Пишется про любовь, а у самого на сердце одиночество. Наверно, мечтается о любви. Хотя в шестьдесят пять какая любовь? Вот одиночество – это для него. Жена уже пять лет, как умерла, дети разъехались. Только и осталось сидеть за ноутбуком и писать рассказы. А на улице пасмурная осенняя погода, навивающая грусть. Когда-то в их трёхкомнатной квартире было тесно, а сейчас пусто.
Константин Анатольевич глянул на часы, встал и направился на кухню. Как в институте, где он раньше преподавал, после каждой пары перерыв.
«Так, кофе или чай? Кофе с сыром, его всё равно доесть надо».
Глянул в окно. Женщина дворник мела асфальт возле дома. Константин со своего первого этажа часто наблюдал за ней. Она недавно появилась здесь. Симпатичная, молодая. Ну, как молодая? Для него все молодые, кому менее шестидесяти.
«Наверно, трудная у неё судьба. Мести в такую погоду. Скоро зима наступит. И сейчас уже октябрь, листопад в самом разгаре. Дождь пошёл, да какой сильный! Она под козырёк нашего подъезда спряталась. Дождь не собирается заканчиваться, а там стоять холодно, - и тут в голову интересная мысль пришла. – А если приглашу её, кофе попить, пока дождь идёт?»
Сменил тапочки на ботинки и вышел. Она повернула голову в его сторону, озябшая и грустная.
- Идём, ко мне! Здесь так холодно, - предложил мужчина.
- Зачем? – зубы невольно застучали от холода.
- Простынешь ведь! – решительно взял за руку. – Идём, не съем я тебя.
Её рука была холодной, и она пошла за ним к теплу.
- Тебя, как зовут?
- Люба.
- Меня – Константин Анатольевич. Вот моя квартира на первом этаже.
Зашли. Женщина испуганно оглянулась, в квартире чистота, и она грязная и мокрая.
- Раздевайся и проходи на кухню! Вон тапочки.
- Можно руки помыть?
- Вот ванная комната, - открыл перед ней дверь.
Когда она вышла, Константин Анатольевич кивнул на стол, где стояли две чашки горячего кофе, лежали сдобные булочки и был нарезан сыр.
- Садись! – решительно взял за плечи и усадил на стул. – Пей кофе, бери сыр.
- Спасибо! – и невольно потянулась за булочкой.
Подождав, когда женщина немного согреется и поест, спросил:
- Кто же тебя, такую молодую, в дворники отправил?
- Сама пошла.
Она опустила глаза, долго сидела, уткнувшись в свою кружку, затем взглянула ему в глаза.
- Мне уже сорок пять. У меня однокомнатная квартира…, - Люба тяжело вздохнула, - была. Дочь замуж вышла, привела ко мне своего мужа, затем у них сын родился. Совсем тесно стало. Я медсестрой работала. Предложили переквалифицироваться в дворника, комната им предоставляется. Согласилась. Куда деваться? Из своей квартиры пришлось выписаться.
- А твой муж?
- Не было его никогда.
- Понятно. Не лёгкая у тебя судьба.
- Жить можно. В свободное время, хожу уколы за деньги делаю. Внук ведь у меня растёт.
- Кофе ещё будешь? Давай налью. Дождь всё ещё идёт.
Приготовил, подвинул одну чашку гостье и стал рассказывать о своей судьбе. Тоже хотелось выговориться:
- Я совсем один остался. Дети разъехались и внуки уже большие. Зовут к себе. Не хочу никуда ехать, в этом городе я всю жизнь прожил. Здесь родители похоронены и жена, здесь и меня похоронят.
- Вы хорошо выглядите.
- Так я завтра умирать и не собираюсь. Мне всего шестьдесят пять. Лет до восьмидесяти надеюсь дожить.
- А почему жена умерла? – этот вопрос можно было не задавать, но вырвалось, как-то само собой.
- Болела моя Ирина, - лицо мужчины стало печальным.
- Константин Анатольевич, я, пожалуй, пойду. Дождь уже окончился.
Не окончился ещё и уходить не хотелось, но поняла Люба, что в мыслях этот мужчина со своей умершей женой, а она здесь лишняя.
Направилась в прихожую, Константин пошёл за ней.
- Спасибо, вам за кофе и за тепло.
Константин кивнул головой и попытался улыбнуться.
Женщина вышла, он закрыл дверь. В голову навалились тяжёлые думы:
«Дети взрослые. Катя замужем за богатым бизнесменом. Коттедж у них огромный, сын и дочь в университете учатся. Внук мой старший уже на третьем курсе. Олег по моей дорожке пошёл и обогнал давно, уже декан факультета, самого большого областного института. Дети его пока в школе учатся. Дочь в десятом, сын – в восьмом. Понятно, что и они в институт попадут.
Я даже помочь им ничем не могу, им просто моя помощь не нужна. И мне их – тоже. Пенсия не маленькая, и за писательство платят. Дочь зовёт к себе жить. Всю жизнь здесь прожил, а умирать на чужбину поеду? Здесь могилки родителей и Ирины, а рядом место откуплено… для меня. И вдруг уеду.
В гости к ним каждый год по разу приезжаю, но они всегда заняты. Наверно, я старым стал, капризным. Сам не знаю, чего хочу. А что я хочу? Быть кому-то нужным, о ком-то заботиться. Думаю, это на роду каждому мужчине написано».
Вдруг перед глазами появился образ сегодняшней гостьи. Бросился к окну. Возле подъезда никого не было, лишь моросил мелкий, нудный дождь.
***
Проснулся, глянул на часы. Восемь утра:
«Так и не могу отвыкнуть от привычки вовремя вставать. Хотя так может и правильно, ложусь в двенадцать, встаю в восемь».
Умылся и направился на кухню, пить чай мелькнула мысль:
«Может суп сварить лапшичный с курицей? Лучше бы, конечно, борщ, но это долго. Да и вкусным он у меня не получится, - глянул в окно. – На улице вроде солнышко выглянуло. Сегодня надо сходить погулять. Заодно в магазин зайти».
***
Попил чай и вновь глянул в окно. Люба подметала листья, мокрые и грязные, складывала их в такой же грязный мешок.
Стал собираться в магазин. Не как обычно, а тщательно побрился, умылся, побрызгался дорогим одеколоном. Оделся во всё чистое.
Вышел из подъезда. Пошёл в сторону женщины, убирающей с асфальта листья.
- Здравствуй, Люба!
Женщина резко подняла голову, глаза её радостно блеснули, попыталась чистой стороной рукавицы поправить волосы:
- Здравствуй, Константин Анатольевич! – и словно извиняясь, добавила. – Я вот, убираю.
- А я пойду в магазин. Хочу суп сварить, надоело в сухомятку есть. Попробую борщ приготовить. Правда, он у меня никогда не получался.
- А я хорошо готовлю, - зачем-то похвалилась женщин.
- Люба, так приготовь мне хороший борщ.
- Вы шутите? Я ведь на работе.
- Ты скажи, что надо купить, - решительно предложил мужчина. - После работы придёшь и приготовишь, вместе поужинаем.
- Я не знаю.
- Говори, что купить!
Женщина радостно улыбнулась и стала перечислять, что необходимо для борща.
- Люба, во сколько у тебя смена заканчивается?
- В пять.
- В пять буду тебя ждать на скамейке возле подъезда.
***
Она появилась в начале шестого, красивая и сияющая. Константин бросился навстречу, любуясь ей:
- Ты такая красивая! – невольно вырвалось у него.
- Спасибо!
- Пошли! – и легонько подтолкнул её в сторону подъезда.
***
Зашли в квартиру.
- Кухня в твоём распоряжении. Я пока за ноутбуком посижу, - и добавил. - Мяса не жалей, наедимся вдоволь.
Константин сел за ноутбук, но что-то не работалось. Мысль, что на его кухне красивая женщина, не давала ни на чём сосредоточиться, но и мешаться ей не хотелось.
***
Так и просидел, пока она не зашла в его комнату:
- Константин Анатольевич, ужин готов.
- Иду.
Запах на кухне был сумасшедший, тем более, вспомнил, что с утра не ел. Да и стол был накрыт, словно на праздник. Борщ с мясом посыпан укропом, какие-то котлетки, приправленные острым соусом.
Борщ был очень вкусным. На миг показалось, что к нему вернулась его Ирина. Так же готовила ему, что-то вкусное, ждала, когда он вернётся со своего института. Только на миг. Перед ним сидела другая женщина и вопросительно смотрела на него.
- Очень вкусно! – произнёс Константин, улыбнувшись.
Лицо женщины расцвело:
- Попробуйте котлеты! В них не только мясо… попробуйте.
Попробовал. Не понял, что в них было, но вкус был потрясающим. После борща съел ещё три эти котлетки.
Потом пили чай. Чувствовалось, что расставаться не хотелось обоим, но гостья встала из-за стола:
- Посуду помою.
Она мыла посуду, а он смотрел в окно. Вновь показалось, что вернулась Ирина. Боялся повернуть голову.
- Константин Анатольевич, я пойду!
Он резко встал из-за стола. Хотелось, чтобы она осталась, но перед глазами вновь мелькнула Ирина и его дети, взрослые…
Гостья направилась в прихожую, он пошёл следом.
- Люба, прости меня! Мне надо прийти в себя.
Он не сказал, за что просит прощения и, от чего хочет прийти в себя, но она, похоже, всё поняла.
- До свидания, Константин Анатольевич!
Она вышла.
Константин долго глядел на закрытую дверь. Опомнившись, понял, что надо было проводить. Зачем-то бросился к окну. Мелькнула её фигурка с опушенной головой и скрылась за углом дома.
Он сел за стол и уронил голову на руки.
***
Долго сидел, не шевелясь, пока на его телефоне не заиграла мелодия. Звонила дочь Катя:
- Здравствуй, папа! Как ты там?
- Нормально.
- А ты не забыл, что твоему зятю пятьдесят исполняется?
- Помню.
- Отмечаем, послезавтра, в субботу. Олег с женой и детьми тоже обещал подъехать. Завтра за тобой внук на машине придёт. Он говорит, часам к двенадцати. Будь готов.
- Понял. Катя, а что ему купить.
- У него всё есть, - рассмеялась дочь.
- Ладно, что-нибудь придумаю.
***
На два дня Константин Анатольевич, словно в свою молодость вернулся. Если и не в молодость, так в зрелость. Рядом дочь и сын, и даже все внуки. Но больно уж всё хорошее быстро кончается.
Вот и пролетели эти два дня. Подошла дочь:
- Что, папа, загрустил?
- Расставаться не хочется.
- Так оставайся навсегда!
- Нет, - твёрдо произнёс отец. – Домой поеду.
Катя вдруг повернулась и махнула рукой. Тут же рядом появился и её брат.
- Послушай нас, папа, - начала дочь, каким-то необычным голосом, словно она старшая. – Мы понимаем, что ты сильно любил маму и мы её любили. Но тебе всего шестьдесят пять, а ты всё время собирался дожить до восьмидесяти. Эти, даже пятнадцать лет, ты не сможешь прожить один.
- Дочь, я что-то не пойму, о чём ты.
- Папа, если ты найдёшь женщину, которая тебя полюбит, мы с Олегом будем не в обиде, и мама – тоже. Иначе ты за эти пятнадцать лет один сойдёшь с ума.
- Катя, ты что?
- Папа, подумай хорошо! Мы тебе добра желаем.
Перед глазами возник образ Любы, собирающей опавшие листья под окном его квартиры:
- Я подумаю.
- Я вызвала машину. Тебя довезут до дома. Если что, звони мне или Олегу. Мы сразу примчимся, - указала на стоящий рядом пакет. – Здесь продукты.
- Спасибо, мои родные!
***
До дома три часа на машине. Сидел на заднем сиденье с закрытыми глазами и задремал.
И приснилась ему Ирина. Улыбнулась нежной улыбкой:
«Костя, я понимаю, как тебе трудно. Пусть она будет до конца твоей жизни рядом. Я не обижусь».
Резко открыл глаза. Замелькали дома родного города, с рекламами магазинов. И на душе так легко стало, словно там возле родного дома ждёт его счастье и новая жизнь.
- Остановите возле этого дома! – попросил он водителя. – Мой подъезд четвёртый.
- Хорошо, Константин Анатольевич!
Машина остановилась возле родного подъезда и, высадив его, уехала.
Он направился домой и вдруг увидел знакомую фигурку, нерешительно идущую в его сторону.
- Люба! – и бросился навстречу.
Она очутилась в его объятиях и, как-то по-детски, произнесла:
- Я вас ждала.
- Пошли, домой! – и повёл в сторону своего подъезда.
Навсегда!