не уходили. Они наблюдают.
— Не это я имела в виду. — Кассини прислонилась к перилам. — «Хранители». Старая гвардия. Те, кто не принял Пробуждение. Они ушли в тень. Но они не исчезли.
Гор вздохнул. Он знал. Власть никогда не отдает себя добровольно. Они перегруппировывались. Искали новые рычаги влияния. Страх был их оружием, а теперь им приходилось иметь дело с надеждой. А надежда — штука куда более неуправляемая.
— Мы должны предложить людям что-то большее, чем просто знание, — сказала Кассини. — Знание пугает. Нужна цель. Направление.
— У нас нет карты, Касс, — возразил Гор. — Мы слепые котята, которые только что открыли глаза.
— Но мы знаем, куда смотреть, — она указала рукой на небо, где зажигались первые звезды. — Он зовет. Тот самый сигнал. Он не прекратился. Он стал… громче. И не только от красного карлика. Он идет отовсюду.
Гор почувствовал холодок вдоль позвоночника. Она была права. Тихий гул, исходящий от звезд, теперь был слышим не только ему. Его улавливали приборы, его чувствовали особо восприимчивые люди. Вселенная не молчала. Она говорила на языке света и гравитации, и человечество наконец-то научилось слышать первые слова.
— Они ждут ответа, — прошептал Гор. — Настоящего ответа. Не панической молитвы и не выстрела в темноту. Осознанного диалога.
— А мы готовы его дать? — посмотрела на него Кассини.
Прежде чем он успел ответить, к ним на крышу поднялась Ирина. Ее лицо было бледным от возбуждения.
— Вы должны это видеть, — сказала она, и ее голос дрожал. — Мы получили не просто сигнал. Мы получили… инструкцию.
Они спустились вниз, в бывший подвал, теперь больше похожий на командный центр. На главном экране пульсировала сложнейшая голограмма — не просто узор, а трехмерная, многослойная схема. Она напоминала то ли чертеж звездолета, то ли диаграмму молекулы ДНК размером с галактику.
— Это пришло с Проксимы Центавра, — объяснила Ирина, ее пальцы пролетали по клавиатуре, вращая и увеличивая изображение. — Но это не просто передача данных. Это… вложение. Программа. Она… она интегрируется с нашими системами, сама оптимизирует код для восприятия.
— Что она делает? — спросил Гор, чувствуя, как у него перехватывает дыхание.
— Она… учит, — выдохнула Ирина. — Учит, как построить двигатель. Не на реактивной тяге. На… ином принципе. Он не преодолевает пространство. Он… изменяет его свойства вокруг корабля. Своего рода гравитационный парус, но в тысячи раз эффективнее.
Она посмотрела на них, и в ее глазах горел огонь первооткрывателя.
— Они дают нам звезды, — прошептала она. — Они протягивают руку и говорят: «Иди».
Гор смотрел на мерцающую схему. Это был не просто подарок. Это был тест. Верили ли они в себя достаточно, чтобы принять его? Хватило ли у них мудрости использовать его правильно?
Он обвел взглядом комнату — Ирину, Кассини, Макара, который вошел следом, Элину, смотревшую на голограмму с благоговейным страхом. Он видел не ученых и не солдат. Он видел первых детей нового человечества.
— Хорошо, — сказал Гор, и его голос прозвучал твердо. — Давайте учиться.
Первый урок был окончен. Начинался второй.
И где-то в глубине души Гор знал — самые сложные экзамены были еще впереди.
Продолжение здесь 👇
Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение ПОДПИСАТЬСЯ